Владимир Муравьев - Приключения Кольки Кочерыжкина (Рисунки Л. Владимирского)

— Довольно! Ишь обрадовались, дуст вас опрысни! Марш с деревьев!

Жуки, каждый прихватив кусочек листа или одну-две хвоинки — кому что было по силам, — нехотя спустились с деревьев.

Аппетит, как известно, приходит во время еды, а аппетит у жуков был гораздо больше, чем они могли ухватить из зеленых запасов.

Большой Долгоносик съел свою добычу, потом жучихину, а потом и отложенный жучихой для жучонка пучок совсем молоденьких сосновых иголочек. После этого он повернулся к Кольке:

— Помнишь, ты говорил, что где-то что-то надо съесть?

— Что? — переспросил Колька. Он еще не пришел в себя от страшной картины, которую только что увидел, и потому не сразу понял, о чем его спрашивают.

— Ты говорил, надо мебель какую-то съесть, — повторил Большой Долгоносик.

— Какую еще мебель? А-а, это про парту. Пятая парта в третьем ряду. Я на нее сел, а она мне как поддаст! Я чуть на пол не свалился.

— Так, так, — зловеще проговорил Большой Долгоносик.

— Не беспокойся, Коля, — сказал Главный Короед. — Можешь рассчитывать на нас. Эй, точильщики, древогрызы, древоточцы, вы справитесь с этой партой?

— Справимся! Справимся! — закричали жуки.

— Боюсь, одной парты им всем не хватит, — заметил Ольховый Листоед.

— Пусть жрут все парты! — воскликнул Главный Короед. — Все парты, все столы, все полы, все стены! Пусть всю школу превратят в труху!

— Всю школу не надо, — сказал Колька. — А то где же учиться?

Главный Короед, не слушая Кольку, воинственно выкрикивал:

— Школу в труху! Поселок в труху! Все в труху!

— В труху! — вторили ему жуки.

Что тут началось!

Жуки прыгали, щелкали челюстями, топорщили усы и кричали один громче другого:

— В труху! В труху!

Колька заткнул уши пальцами и тоже закричал:

— Я не хочу, чтоб поселок превратился в труху! И чтобы школа — тоже не хочу!

Жуки сразу замолкли.

— Ну, что ты? Что ты? Дома-то ведь деревянные, а у тебя с деревьями дружба врозь — чего тебе их жалеть? Пусть они все рассыплются в труху, сказал Большой Долгоносик.

— Хитрый какой — «рассыплются»… Где же мы тогда жить будем? У нас вот изба только недавно поставлена.

— Подумай, что ты говоришь! — возмутился Большой Долгоносик. — Ты говоришь так, как будто ты не короед.

Колька топнул ногой.

— Никакой я не короед! Придумали тоже!

Ольховый Листоед отозвал в сторону Главного Короеда и Большого Долгоносика.

— Слышали? — тихо спросил он, указывая на Кольку.

— Да-а, — проговорил Главный Короед. — Еще никто никогда не отказывался от славного и почетного имени короеда.

— А я давно заметил, что этот Коля как-то странно себя ведет, — сказал Ольховый Листоед. — С того самого раза, как он бросился помогать Бревну. Ведь, кажется, ясно: попало Бревно на мель — пусть гниет. А он что сделал?

— Он не дал ему сгнить, — ответил Главный Короед.

— Значит, он помог дереву, и поэтому он — изменник.

— Правильно! — воскликнул Главный Короед. — И кто только назвал его короедом! Это ты. Большой Долгоносик, виноват.

— Я ничего… Я подумал… Ведь Коля все-таки показал нам путь в Пионерскую рощу…

— Ну и что? Теперь мы сами знаем этот путь, а твоего Колю за такие дела надо гнать из Короедска. Иди сейчас же к нему и скажи, чтобы он убирался отсюда.

Но Колька уже сам подошел к жукам.

— Я ухожу домой, — сказал он.

— Уходи, — ответил Ольховый Листоед.

— А в какую сторону мне идти?

— В какую хочешь.

Жуки в одно мгновение разбежались в разные стороны и скрылись в своих норках и дырках. Поляна опустела. Колька остался один.

Было тихо, и вокруг, как сторожа, черной стеной стояли угрюмые обглоданные деревья.

Когда кончился последний урок. Мишка Зайцев слазил под парту, собрал в свой портфель Колькины книжки, тетради и понес их к нему домой.

Дверь ему открыла Колькина мама.

— Коля дома?

— Нет, еще не приходил из школы. Небось опять гоняет в футбол. Увидишь его, скажи, пусть сейчас же вдет домой.

— Ладно, скажу, — ответил Мишка и побежал на соседнюю улицу, где ребята обычно играли в футбол.

Но Кольки среди игроков не было. Не было его и среди болельщиков.

— А где Колька? — спросил Мишка у вратаря.

— Почем я знаю? Небось дома садит. Он сегодня не выходил. Хочешь, становись на мое место?

В другое время Мишка, конечно, встал бы, но то, что Кольки не было ни дома, ни на футболе, начало его беспокоить.

«Из школы ушел, домой не приходил… Наверное, боится, что мать ругал» будет, — решил Мишка. — А может, он в лесу заблудился? Какой-то он сегодня чудной».

Мишка забежал домой, бросил портфель и отправился на поиски друга.

Прежде всего надо обследовать дорогу из школы в поселок, не остались ли там, на дороге, Колькины следы.

Мишка шел по лесу, внимательно смотрел вокруг и время от времени кричал:

— Колька-а! Где ты-ы!

Колька не отзывался. Следов тоже не было.

Вдруг впереди, между деревьями, Мишка увидел человека. Это был невысокий седой старичок с белой бородкой, в серой шляпе и светлом пальто. Легко опираясь на палочку, он быстро уходил от дороги вглубь леса.

— Дедушка, вы не встречали здесь мальчика? — окликнул его Мишка.

— Нет, не встречал, — ответил старичок, останавливаясь.

— Понимаете, у меня друг пропал, Колька Кочерыжкин.

— Как пропал? Где?

— Здесь, в лесу.

— В лесу никто не пропадает, — ответил старичок и поднял вверх палец. — Запомни, юноша. Это говорю тебе я — Профессор Лесных Наук. А теперь объясни, что случилось с твоим другом.

— Понимаете, он из школы ушел, а домой не пришел. Факт, заблудился.

— Заблудился — это другое дело. Но не пропал. Если он действительно заблудился, то мы его обязательно отыщем. Сначала я должен выяснить, зачем меня звал Старый Дуб. А потом мы примемся за поиски твоего друга. Подожди меня тут иди, если хочешь, пойдем со мной.

— Я уж лучше пока поищу Кольку, — сказал Мишка, — сбегаю вон за те кусты к речке.

— Хорошо, сбегай к речке, — согласился Профессор.

Профессор спешил. Он знал, что Старый Дуб не стал бы его тревожить по пустякам.

Увидев Профессора, Старый Дуб качнул ветвями.

— Здравствуй, — сказал Профессор, приподнимая шляпу. — Что случилось? Какое у тебя ко мне важное дело?

— Беда, — ответил Старый Дуб.

— Беда? — встревожился Профессор. — Какая беда?

— Жуки и гусеницы готовятся напасть на Пионерскую рощу.

— Постой, постой! Разве они забыли, что люди запретили им появляться в лесу? Разве они больше не боятся птиц?