Алена Бессонова - Весёлые и грустные сказки обо всём на свете…

Присел медведь подле небольшой елочки, прислушиваться стал, присматриваться – нет ли рядом грозного родителя детишек с рогатиной, или того хуже, с ружьём. А детки тем временем вокруг рябины бегали, ягоды собирали и между собой переговаривались:

– Ой! – звенела колокольчивым голосом девочка, – я каждую ночь говорю: «Сон Самсон присни мне сон, да чтоб красивый, приятный и цветной, чтобы эльфы летали, чтобы кони скакали и котята мяукали!»

– И что, снит тебе сон, Сон Самсон? – басовитым голосом спросил мальчик.

– Снит! – звякнула девочка, укладывая очередную гроздь рябины в корзинку. – Ещё, как снит!

– Что сегодня приснил? – спросил мальчик, пытаясь, подтянуть к себе толстую ветку. На ней притулилась горка рябины, все ягодки которой, были одеты в снеговые шапочки.

– Сегодня приснил озеро. Кра-си-вое! Лесное, – девочка зажмурилась от удовольствия. – На озере цапли цапелюшек выводят, кувшинки кувшинчики на волне качают. Журавли ходят важно, длинные ноги в коленях то складывают, то распрямляют, а рыбы над ними смеются. Там хи-хи, здесь хи-хи, будто струны бренчат…

– Ух ты, – подумал медведь, – Мне бы на то озеро попасть. Уж я бы рыбы наловил! Уж я бы наелся…

– А дальше что? – нетерпеливо спросил мальчик.

– Дальше русалки из омутов вынырнули. Танцы на воде устроили, ныряния акробатические показывали, рыбками жонглировали. Ух, и потеха была!

Медведь за ёлкой на пенёк присел, лапой косматую башку подпёр, представил, как рыбки над водой летают, и все ему прямо в рот. Представил, и есть, почти, расхотел.

– Ничего себе, – подумал медведь, – Я даже с пенька не встал, никуда не лез, ни за кем не гонялся, а голод скукожился. В маленький шарик превратился, и где-то внутри спрятался. Что это со мной? Заспал, наверное?

Дети к тому времени полные корзинки рябины набрали, собрались уходить. Тут медведь спохватился. Обед уходит! Вывалился из-за елки кубарем, прямо под ноги ребятам угодил.

– Ой-ой-ой! – закричала девочка от ужаса.

– Ай-ай-ай! – забасил мальчик от неожиданности.

– Да, не орите вы! – шикнул на них медведь. – Не буду, я вас есть, передумал я!

Дети застыли в ожидании.

– Но при одном условии. Если она, – медведь указал коготком на девочку, – научит меня смотреть сны.

– Ну, это проще простого, – осмелела девчушка. – Забираешься в сугроб, поудобнее пристраиваешься, лапу под щёку подкладываешь, присказку говоришь: «Сон Самсон присни мне сон, да чтоб красивый, приятный и цветной. Чтобы эльфы летали, чтобы кони скакали и котята мяукали!»

– Зачем мне про коней и котят? – заворчал медведь. – Кони бегают быстро, а котята малы. Их штук тридцать проглотить надо, чтобы насытиться. А я не живодёр! Мне котят жалко. Хочу сон про медок, и про орешки.

– Ну, тогда так, – деловито сказала девочка, – Чтобы бочки медовые стояли и орешки прямо в рот попадали. Так подойдёт?

– Так подойдёт! – медведь зажмурился, попытался представить, как всё будет. Представил и спохватился, – Только пчёл кусачих в этом сне не надо, пусть они в других снах кусаются…

– Пусть! – хором согласились дети.

– Давайте ваши корзинки, – миролюбиво сказал медведь. – Чтоб никто не обидел, доведу вас до кромки леса. Дальше сами доберётесь. Там до людского жилья недалеко.

Проводив ребят, медведь отыскал в глухом уголке леса самый большой сугроб, залез в него и улёгся. Только голову на лапу пристроил, только глаза закрыл, только присказку сказал – тут диво и началось.

Оказался медведь вовсе и не в лесу, а в белом поле. И поле то было не совсем ровное, а кое-где небольшими ледяными горками взбугривалось. Но не это удивило медведя, медведя удивило НЕБО! В нём, ни за что не цепляясь, висела разноцветная гирлянда из множества лампочек. Они сияли так ярко и празднично, что медведь рассмеялся. Он смеялся первый раз в жизни, громко разухабисто, как паровозный гудок при въезде в туннель. Лампочки, заслышав смех медведя, стали ему подмигивать. Потом выстроились в хоровод и закружили косолапого в пёстром вихре танца. Танцевал медведь тоже первый раз в жизни – ему понравилось. Устав, плюхнулся лесной зверь на хвост и завалился на спину. Над ним сияло небо и чьи-то большие голубые глаза. В этих глазах горело столько любви и нежности, что медведь зажмурился от счастья.

Когда он, наконец, открыл глаза и присмотрелся, то увидел над собой Большую Медведицу.

– Как хорошо ты смеёшься, – сказала она. – Как хорошо ты танцуешь, какой ты красивый. Я, кажется, в тебя влюбилась…

– И я в тебя, – прошептал медведь. – Что это на небе?

– Северное сияние, глупый, – с ещё большей нежностью произнесла медведица и погладила его лапой по бурой башке.

– Мамочка, какой прекрасный сон, – подумал медведь и проснулся. – Мамочка! – удивился соня, – неужто я до весны доспал?!

Рядом с ним шелестели листьями деревья, прыгали по веткам сосен белки, жук-олень закапывался в прошлогоднюю листву. Прямо у носа вкусно пах большой белый гриб – боровик.

Медведь сгрёб боровик лапой и сунул его в рот. Лениво пожёвывая, он вспоминал прекрасный сон. Ему не хотелось вставать, и он попытался зажмуриться, чтобы опять заснуть, но не смог. Медведи весной не спят. Ночью, лёжа на том же месте, медведь увидел в небе созвездие Большой Медведицы. Только далеко оно было, на небе. Тянись – не дотянишься… Медведица подмигнула ему звёздочкой:

– Вставай, лежебока. Хватит валяться! Зимой мы обязательно встретимся в твоём сне. Потерпи немножко.

– Сколько немножко? – грустно спросил медведь.

– Всего-то капельку весны, крошечку лета и чуточку осени.

– Ладно, – успокаиваясь, прошептал медведь, – капельку, крошечку и чуточку потерплю.

Теперь понятно, почему медведи спят зимой? И, кстати, вы заметили, он ни разу не вспомнил, ни о бочках с мёдом, ни о кедровых орешках. А всё почему? Потому, что мечтал… Говорят мечтами сыт не будешь, а по-моему, врут…

В приёмной царя зверей Льва наблюдалась суматоха и неразбериха. Звери толпились возле двери, рычали друг на друга, махали лапами и хвостами, пытаясь пробиться к владыке без очереди.

– Да пустите же меня к цалю! – кричала Цапля и пыталась всунуть головёнку в приоткрытую дверь.

– Цаль, а цаль, ты где! Калаул! Полноплавную глажданку фауны к цалю не пускают! Калаул-л-л!

– Пустите её! – устало произнёс царь зверей – Лев, – в голове от её крика звенит…

– Не положено Ваше Величество, – строго сказал главный придворный церемониймейстер бурый медведь Кадо. – Есть порядок – запись на приём. Цапля лезет вне очереди, непорядок!

– Не полядок, меня, к цалю не пускать! – кричала голова Цапли. – Дело не терпящее отлагательства, жизненно-важное дело!