Евгений Шварц - Тень. Голый король (сборник)

Однажды Евгений Львович Шварц предложил редакции детского журнала «ЧИЖ» (Чрезвычайно Интересный Журнал или Читайте Интересный Журнал), в котором он тогда работал:

– А что, если нам завести в журнале новую рубрику под названием «Известные исторические факты с уточнениями»?

– Это еще что за сомнительные «уточнения» ко всем известным фактам? – удивились коллеги

Евгений Львович объяснил «непонятливым».

Берем, к примеру, историю сэра, который Исаак Ньютон. Для неграмотных гуманитариев, которыми переполнена наша редакция, могу добавить, что речь идет о гениальном английском физике.

Однажды осенью 1665 года Исаак Ньютон решил погулять в парке старинного, до сих пор насквозь буржуазного, Кембриджского университета. Только старик надел котелок, взял трость, и отворил калитку, чтобы сотворить свою ежедневную прогулку, как вдруг мимо него на огромной скорости пронесся огромный кот.

«Бегущий мимо огромный черный да еще черный кот?! Это не к добру! Это есть плохое предзнаменование! – подумал великий физик, механик, астроном, а заодно и математик. – Нет уж, береженого Бог бережет. Посижу-ка я лучше в своем саду!»

Он сел на скамью, стоящую под яблоней, снял котелок и собрался было вздремнуть, так как участие в работе многочисленных комиссий измотало его, но!

В этот момент созревшее полное яблоко свалилось ему на голову.

Сна, естественно, как не бывало!

Сэр Ньютон задумался! О коте, о ноющей шишке на своей башке, об упавшем вниз, именно вниз, яблоке, а, подумав о коте, шишке и яблоке, связал все это воедино, после чего взял да и открыл всем, даже Дане Хармсу, известный Закон Всемирного Тяготения (ЗаВсеТ).

– Ну, а в чем будет «уточнение исторических фактов»? – поинтересовались друзья-соперники Шварца по редакции «ЧИЖ» Николай Олейников, Даниил Хармс и Александр Введенский.

– В том, – объяснил Шварц, – что не яблоко, как все думают, а кот, промчавшийся мимо сэра Исаака, вот кто был истинной первопричиной открытия! И мы будем первые, кто заметит эту важную, можно нагло сказать, историческую роль животного!

Новая рубрика понравилась всем, даже главному руководителю всей детской литературы города Ленинграда Самуилу Яковлевичу Маршаку, но ни в журнале «ЧИЖ», ни в журнале ЕЖ («Ежемесячный Журнал»), так и не появилась. Поскольку именно в это время, в 1931 году, по всей стране началась очередная идеологическая кампания, на этот раз – была объявлена неистовая борьба с буржуазными суевериями и предрассудками, в число которых угодил и страх перед черным котом.

Ну, а я все-таки попробую вернуться к этой теме «уточнения известных фактов из жизни», но не сэра Ньютона, с которым и так все ясно, а что не ясно, пусть сами англичане разбираются, а писателя Шварца, в жизни которого до сих пор многое не прозрачно и загадочно.

Впрочем, начнем с ясного, однозначного и несомненного.

Евгений Львович Шварц родился 9 октября 1896 года в славном университетском городе Казани в семье врача.

Странно, конечно, что, судя по датам, наш герой жил в двадцатом веке.

По многим свойствам своей натуры ему, например, было бы легче приятельствовать со своими коллегами Гансом-Христианом Андерсеном и братьями Гриммами, жившими несколько ранее, а он, вернее, его родители выбрали время для рождения своего сына такое, когда почему-то именно сказок боялись как огня.

Сказка – это ведь самое первое, самое древнее, самое вечное, самое тайное, а, значит, и не контролируемое сверху, место встречи новенькой человеческой души с вечным человеческим словом.

Сказка опирается на вечные истины, которые потому и вечные, что живут вне актуальной политики, вне конкретного времени. Эти истины – законы, по которым должны развиваться нормальные человеческие взаимоотношения во всех нормальных обществах.

Законы эти, если верить Шварцу, таковы:

Добро – всегда побеждает. Не сразу, конечно. Но где-то поближе к финалу – непременно!

С раннего детства Женя признавал только те выдуманные истории, которые имели счастливый финал. Этим очень разумно пользовалась мама. А потом и советская власть. Когда наступал час приема ненавистной пищи, например, обеда, мама всегда в это время импровизировала как бы некую сказку. Когда обед приближался к середине, в маминой сказке тотчас обнаруживался какой-нибудь несчастный герой на утлом суденышке в бушующем море-океане. А дальше будущему сказочнику предъявлялся ультиматум: «Доедай все до конца! Если хоть что-нибудь останется на твоей тарелке, они там все на судне утопнут в море!» И несчастный Женя подчищал свою тарелку до полного сияния, только чтобы все у всех и всегда кончалось хорошо.

Да, но вернемся от этих милых пустяков к обобщениям.

Насчет обязательной победы Добра мы условились, перейдем к поискам Истины.

Истина в представлении писателя – тоже обязательно, пусть и в самом конце сказки, но торжествует.

А негодяи – непременно получают по заслугам.

Торжество этих законов – вот цель нормального общества. Их соблюдение должно быть нормой жизни.

А редкие глашатаи этих законов – достойны славы.

За что? А за то, что берет, например, Шварц сюжеты трех сказок Ганса, который Христиан и к тому же Андерсен, и перепутываетих в своей пьесе «Голый король».

Вот что мы имеем на входе в этот текст.

А что имеем на выходе?

Что он в своей сказке вроде бы только для театра распутываетсмысл всей окружающей современного человека жизни, играючи ставит сложнейшие философские проблемы и увлекательно решает их.

Или, возьмите легендарную «Тень» Шварца.

Как заметил один критик, «гениально утонченный смысл этой пьесы таков:

Жизнь потому всегда побеждает Зло, что Зло – это лишь тень Жизни, враждебная ей, но, в конечном счете, зависимая от нее, а, значит, и от всего глубоко человеческого, что есть во всякой подлинной Жизни».

В творчестве Шварца старые сюжеты обретали новые черты и легко и навсегда вписывались в современный контекст. При этом вечные сюжеты одевались в такие остроумные и прекрасные стилистические одежды, что многие реплики шварцевских героев вошли в разговорный русский язык на правах анонимных, как бы народных пословиц, афоризмов и выражений.

Во времена, когда почти все властители тогдашних дум, прославленные и хорошо проплаченные многочисленные «инженеры человеческих душ», гордившиеся томами «партийных книжек», при всей разнице в своих дарованиях и художественных направлений, кто – цинично, кто – что еще хуже – искренне объявлял об отмене таких устаревших буржуазных понятий как жалость, сострадание, сочувствие, вот в эти самые времена сказочник Шварц остался одним из немногих, кто продолжал наивно настаивать: