Ольга Яралек - Крокозябры

— Чего?

— Охотница! — заорала в ухо Тошнучки Лохматая.

— Чего такое? — перепугалась Тошнучка.

— А, — махнула лапкой Лохматая. — Вот вы как в рот к детям попадаете?

— Когда пальцы грызут, — ответила Пучеглазая, — Как же ещё?

— А я тогда, когда пальцы облизывают! Вот ест, например, какой-нибудь мальчишка мороженое. А оно по пальцам течёт. Только он с пальцев растаявшее мороженое слизывать начнёт, я тут как тут! Раз — и во рту!

Лохматая вздохнула и запела:

Когда пение закончилось, заговорила Зубатая:

— А я зду, когда еду гьязными уками возьмёт, и узе с кусоськом этой еды в от попадаю.

— А я обычно не так. Когда дразнятся или свистят, пальцы в рот пихают. Вот этот момент я и ловлю! Жду, когда мне этот глупенький ребетёнок попадётся, — мечтательно пропела Пятнистая.

— Попадётся, — хмыкнула Лохматая.

— А ты сиди там, не разговаривай, — возмутилась Пятнистая.

— Это ты сиди! Враль! — сразу ответила Лохматая.

Пучеглазая и Тошнучка, которые опять уселись вместе в обнимку, обрадованно захлопали глазами.

— Ну, кто у нас на новенького? Что-то никто давно не дрался. Правда, пусик?

— Правда, мусик.

— В прошлый раз была ничья!

— Ну, кто кого?

Крокозябры наскочили друг на друга, выпятив грудь. Три глаза Лохматой бешено вращались. Восемь лап Пятнистой крутились, как крылья мельницы.

— А я не буду с тобой драться! — вдруг пропищала Пятнистая крокозябра. — Я лучше песенку спою:

— Ой! — сморщилась Тошнучка. — Какой у тебя голос противный! Это что-то!

— А у тебя не противный? — ощетинилась Пятнистая и вновь начала размахивать своими щупальцами.

Но дальше сопения и мелькания дело не пошло, потому что случилось следующее…

Неожиданно потемнело. Крокозябры замерли. Всё замелькало вокруг. Крокозябр обдало водой. Они сжались и запищали. Тут в воздухе разлился чудесный сильный аромат.

— Что это? — трясясь, спросила Тошнучка.

— Мыло! — завопили Лохматая и Зубатая.

— Это наша смерть, — в ярости ответила Пучеглазая и, оттолкнув подругу Тошнучку, полезла из-под ногтя, стараясь покинуть опасное место.

— Только не меня! Только не меня! — завизжала Тошнучка. — Пучеглазую забирайте! Она толще всех!

Радужные мыльные пузыри лопались справа и слева.

ХЛОП! И не стало Лохматой.

ХЛОП! ХЛОП! И пропали Пучеглазая с Тошнучкой.

ХЛОП! Исчезла Зубатая.

ПУФ! Испарилась Пятнистая.

Егор смыл мыло с рук и вытер насухо пушистым полотенцем.

— Вот! — сказал мальчик. — С мылом и щёткой совсем другое дело! Никакой грязи под ногтями не осталось!