Надежда Белякова - Сказки Мухи Жужжалки

– Да что ты? Для чего это?! – удивился Ваня.

– Чтобы была бессловесной прислугой. Чтобы ту рухлядь, рвань, осколки да обломки, что они перед народом на прилавок выкладывают, огромными тюками покорно перетаскивала с базара на базар. И ни словечком возразить не могла, – горестно вздохнув, объяснила Белая Верблюдица.

– Так ты что же? Не Верблюдица вовсе? – в ужасе переспросил Ваня.

Да нет же! Ваня! Не знала я, чем они промышляют, вот и пошла на свою беду к ним в прислуги. А как узнала, что они обманщики-чародеи, бежать хотела да обличить их, бессовестных. Да не успела я. Околдовали. Кого хочешь – всех околдовать могут! В услужении у них и мухи-чаровницы. Вьются, жужжат перед носом покупателя. Чары наводят. Так от этих чар вся та рвань да обломки то коврами роскошными, узорчатыми, мастерской работы, то бесценной золотой и серебряной посудой кажутся, – объясняла она, позвякивая драгоценной уздечкой. Но крайне озадаченный Ваня ей возразил:

– Да ну! Право слово… Что такое говоришь? Зачем эта напраслина?

– А ты не спорь, Ванюша! А лучше посмотри на мою уздечку, что так крепко в кулаке сжимаешь! – сказала Верблюдица, опуская голову поближе к Ване.

– А вот и посмотрю-ю-юу! О!!! Это что же такое делается?! Это что же такое!!! Люди добрые!!! – воскликнул Ваня в крайнем изумлении, глядя то по сторонам, то на потертую, кое-где в узелках уздечку. Видимо от изношенности, она не раз рвалась, и кому-то приходилось ее связывать. Но за разговором базар был далеко позади. А эта рвань вместо той, сверкающей золотом и драгоценными камнями, уздечки лежала на его ладони.

– А ты мне не верил! Говорю же тебе, Ваня, чары. Чары все это! Так и покупателей своих они обманывают, мерещится людям на рынке, что лежит на их прилавке роскошь невиданная. Всё сверкает-сияет: что посуда золотая, украшенная драгоценными каменьями, что ковры восточные с узорами невиданными, что халаты шелковые, что украшения красоты неописуемой, но это все только кажется людям. А лежит на прилавке тех купцов разложенная ими рухлядь, рвань. Да осколки-обломки – словом, мусор разный. Не хотела я в обманах этих участвовать! Потому и отдали меня в обмен на твой узелок. Понимали: «Кто верблюдице поверит?» У-у-у! Бедная я! Бедная! – пролепетала она, роняя сверкающие не хуже самоцветов крупные слезы.

– Ну… ты… того, ну не плачь. Сердце мне не рви! Да шут с ней, с уздечкой этой. Да не на сбрую же я польстился. Да и негоже честную девушку на поводке водить! А вот сейчас же и сниму! Зачем мне эта старая веревка! Никакая это не уздечка! – И с этими словами Ваня решительно снял с Белой Верблюдицы потёртую уздечку. Белая Верблюдица обрадовалась этим словам и освобождению:

– Ох! Спасибо тебе. Спасибо! Сердечный ты человек! – обрадовалась Верблюдица, прыгая от радости по траве в каком-то диковинном танце, глядя на который Ваня залюбовался. Но тут вдруг Ванино внимание стала отвлекать жужжащая муха. Она вертелась так и эдак, словно хотела Ване всю свою красоту показать и затмить пляску Белой Верблюдицы. Словом, мешала смотреть. И всё пыталась на нос ему сесть. Как будто отдохнуть. Но Ваня решительно отгонял эту назойливую муху, размахивая обеими руками. Белая Верблюдица встревожилась.

– Ой! Ваня, осторожно! Это ж подарок! Не задень ее, подруженьку мою верную, Жужжалку! – сказала ему Верблюдица, увидев, как он отмахивается от мухи. Ваня удивился:

– Подарок? Муха? Мне??? К чему так тратиться, барышня?! У нас этого добра у самих в избытке имеется. Чего-чего, а мух у нас хватает. Спасибочко! – гордо отказался он. Но Верблюдица, подставив ухо своей подружке, пояснила Ване:

– Ха! Ха! Ой! Ваня, да ты не так понял. Я же тебе не Жужжалку дарю. Друзей кто же дарит? Просто она от себя захотела поблагодарить тебя за мое освобождение! – объяснила она ему, заливаясь смехом.

– Не понял я! Так какой такой подарок? – присматриваясь к жужжащей мухе, усевшейся на левом ухе Верблюдицы, переспросил ко всему готовый Ваня.

– Сказки её – вот подарок! Муха Жужжалка – большая мастерица сказки сказывать, – радостно пояснила ему Верблюдица.

– А! Спасибочко, конечно! Но, кажется, не до сказок нам сейчас, – немного разочарованно ответил ей Ваня.

– Сказки всегда нужны! Как же без них? Пусть не сейчас, но поверь – чудесные сказки. Уж очень рада за меня моя подруга, что освободил ты меня. Она тоже не хотела в обманах купцов-чародеев участвовать, улетела вместе со мной.

– Так я – согласен! С тобой, с нами. Я не против сказок, просто тут такое делается, точно сам в сказку попал: чем дальше, тем страшней. Так что давай, рассказывай; как тебя окончательно расколдовать? Что делать нужно, чтобы прежнее девичье обличье тебе вернуть? Может быть, мы с Жужжалкой с этим справимся. А? Как Жужжалочка? – подмигнул Ваня мухе Жужжалке, уже совершенно освоившись в сказочных чудесах-неожиданностях. И муха Жужжалка ответила ему:

– Ж-ж-ж-ж-ж!!!

– Расколдовать меня… Ох, трудно это сделать! – сказала, вздыхая Верблюдица. Но Ваня возразил ей:

– Трудно, значит, всё же возможно! Говори! Как тебя расколдовать?

– Для этого нужно перед всем обманутым ими народом, накупившим днем у них обманного товара, обличить их, чародеев этаких!

– Но как же они чары-то наводят, что в такое заблуждение вводят покупателей? – изумился Ваня.

А чары наводить, чтобы покупателям вместо разложенного на базарном прилавке мусора и рухляди роскошь мерещилась, помогают купцам мухи-чародейки. Они у тех купцов в услужении. Мухи вьются над товаром, и все преображается в глазах покупателей. А уж если сядет на нос муха-чародейка, и зажужжит – уж тогда такие чудеса несказанные увидит человек, что, пока чары не спадут, сам не увидит, что обломков накупил, рухляди да рванины всякой. Вместо хорошего товара! Среди тех мух-чародеек была и подруженька моя – муха Жужжалка. Но не хотела обманом заниматься. Жужжалочка любит чудеса и сказки людям показывать, а не дурачить.

Но купцы хитры: больше одного дня на одном и том же базаре не торгуют. Вечером того же дня уплывают. Есть у них в услужении такой корабль, с матросами у них там всё давно сговорено. На нем и уплывают обратно.

Потому что намять бока купцам-обманщикам вечером этого же базарного дня охотников много. Да и как иначе? Люди щедро платят за ту роскошь, что благодаря чарам видится им на базаре. Купленный народом товар купцы старательно заворачивают, и довольные покупкой покупатели уходят с базара домой. А придя домой, развернут покупку, а домашние их на смех поднимают. Да и как не посмеяться: за обломки да осколки, а сколько плачено! Пока разберутся, что к чему, лиходеев и след простыл. Торгуют-то только с утра, а потом – ищи-свищи! Плывут себе купцы-обманщики под веселыми парусами в другой город, где базар есть. Других там обманывать!