Ольга Быкова - Сны драконов

Между тем заметно прибыло различных звуков. К пению птиц поначалу добавился шелест листьев, какие-то шорохи. Слышался треск веток под чьими-то ногами, какая-то возня в придорожных кустах. Лес был явно густо заселен. То выпархивали стаи небольших птиц из-под деревьев, то мелькал в чаще беличий хвост. Прямо перед ними пробежал и скрылся в траве хорек. Руш, крутившийся под ногами, кинулся было вдогонку, но не успел, нерешительно потоптался у примятой травы на обочине, фыркнул обиженно и снова засеменил рядом с Лиской.

Лес жил и звучал. До путников доносились странные звуки: вздохи, скрипы, скрежеты, будто бормотали сами камни или древесные корни. Скрипело и вздыхало то тихо, издалека, то совсем близко, и тогда становилось уж совсем не по себе. Лиска подумала, что Наире с Орвинтой на шее, наверное, страшнее всех.

– Наира, ты там как?

– Ты о талисмане? Да знаешь, как ни удивительно – почти так же, как обычно. Большой опасности я не чувствую. Тревога есть, но не больше, чем час назад. Или, может быть, я уже привыкла и не замечаю. Хотя в любом случае далеко заходить нам не надо бы. Туман. Дальних ориентиров нет. Куда идем, неизвестно.

– Значит, нужно искать место для стоянки, – обернулся Левко. – Вон, кстати, впереди ручей. Начинается он наверняка под теми скалами. Там и попробуем остановиться.

Так и сделали. Дошли до ручья и побрели вверх по течению, время от времени заходя в перебирающую мелкие камешки воду. Саженей через сто они подошли к скалам, перемежающимся густой растительностью.

– Смотрите-ка, вон там, кажется, есть подходящая норка, – Левко указал на дыру, темнеющую в углу меж двух сходящихся скальных стенок, – если там свободно, конечно.

Озираясь по сторонам, они подкрались поближе. Тишина. Никого. Подвинулись еще поближе. Потом Лиска, как самая любопытная, быстро подошла к пещере и заглянула внутрь.

– Пусто, – она деловито осматривала убежище.

– Места здесь маловато, – констатировал едва успевающий за ней Левко, – еле-еле троим улечься спать. Хотя, если учесть, что один будет сторожить, может, и хватит.

– Зато от ветра хорошо закрыто, и на скалу можно влезть, здесь до самого верха такие удобные выступы – прямо ступеньки.

– А когда туман рассеется, можно будет оглядеться со скалы, – закончила за всех Лиска, плюхнулась на плоский камень перед пещеркой и поглядела на друзей. – А знаете, я даже, кажется, устала и есть хочу.

При этих словах к ней на колени вскочил Рушка, являющий собою само внимание.

– А, и ты туда же, охотник за едой. – Махнул на него рукой Левко. – Пошли тогда хворост для костра собирать.

Лиска, наморщив нос, нехотя поднялась. Надо ведь, только присела отдохнуть. Ну да делать нечего, чай сам собой не заварится, костер не разожжется.

Пока закипала в котелке вода, путешественники разложили на крошечном поросшем травой пятачке все свои припасы. Зрелище к оптимизму не располагало. Продуктов было откровенно мало. Кроме печеной рыбы, захваченной ими с обеда, у них было крупы раза на три, с десяток вяленых рыбешек, мешочек сухих яблок, небольшой кусочек сыра да сухарей дня на два, если экономить.

Всем троим вдруг жутко захотелось есть, и кучка припасов показалась еще меньше, чем была только что.

– Да, ничего, несколько дней без труда продержимся. Все-таки лето. Здесь встречаются речки, а в речках – рыба. Может, поймаем что-нибудь. И грибы должны быть, и ягоды.

Видимо, давал себя знать талисман: у Левко был явный переизбыток оптимизма. Зато Наире было не занимать тревожных ожиданий:

– Неизвестно, сколько мы еще здесь проплутаем. С такой скоростью передвижения, как сейчас, нам до Ойрина добираться дней шесть. Это если мы где-нибудь капитально не застрянем. А здесь все возможно.

Левко закатил глаза.

– И что же ты предлагаешь?

– Я думаю, все продукты, которые могут долго храниться, нужно разделить и припрятать на крайний случай, а пока постараться обойтись тем, что найдем в лесу.

– Разумно, слов нет. Только это нас еще задержит в пути. На поиски еды нужно время.

– А что же делать?

– Ну, какую-то часть оставшегося стоит убрать в запас, а часть понемногу расходовать. Главное, мне кажется, постараться двигаться побыстрее, хотя бы и впроголодь. Согласна?

– Да, хорошо бы, – согласилась Наира.

– Согласна, не согласна… Пока вы тут рассуждаете, я уже часть к себе в мешок убрала, – Лиска не любила долгих разговоров. – Пойдем, Наир, хоть щавеля поглядим.

Щавель здесь попадался редко, и листья у него были мелкие и горьковатые, много набрать не удалось. Зато ближе к ручью нашлась небольшая полянка черники и несколько пузатых боровиков. Вместе с остатками печеной рыбы на ужин худо-бедно хватало. Вернее, не хватало, конечно, но уже можно было уговаривать друг друга, что человеку много не надо и не в еде счастье…

Приближались сумерки. В еще поредевшем тумане мало-помалу прибывало разнообразных звуков. К вздохам и скрежету присоединилось тихое, но отчетливое поквакивание и заунывное подвывание. И еще каждые четверть часа повторялся один загадочный звук. Он состоял из двух частей. Сначала шло постукивание, вроде как камнем по камню, а потом будто какая-то птица отвечала: «Ага» или «Угу». Звуки не приближались, и угрозы в них не было, однако Лиске от них становилось не по себе, да и друзьям, как видно, тоже. Все трое говорили вполголоса, старались не сходить с крошечной полянки перед пещерой, а как только закипела вода для чая, костерок потушили. Своего присутствия обнаруживать не хотелось.

Потихоньку подкрадывалась ночь. Они втроем сидели у входа в свое убежище, кутаясь в плащи, и прислушивались к доносящимся из зарослей звукам. Остатки тумана постепенно рассеивались, и белесая мгла не спеша сменялась бархатно-синей тьмою.

– Туман почти совсем разошелся, – заметила Лиска.

– Да, только от этого сейчас мало толку, все едино ничего не видать. В такую темень хорошо дома сидеть. Помню, зимой, бывало, гостил у тетки, так она любила, когда уже стемнеет, зажечь лампу и чай пить всем вместе. Мужа у нее тогда уже не было. Была дочка, чуть постарше меня. Да еще частенько заходила сестра теткина да еще один ее племянник. На столе тогда чай стоял, мед, пряники маковые… А по праздникам она такие ватрушки пекла! Я таких больше нигде не пробовал. Мягкие, с золотистой корочкой, ванилью пахнут…

– Левко, прекрати, и так есть хочется… Ты лучше вспомни, как ты однажды у этой своей тетки свинью из загона выпустил.

– Ну мне тогда всего лет десять было. Я и не думал, что она так шустро из загона выскочит. Эх, и было тогда дело… Всей слободой ловили. Уже только когда она всю слободу два раза обежала, на третьем кругу, в самом конце улицы сосед теткин, Вирон, толстый такой усатый дядька, изловчился, схватил ее за уши. Да сам не удержался на ногах, на спину ей и свалился. Она его на себе волочит, визжит. Куры перед ней врассыпную шарахаются, квохчут. Тетка тогда белье вешала, так с простыней в руках за ней и бежит, руками машет. А уж как рада была, когда мужики хавронью обратно загнали…