Мишель Вико - Как три молодца счастье искали

Не успели стражники до коня подскочить, не успел и Кощей Бессмертный приказ свой дополнить о том, чтобы Афанасия в темницу заточили. Схватился Афанасий за гусли волшебные, приказал им играть. Полилась, чудна музыка. Пустились в пляс Кощеевы стражники. И Кощей Бессмертный развесёлым танцем ноги свои занял. Даже конь златогривый под Афанасием гарцевать принялся.

Пляшут стражники, только охают, к Афанасию с мольбою о прекращении музыки обратиться в присутствии Кощея Бессмертного не смеют.

Златогривый конь смиренно гарцует. С его силою не скоро усталость придёт, а вот Кощей Бессмертный, хоть и смерти не знает, а всё ж старый, тяжело танцевать ему.

Не по годам Кощею Бессмертному терпеть, а всё же сперва не с просьбою обратился к Афанасию, с вопросом дружелюбным, дабы не рассердить его случаем:

– И на что тебе Афанасий зеркало волшебное понадобилось, коли у тебя такие гусли замечательные есть?

Сидит Афанасий на коне златогривом, на гуслях волшебных играет, не боится, что конь под ним ходуном ходит, смеясь Кощею Бессмертному на его вопрос отвечает:

– Хочу всегда знать, где на гуслях волшебных поиграть вдоволь смогу.

Быстрее прежнего заиграл Афанасий на гуслях волшебных, заплясали стражники всё оружие своё, побросав на землю. Танцует и конь златогривый. Чтобы не упасть с коня, Афанасий на землю спрыгнул, ещё быстрее на гуслях волшебных заиграл.

Вновь Кощей Бессмертный к Афанасию обратился, зеркало волшебное ему протягивая:

– Забирай себе зеркало всевидящее, только музыку свою прекращай, оставь меня и моё царство в покое!

Взял Афанасий зеркало из рук Кощея Бессмертного, музыки не прекращая, у Кощея спрашивает:

– И коня златогривого, как уговорено, было, себе забираю?

– Забирай, да музыку волшебную прекращай!

Подскочил Афанасий к златогривому коню, запрыгнул на него музыки волшебной не прекращая, стегнул коня плёткой, и только после этого гусли волшебные остановил.

И Кощей Бессмертный и стражники его без сил на землю попадали, только вслед Афанасию взглянули, как он от них ускакал быстрее ветра.

Прискакал Афанасий к избушке на курьих ножках, что старшей Бабе Яге принадлежала. Котомку свою с вещицами волшебными оставил на хранение и дальше по лесу Еловому поскакал. По пути к младшей Бабе Яге заглянул, волшебное зеркальце всевидящее ей подарил, на словах сказал, что путь свой держит к царю Елисею, да и дальше на коне златогривом помчался.

Не успел Афанасий оглянуться, как уже в царство царя Елисея прискакал, в его городище.

Осадил чуть коня, чтоб не так быстро бежал, а всё одно, одним махом по городу к хоромам царя Елисея проехал.

Разинув рты, люди городские, люди приезжие на улицах городища стояли, на чудо коня златогривого смотрели.

Вот приехал Афанасий ко двору царя Елисея. Началась в хоромах царских суматоха.

Прибежал к царю Елисею воевода, запыхавшись, медалями звеня, о приезде Афанасия докладывает:

– Афанасий вернулся! На коне златогривом прискакал!

Как услышал царь Елисей про коня златогривого, что стоит он внизу под окном его палаты, так сбежал по лестнице вниз, чисто мальчишка. Еле-еле за ним поспевая, медалями звеня, воевода на двор спустился, у крыльца замер, отдышаться не может. Из окна, краем глаза посмотреть на коня златогривого, Марья-царевна выглянула.

Подбежал царь Елисей к златогривому коню, Афанасия хвалит:

– Вот спасибо тебе богатырь за коня, порадовал. Службу верную мне сослужил. Нынче же тебе награду обещанную выдадут. Или может ты чего другого, спросить изволишь?

Посмотрел Афанасий на Марью-царевну, шагнул от коня златогривого под её окно. Потом на царя Елисея обернулся, и говорит:

– Хочу Марью-царевну себе в жёны взять!

Чуть нахмурился царь Елисей на мгновение, но сдержался в серьёз сердиться. Как-никак коня златогривого ему Афанасий привёл.

– Огласи другое желание богатырь, – сказал царь Елисей Афанасию. – Велико уж больно твоё желание. Награду тебе выдать я не отказываюсь, но и ты в моё положение войди. Не могу я за тебя Марью-царевну отдать.

– Тогда и ты царь-батюшка не обессудь! – воскликнул Афанасий, собираясь к златогривому коню подойти. – Каждый остаётся при своём, потому что мне за коня златогривого иной награды не надо!

Осерчал царь Елисей на непреклонность Афанасия, за дерзость его, путь ему собою преградил, воеводу кликнул, приказанье воеводе выдал:

– Задержать Афанасия, связать! Коня златогривого у него отобрать!

Обнажил воевода свою саблю на Афанасия, медалями звеня. Позвал стрельцов, царским приказом их озадачил:

– Схватить, связать Афанасия! Коня златогривого отвести на царскую конюшню, а самого Афанасия немедля в темницу посадить!

Как увидела Марья-царевна, что стрельцы царские кинулись на Афанасия. Отвернулась от окна, на стул присела, горько плача. Не посмела она отца родного останавливать.

А стрельцы уж окружили Афанасия, до коня златогривого его не допустили. Верёвки на руки ему накинули, в темницу тёмную поволокли.

Ну а царь Елисей за узду коня златогривого взял, оседлать захотел. Взвился на дыбы златогривый конь, царю Елисею не дался. Вырвался из его рук, по двору кругами бегать начал.

Плётка-то старая у Афанасия осталась. Не обратили на неё внимания стрельцы, да и Афанасий сильно-то её не казал, под рубаху себе на тело ещё до борьбы со стрельцами, упрятал.

Стали стрельцы царские коня златогривого верёвкой путать. Порвал верёвку златогривый конь. Сколько за первой верёвкой стрельцы на коня златогривого верёвок ни набрасывали, все порвал. Принесли стрельцы цепи стальные. Первые цепи тонкие и те конь златогривый порвал. Лишь под тяжёлыми цепями, когда златогривый конь оказался, не смог больше ничего сделать. Приковали его к столбу каменному на царском дворе возле конюшни.

Но и на цепях тяжёлых, не знает покоя златогривый конь. Всё время на дыбы встаёт, если кто к нему подойти пытается. Никого до себя не подпускает.

Решил царь Елисей обождать седлать коня златогривого. Посовещавшись с воеводой, надумал коня златогривого до усмирения, на цепях подержать. А там или сам конь ручным станет или же силой его быть покорным заставят.

Опустел царский двор. Лишь конь златогривый на нём у столба прикованный стоять остался, да стрельцы коня охранявшие, и покой царский стерегущие, на дворе царском остались.

Царь Елисей с воеводой в покои царские ушли. Афанасий знамо дело, уже и так в темнице сидел. Без волшебных вещичек не совладать ему было с дюжиной стрельцов.

Так считайте все три брата пропали. Только сказке ещё не конец, продолжается она, и самая пора вернуться снова в Еловый лес, где к избушке на курьих ножках, в коей старшая Баба Яга проживала, новый гость спешил, что есть мочи своего коня пришпоривал.