Дина Бакулина - Викентий-Муравьед

— А писатель написать добрую сказку? Да?

— Да.

— Бабушка, ты знаешь, мне тоже сейчас очень нужно вдохновение! Потому что мы вместе со 2-б репетируем спектакль, а у меня роль никак не учится. Давай сходим с тобой куда-нибудь за вдохновением? А?

— Ну что ж. Давай. Пойдём-ка мы с тобой, внучка, в Русский музей! Ох, как же давно я не была в Русском музее! — вздохнула бабушка. — Пойдём?!

— Пойдём! — согласилась девочка. — Мне хочется на морские картины посмотреть. От этих картин у меня всегда вдохновение появляется! Вот посмотрю на них, а потом приду домой и сразу же всю роль выучу!

Дорога, по которой шёл Викентий, закончилась, и ему пришлось завернуть за угол — его парадная находилась в противоположном конце дома. А бабушка с внучкой дальше пошли.

Но ни старушка, ни девочка, конечно, не подозревали, что Викентий мог их услышать. Им даже в голову не могло прийти, что у по-жилого человека может быть такой отличный слух.

А на Викентия этот случайно подслушанный разговор произвел большое впечатление. Его поразило даже не то, что девочка считала его ни на что не годным злым стариком похожим на муравьеда, — его удивило, что девочка так серьёзно и неглупо рассуждала. Викентий, как вы знаете, до сих пор считал, что все дети — бестолковые, шумные и злые создания. Но больше всего в этом разговоре Викентия поразило упоминание о Русском музее. Он вдруг вспомнил Русский музей, в котором не был уже лет десять, если не больше. Он даже вспомнил «морские картины», о которых говорила девочка. Она, наверняка, имела ввиду картины Айвазовского — ведь этот художник лучше всех на свете рисовал море!

Викентию вдруг нестерпимо захотелось пойти в Русский музей. Как можно скорее! Сегодня! Правда, сперва он слегка сомневался: «А вдруг я там лицом к лицу столкнусь с этой бабушкой и её внучкой… Ведь они тоже собираются туда именно сегодня…» Но по-том Викентий вспомнил, что Русской музей большой, в нём много разных залов, — это настоящий волшебный город! Вряд ли на его улицах он столкнется с кем-нибудь знакомым.

Тогда Викентий подошёл к зеркалу и внимательно посмотрел на себя. Пожалуй, так внимательно он не смотрел на свое отражение тоже очень давно. И то, что он увидел в зеркале, Викентию очень не понравилось. Он задумчиво и удивленно проговорил:

— Да!.. Вид у меня и в самом деле какой-то очень…

Он не стал говорить «злой». Вместо этого сказал — «недружелюбный».

— Но на Муравьеда я всё равно нисколько не похож! — решил писатель, — ведь он смотрел глаза в глаза отражению, и не мог видеть свой профиль.

Потом Викентий подошёл к стопке книг со своими сказками и начал читать одну из них. И тут же ему стало очень страшно и противно.

— Какой ужас! — не дочитав и двух страниц, сказал он. — Какая страшная злая сказка!

Он с негодованием отбросил книжку в сторону, взял другую, третью…

— Нет! — горестно воскликнул Викентий. — Эта старушка права! Я разучился писать добрые сказки. Мне и в самом деле не хватает вдохновения.

И Викентий стал решительно собираться в Русский музей.

Как только писатель очутился в Русском музее, он сразу же направился в зал, где находятся картины Ивана Айвазовского изображающие море. Этот зал оказался большим и светлым, в нем было много самых разных полотен — не только Айвазовского. Первым делом Викентий подошёл к картинам «Волна» и «Девятый вал» и с удовольствием полюбовался бушующим морем, — но вдохновения пока не почувствовал. Он уже собрался отправиться в соседний зал, как услышал, что экскурсовод попросил свою группу остановиться у большой картины, висевшей на противоположной стене.

Это была картина Карла Брюллова «Последний день Помпеи». Экскурсовод рассказывал взрослым и детям историю создания этого полотна. К сожалению, саму картину дети и взрослые заслоняли своими спинами от Викентия, а помнил он её очень смутно.

Но экскурсовод рассказывал о картине Брюллова с настоящим вдохновением, — то есть так увлеченно, что все заслушались. И Викентий встал в сторонке, боясь пропустить хоть слово. Экскурсовод рассказывал, что в этой картине запечатлена печальная история, происшедшая несколько веков назад. Это случилось в красивом итальянском городе под названием Помпея. Помпея стояла рядом с морем, а потому здесь любили селиться и отдыхать богатые люди из больших городов. Неподалёку от Помпеи высился древний вулкан Везувий. Он так давно не извергался, что все думали, что он заснул навеки. Но однажды ночью началось мощное, страшное извержение. Мирно спавшие люди в испуге просыпались, выскакивали из домов и спасались бегством. Большинству жителей удалось спастись, но многие всё же погибли. Везувий извергал кипящую огненную лаву почти два дня подряд. Красивый богатый город исчез под толстыми слоями лавы и пепла, которые выбросил из себя вулкан.

Художник Брюллов решил изобразить жителей Помпеи в те самые минуты, когда они находились перед лицом страшной опасности и даже гибели. Экскурсовод рассказывал: несмотря на то, что горожане были очень испуганы, несмотря на то, что им всем грозила смертельная опасность, многие из них проявили храбрость и великодушие. Перед лицом страшной стихии они думали не о себе, а о своих близких, пытались спасти не только себя, но и других людей.

Когда экскурсия наконец вышла из этого зала, Викентий с замирающим от волнения сердцем подошёл к картине и принялся смотреть на неё, не отрываясь. Он так задумался, что забыл обо всем на свете. Ему даже показалось, что он наяву слышит страшный грохот извергающегося Везувия, крики и стоны несчастных людей. От ужаса и сострадания Викентий закрыл лицо руками. И вдруг сквозь ужасающий грохот вулкана и крики жителей Викентий отчетливо услышал тоненький детский голосок:

— Помогите! Помогите!

Викентий протер глаза и испуганно оглянулся. В зале кроме него уже никого не было: музей через пятнадцать минут закрывался. Оказывается, старик так задумался, что простоял перед картиной несколько часов! Он уже решил, что детский крик ему почудился от усталости, и направился к двери, как вдруг снова услышал детский голос:

— Помогите! Помогите мне, пожалуйста. Вытащите меня отсюда!

И тут изумленный Викентий в самом уголке картины увидел маленькую растрёпанную девочку в белом платьице, едва заметную среди прочих персонажей. Она протягивала к нему руки и просила:

— Пожалуйста, вытащите меня отсюда! Здесь очень жарко… И я так хочу домой!

Викентий в изумлении протер глаза и ре-шил, что сошёл с ума. А потом он ещё подумал и на этот раз решил, что спит и видит сон. Такая мысль немного успокоила писателя: сон, так сон, — во сне чего только не случается. Поэтому, вместо того, чтобы размышлять в своём он уме или нет, старик быстро протянул девочке свою деревянную трость, с которой никогда не расставался. Девочка радостно и крепко ухватилась за неё, а Викентий изо всех сил потянул трость к себе.