Народные сказки - Японские сказки

Отправился крестьянин искать почки вистарии. А дело было зимой, где их найдешь? Все же пошел он в лес. Идет и вдруг слышит: в лощине лошадь заржала. И таким знакомым показалось ему это ржание. Спустился крестьянин с горы и видит: пасется его лошадь как ни в чем не бывало.

— Ну и монах! — в восхищении воскликнул крестьянин. — Настоящий чудотворец!

ак-то раз выдалось лето особенно жаркое. Солнце пекло день за днем, а дождя все не было. Наступила жестокая засуха. Высох даже старый колодец в Киото, где жила одна лягушка. Думала она, думала, как ей быть, и решила переселиться в другое место.

— Осака, говорят, оживленный город, и море там близко! Хочется мне посмотреть на море.

И отправилась лягушка из Киото в Осака.

Но в Осака тоже стояла такая же засуха. Вода даже в лотосовом пруду пересохла. Лягушка, что там жила, целыми днями смотрела на безоблачное небо и, наконец, сказала с досадой:

— Нельзя больше оставаться в Осака! Киото — столица Японии, в нем живет сам Сын Неба, наверно, там много интересного.

И лягушка из Осака отправилась в Киото.

Между Киото и Осака десять ри расстояния. Обе лягушки двинулись в путь рано утром в одно и то же время, словно сговорились: одна из Киото в Осака, другая из Осака в Киото. Быстро-быстро запрыгали они по дороге.

Благополучно добрались лягушки до горы Тэннодзан, что стоит на полпути между Осака и Киото.

Они прыгали по дороге целый день, очень проголодались, поясницу у них разломило, и от усталости обе лягушки еле двигали лапками.

Наконец они достигли горного перевала и тут встретились.

Окликнули лягушки друг друга, поздоровались и познакомились.

Лягушка из Киото стала рассказывать лягушке из Осака о столице. Лягушка из Осака стала рассказывать столичной лягушке о своем городе. Лягушка из Киото была жестоко разочарована, узнав, что и в Осака тоже нет дождя. Лягушка из Осака страшно огорчилась, узнав, что и в столице засуха. Но обе не решались верить друг другу, пока не посмотрят собственными глазами.

— Ну-ка, я посмотрю с вершины горы на Киото, — сказала лягушка из Осака.

— И я тоже посмотрю на Осака. Мне так хочется увидеть море! — отозвалась лягушка из Киото.

Тут обе лягушки поднялись на задние лапки, вытянулись, что было сил, и давай таращить свои большие глаза.

Лягушка из Киото старалась получше рассмотреть Осака, а лягушка из Осака хотела увидеть столицу.

Вдруг лягушка из Киото сердито крикнула:

— Что такое! Этот самый хваленый город Осака похож на Киото, как две капли воды! Болтали: «Там море, там море!» А его и не видать!

Лягушка из Осака тоже завопила:

— Что такое! Какое безобразие! Болтали: «Ах, Киото, ах, столица!» Я и думала, что там красивые сады, чудесные здания, и что же! Киото просто второй Осака.

— Ну, если Киото так похож на Осака, что же в нем интересного?

— Ну, если Осака так похож на Киото, что же в нем хорошего?

Обе лягушки решили, что дальше идти не стоит. Лягушке из Киото надо идти в Киото, а лягушке из Осака надо вернуться в Осака. И крикнули лягушки друг другу «прощай» и запрыгали восвояси.

Но на самом-то деле случилось вот что: лягушка из Киото увидела совсем не Осака, а свой родной город, и лягушка из Осака тоже увидела не столицу, а старые места. Потому что глаза у лягушек на спине, и когда они поднялись на задние лапки, то, конечно, стали смотреть не вперед, а назад.

Вернулась лягушка из Киото домой в свой колодец и принялась рассказывать подружкам:

— Никакого моря на свете нет! Все это пустая болтовня!

А лягушка из Осака снова поселилась в лотосовом пруду и с тех пор наставляла своих деток:

— Киото, что наш Осака! Одна слава, что столица, а на деле такой же пыльный городишко!

лучилось как-то раз одному самураю заночевать в простой крестьянской хижине. Постелил ему крестьянин постель и спрашивает:

— Не прикажет ли господин прикрыть его чем-нибудь на ночь?

Самурай ему гордо ответил:

— Это вы, мужики, привыкли в тепле нежиться. А я — воин! Мне случалось ночевать и в поле в любую погоду. Мне ли бояться ночного холодка!

Под утро ударили заморозки. Проснулся самурай, зуб на зуб не попадает. Терпел он, терпел, не вытерпел и спрашивает:

— Хозяин, а хозяин! А вы мужики, моете на ночь лапки мышам и крысам?

— Нет, господин! У нас никто еще никогда так не делал!

— Ах, так! Тогда накрой меня поскорей чем-нибудь, чтоб они не запачкали моей шелковой одежды!

днажды отправились три паломника на поклонение в храмы Исэ [47] Храмы в местности Исэ — древнейшие японские храмы, посвященные культу солнца. . По дороге они заспорили:

— Если мы найдем на дороге тридцать ре, — говорит один, — надо разделить деньги поровну, по десять рё на каждого.

— Нет! — кричит другой. — Кто первый заметит, тот пусть и берет себе большую долю.

— Несправедливо это! — возражает третий. — Надо делить поровну, чтобы никому не было обидно.

— Да ведь есть же такой обычай на оленьей охоте: кто первый попадет в оленя стрелой, тот и берет себе голову. И тут то же самое: кто первый заметит деньги, тот пусть и берет себе большую долю.

Спорят паломники, ссорятся, кричат!

Попался им навстречу торговец маслом, услышал их спор. Поставил он на обочину кувшин с маслом и взялся их рассудить:

— Вот что, дорожные люди, надо сделать так. Прежде всего, положите сюда найденные деньги…

А паломники тем временем уже драку затеяли. Посохи так и замелькали в воздухе. Тут и торговцу попало, и кувшин его опрокинулся, и все масло вытекло на дорогу.

— Стойте, стойте! — кричит торговец. — Давайте сюда ваши тридцать рё! Вы мне масло разлили!

— Какие тридцать рё? — удивились паломники. — Да ведь мы их еще не нашли!

Отдышались они и пошли дальше.

Закаялся торговец маслом наперед лезть в чужое дело, не разобравшись толком, о чем спор идет.

дин скупой зарыл в землю клад и положил на него заклятье:

— Явись, чужому змеей, передо мной будь самим собой!

Услышал эти слова один воришка. Только успел скупой уйти, как он выкопал клад и положил вместо него дохлую змею.