Константин Боровков - Первая История про Юлю Первую

— Бубу-буу, бубу-буу! — закричал он, пританцовывая на месте и разметая позади себя хвостом песок на полу пещеры. И вдруг — замер. Прикрыв глаза, Великий Волшебник начал свое прорицание.

— Когда ночь сменит день, а день сменит ночь, когда лягушка пегепгыгнет чегез собственный хвост… — заговорил он ровным скрипучим голосом. Но Юля на этих словах перестала бороться со сном — и заснула.

Когда, клюнув носом, она вдруг проснулась, прорицание уже заканчивалось:

— … и только тогда ты сможешь вегнутся домой! Ух, все! — и Великий Волшебник, съежившись прямо на глазах в маленькую мышь, исчез в той же дыре, из которой появился. Камень тут же повернулся на место и закрыл ее наглухо.

— Ну, все запомнила? — спросил Юлю Кот, потягиваясь и вставая с подушки.

— Все, — почему-то соврала Юля. Ей было просто стыдно признаться, что она заснула во время такого важного события.

— Вот и славно! — обрадовался Кот. — А я-то взял, да и все проспал! Пойдем теперь назад.

И они пошли по ступенькам вверх по норе.

Когда Юля и Кот выбрались наконец наружу, солнце было уже низко. Стоящий невдалеке лес насупился и потемнел, легкий ветер доносил до них его запахи — запахи свежей листвы, грибов, больших муравейников. Кот глубоко вздохнул, чихнул и сказал:

— Самое время идти ужинать!

— Как? — удивилась Юля. — Ведь мы только что пообедали!

— Время под землей летит быстро, — назидательно ответил Кот. Он помолчал и добавил: — Особенно когда слушаешь прорицания Великого Волшебника.

Юле ничего другого не оставалось, как молча согласиться с этим. Она только поинтересовалась:

— А где мы будем ужинать?

— Не знаю, — пожал плечами Кот. — Надо подумать. А что, в прорицании об этом ничего не говорилось?

— Не-а, — смутилась Юля и уселась на траве рядом с уже задумавшимся Котом.

Минут через пять Кот сказал:

— Плохо думается на пустой желудок. Вернее, думается хорошо, но только о том, как бы покушать.

— А может, опять к мышам сходить? — робко спросила Юля.

— Хорошая мысль! — обрадовался Кот. — Как же я раньше не догадался?! Пошли!

И они пошли назад, к домику мышей, по той же песчаной дорожке, по которой их так быстро довез сюда Самый Быстрый Скороход. Домик мышей был так близко — шагах в десяти, но они все шли и шли — а он так и не приближался. Только дорожка под их ногами уходила и уходила назад, а все остальное оставалось на месте.

— Это что, дорога с односторонним движением? — спросила наконец Юля. Она как-то слышала эти слова, но не знала точно, что же они значат. Кот сперва ничего не ответил. Но после того как Юля повторила свой вопрос, он вздрогнул, как бы очнулся, сел и сказал:

— Конечно. Ведь это дорога времени. Видишь, она песчаная? Вот когда про время говорят, что оно как песок сквозь пальцы утекает, так вот это тот самый песок и есть!

— Но где же тогда те самые пальцы? — удивилась Юля.

— А вот пальцы у каждого — свои! — отрезал Кот и встал. Но ты права. Мы по этой дорожке до домика никогда не дойдем.

— А если по травке пойти? — спросила Юля, с тревогой посмотрев на садящееся солнце.

— По травке — можно! — ответил ее спутник повеселевшим голосом. Они сошли с дорожки и уже через несколько шагов стояли у двери домика.

Но дверь оказалась закрыта. На ней была прибита гвоздем записка. На грязном листочке в клеточку было коряво написано:

"Все съедено и никаго нету. Все уши в концерт."

— А вот и ошибка! — злорадно сказада Юля. — Уши не "в концерт", а "в концерте!"

Кот молча поднял с земли валявшийся тут же огрызок карандаша и исправил "уши" на "ушли".

— А мы? — жалобно спросила Юля. — Куда мы теперь?

— Так, — сказал Кот. — Спать будем в лесу, на дереве, а на ужин поедим листьев одуванчика! — Он помолчал и добавил: Я читал когда-то в одной книжке, что так тоже можно ночевать.

"Не зря он думал, что похож на кролика", — подумала про себя Юля, но промолчала и пошла за Котом к темневшему вдали лесу. Деваться было некуда.

Лес вблизи показался Юле совсем темным и страшным. Начинало смеркаться.

— Вот мы и в лесу, — сказал Кот, когда они, наконец, вошли по едва заметной тропинке под густые ветви первых деревьев.

— А как же мы тут одуванчики найдем? — грустно спросила Юля. Она пыталась разглядеть, что там растет по краям тропинки.

— А что, разве у тебя фонарика нет? — удивился Кот.

— Нет… То есть, он есть, но он дома, — добавила Юля.

— Ну кто же уходит из дома без фонарика, когда так темно и надо на ужин искать одуванчики? — возмутился Кот.

— Но я же уходила утром, когда было светло! И не собиралась я искать на ужин одуванчики! — возмутилась теперь и Юля.

— Вот видишь! Значит, ты плохо подготовилась. И нам придется спать без ужина, — сказал в ответ Кот. Он оглянулся вокруг и озадаченно добавил: — Вот тебе и на… А где же нам тут дерево найти?

Юля тоже посмотрела вокруг и удивленно спросила:

— А что, ты разве не видишь ни одного дерева?

— Нет. Я вижу только лес. А за лесом, как известно, деревьев не видно! Придется теперь спать на траве.

— Но ведь уже так темно, что и траву не видно!

Кот опять огляделся и сказал:

— И впрямь — не видно. Как же мы на нее ляжем? Будем спать стоя.

Они простояли минут пять молча, и Юля честно пыталась заснуть. Но стоять было так неудобно, и она сказала Коту:

— Тебе хорошо, ты на четырех лапах стоишь, а я только на двух.

— А ты видишь, что я на четырех стою? — спросил ее Кот.

— Нет, — ответила она приглядевшись.

— И я не вижу. Вообще-то мне тоже неудобно. Может быть, я вообще на одной лапе стою? И потом, кто тебе мешает на четыре лапы встать?

— Никто мне не мешает. Но я все равно так не засну! — и Юля обиженно замолчала.

Через пять минут она спросила:

— Послушай, а как тебя зовут?

— Обычно громко. Я все время занят своими мыслями и могу не услышать, — ответил Кот.

— Нет, ты не понял. Какое у тебя имя? — переспросила его Юля.

— Имя? Мое имя? Гм, — задумчиво ответил Кот. — Вот это как раз одна из моих мыслей, которыми я все время занят.

— Как? У тебя нет имени? — удивилась Юля.

— А откуда же оно у меня возьмется? — удивился теперь Кот. — Ведь вот вчера у меня было вначале четыре ноги в розовых штанишках, потом я думал, что стал кроликом, а ты сказала — похож на Кота. И так все время!

И Кот огорченно вздохнул. Помолчав, он добавил:

— На той неделе у меня пару дней и ушей-то не было. Как же меня было тогда звать? Когда ты все время так меняешься, разве у тебя может быть имя? — и Кот опять тяжело вздохнул.

— Придумала! — радостно вскричала Юля, — Мы устроим тебе завтра именины! И назовем тебя… Снежок! — выдохнула она.

Раздалось тихое "ох" и вслед за ним — глухой стук. Юля тоже охнула, но тут же услышала голос Кота: