Любовь Рыжкова - Колокольчиковый колодец

В самом деле, Жадовские не раз замечали, как жители села часто приходили сюда и наблюдали за строительством, как за каким-то чудом. Они смотрели на них странно и отрешенно.

– Конечно, люди завидуют, – поговаривали супруги, – ведь они всю жизнь прожили в своих развалюхах, а тут по соседству с ними возводят даже не коттедж, а можно сказать, дворец. Будешь тут заглядываться на чужое добро.

И гордость распирала супругов.

Часто прибегали местные мальчишки, они стайками носились вокруг стройки, и Борис Ефимович порою даже замахивался на них:

– Ух, вот я вам, бегают тут всякие! Не видите, люди работают.

Мальчишки заливались смехом и убегали. Некоторые потом выглядывали из-за кустов, вертели у виска или показывали язык.

– Совсем распоясалась молодежь, – ругался Борис Ефимович, – мы такими не были. У нас, бывало, мать цыкнет, а отец только глазом поведет, и мы тише воды становились.

– Правильно, – соглашалась с ним Людмила Львовна, – и любой взрослый мог сделать замечание чужому ребенку, если тот расшалится, а сейчас попробуй.

– В лучшем случае, матом пошлют, а то еще и ударить могут, – вторил ей Борис Ефимович, – молокососы, голодрань чертова.

– Что ты ругаешься, Боренька, – успокаивала его Людмила Львовна, – это просто невоспитанные дети невоспитанных родителей, нищета, деревенщина. Не трать зря нервы.

– Да, ты права, что с них взять, свиньи есть свиньи, – сыто откликался муж.

Но сейчас было не до этих мелких неприятностей. Сейчас они предвкушали только радость. Вот уже миновали знакомую рощицу и водонапорную башню, и даже проехали село, а дом почему-то не показывался.

– Что такое, Борис? – спросила Людмила Львовна, – куда ты едешь? Ты что, спятил?

– Сама ты спятила, я не вижу, где наш дом, – озабоченно ответил супруг.

– Его же невозможно не заметить.

– Без тебя знаю, – огрызнулся он.

– Может, ты на радостях не туда повернул? – снова спросила жена.

– Я что, по-твоему, дурак, идиот, сумасшедший?

– Давай спросим, какое это село, – предложила Людмила Львовна, но губы все-таки обиженно поджала.

– Вот те раз, строили-строили, ездили сюда целых два месяца, а теперь будем у людей спрашивать, какое это село. Нас же за умалишенных примут.

– В самом деле, – согласилась она, – но как же быть?

– Надо остановиться, – предложила она.

И они остановились на окраине села, где как раз был вырыт котлован для будущего дома. Вокруг никого не было, ни одной живой души.

– У кого же мы спросим? Здесь никого нет, – тихо произнес Борис Ефимович.

В этот момент из-за деревьев показался прохожий, это был обыкновенный деревенский мужик.

– Эй, приятель, скажи-ка нам, какое это село?

– Как какое? Какое отродясь здесь было, – весело ответил мужик.

– А как оно называется?

– Как его деды назвали, так и нынче называется.

– А как, как? – теряя терпение, спросил Борис Ефимович.

– Обыкновенно как, – ответил мужик и пошел себе своей дорогой.

– Обыкновенно как, – повторил за ним Борис Ефимович, – Люсенька, ты что-нибудь понимаешь?

– Понимаю, понимаю, – весело ответила ему жена, – теперь понимаю, мы с тобой почти всю ночь от волнения не спали, вот и заехали не туда.

Он посмотрел на нее обрадовано и тоже засмеялся:

– В самом деле, это же другое село. Фу ты, черт, мне чуть плохо не стало.

– И мне тоже, – сказала она облегченно.

– Надо поворачивать к городу и ехать знакомой дорогой, только ты теперь сама следи, куда мы едем, – попросил ее успокоенный муж, – ты у меня теперь за штурмана.

Людмила Львовна нервно засмеялась, и они повернули назад.

Всю дорогу они потешались над собой.

– Вот потом вспоминать будем, – весело говорил Борис Ефимович, – и не поверит никто.

– В самом деле, – подхватывала, смеясь, Людмила Львовна, – настоящий анекдот.

Доехав до города, супруги Жадовские развернулись и теперь уже с большой осторожностью поехали к своему селу, которое носило веселое название Облепиховка.

Они ехали не спеша, то и дело заглядывая в карту, хотя в том не было никакой нужды. Дорога сюда вела прямая и наезженная. До села было километров пятнадцать, да и находилось оно вдоль трассы, ошибиться было просто невозможно.

И вот, наконец, показался поворот, знакомая рощица, водонапорная башня, какое-то село, а дома опять не было, зато появился котлован. Они снова в недоумении остановились около него.

– Что же это такое, черт бы нас побрал, – выругался Борис Ефимович, – где наш дом? Куда мы опять приехали?

– Борис, а ты видел указатель села? – о чем-то догадываясь, спросила его жена.

– Нет.

– То-то и оно, значит, мы опять заехали не туда, – сделала вывод Людмила Львовна.

– И что же, снова разворачиваться? – глупо улыбаясь, спросил супруг.

– А что, прикажешь оставаться здесь?

Они снова повернули к городу, и доехав, развернулись назад. На этот раз Борис Ефимович даже спросил на посту ГИБДД, как проехать в Облепиховку.

– Да тут прямо, не ошибешься, – ответил ему дежуривший сегодня сержант Стружкин и добавил, – а это не ты ли, часом, проезжал здесь недавно?

– Я, только перепутал что-то, заехал не туда.

– Спьяну, что ли? – спросил гаишник, – а то пойдем, дохнешь, – весело предложил он.

– Какой там, стрезва, – испуганно ответил Борис Ефимович, начисто забыв о своей важности, – и добавил, – дом там построил, а найти не могу.

– Ты что, мужик? – искренне удивился сержант. – В самом деле, что ли?

Борис Ефимович кивнул.

– Ну, ты даешь. Я такое в первый раз вижу. А где, говоришь, дом-то?

– В Облепиховке.

– Так чего ж тут плутать? – удивился сержант, – говорю тебе, поезжай прямо по этой дороге. Село твое вдоль трассы.

Жадовские поехали по указанной дороге, и вскоре опять показался поворот, рощица, башня. А потом вынырнуло село, и знакомый котлован.

Ничего не понимая, Жадовские остановились у котлована.

– Люсенька, это Облепиховка? – устало спросил жену Борис Ефимович.

– Думаю, нет.

– Значит, надо разворачиваться? – спросил он еще более устало.

– Думаю, да.

И они повернули назад.

Проезжая мимо поста ГИБДД, постовой тормознул его.

– Ну, что, нашел свой дом? – спросил он у Жадовского.

– Нет, не нашел.

– Слушай, мужик, ты, наверное, больной или пьяный. Пройдем-ка, все-таки дохнешь мне в трубку.

Борис Ефимович покорно согласился, его воля была почти парализована. Да и чего ему было бояться, если он даже не помнил, когда и выпивал-то в последний раз. Заботы по строительству дома отнимали все свободное время, не говоря об основной, предпринимательской деятельности по продаже пищевых антибиодобавок. Где уж тут уж было расслабляться. Но каково же было его удивление, когда в крови обнаружился алкоголь.