Евгений Енин - Атака снизу

– Чего пальцами размахались? Что у меня высыпается? Ты, пузо в штанах, меня учить будешь? Ну, ладно, иди, поучи.

Теперь свёклу подбирали трое охранников, так же роняя её сквозь дырявое дно на пол. Пристроив конвоиров к делу, Толстый продолжил восхищаться сам собой:

– Нет, ну какой же я молодец! Как я догадался котлы посчитать. А они тут сколько лет работали и не думали даже, что нас гораздо больше.

– Эй, живее подбирайте! – крикнул Толстый своим конвоирам. – И в дырочку её, в дырочку. Вот так. Давайте, давайте!

Наведя порядок, Толстый сел, прислонившись к какой-то бочке.

– Эх, хорошо. Ну, теперь лишь бы Прохор не подвёл.

Вчера вечером Толстый долго объяснял Прохору:

– Значит, так, меня там не будет, поэтому запоминай. У вас обеденный перерыв сколько?

– Ну, пока обед не съедим.

Прохор вздохнул. После пиршества в исполнении Толстого, возвращаться к обычной баланде не хотелось.

– Ну, то есть, чавка, чавка, почавкали – и сразу за работу?

– А что ж нам без дела сидеть, если есть больше нечего?

– Ясно. Ты, Прохор, у себя в деревне кем работал?

– Пасечником.

– От твоей работы кому польза была?

– Ну, мне. Да всем была, мёд же все ели.

– А здесь от твоего долбежа камней кому польза?

– Ну, им.

– Правильно. А зачем нам приносить им пользу? Нам – им, – показал Толстый пальцами.

Прохор почесал в затылке:

– Выходит, что незачем.

– Вот. Поэтому обедать надо долго. Есть не торопясь. После еды вообще полежать полезно. Потому и называется: обеденный пе-ре-рыв, – произнёс Толстый по слогам, – а не просто обед чавка-чавка.

– Хм, – Прохор задумался. – Это, конечно, хорошо. Но когда тебя копьём в ребра тычут, особо не полежишь.

– Прохор, ты видел, как я тогда с киркой?

Толстому уже казалось, что это он нарочно ловко пристукнул двоих охранников.

– Вот и вы попробуйте что-нибудь такое. Тогда же сработало, правильно? И ещё раз сработает, – уверил его Толстый.

Прохор почесал бок, занывший при воспоминании о копье.

– Да всё равно как-то боязно. И так все в синяках ходим.

– Вот именно, а я о чём говорю. Тебя мало здесь в ребра тыкали? Разом больше, разом меньше. А если другие не будут уговариваться, расскажи им про волшебную поварёшку. Ну, что, мол, это тот самый гном, у которого в родне великаны, тебя научил так делать.

– Эх, если б того гнома встретить! – вздохнул Прохор.

Как ни странно, Толстому хватило ума не пытаться убедить Прохора, что это он и есть.

– Если что-то хочешь ему сказать, скажи мне, я передам. Он к нам на кухню иногда заглядывает.

– Да ну!

В глазах Прохора светились восхищение и зависть. Толстый таял от гордости за себя.

С Прохором он говорил вчера, а сейчас Толстый сидел, заложив руки за голову, и, за неимением травинки, жевал оторванную от бочки щепку. Вдали слышался гам. Охранники с кухни по одному отходили посмотреть, в чём дело, и назад не возвращались. Наконец остались только трое мучеников свёклы.

– Можно? – робко обратились они к Толстому.

– Идите, идите, – милостиво разрешил он, догадываясь, куда все ушли. – Однако и нам пора. Бросай бурдоварение, – Толстый встал и замахал руками, – айда смотреть, что там получилось.

Гномы с кухни прошли по пустым коридорам, им не встретилось ни одного работника, ни одного охранника, всё население подземной шахты – и вольное и подневольное – собралось на участке добычи руды.

– Ну-ка пропустите, – Толстый протолкался в первый ряд, – это вообще я придумал.

Посмотреть там было на что. Гномы с кирками выстроились в две ровные шеренги. Они вскидывали инструменты на плечо, проходили пять шагов вперёд, высоко задирая ноги. Брали кирки за рукоятки обеими руками и кружились, размахивая ими, вокруг своей оси. Снова на плечо, разворачивались, и маршировали к стене. При этом хором мрачно напевая что-то вроде «бум-ца-ца, бум-ца-ца». Затем движения повторялись. Всё это, в исполнении шестидесяти оборванных бородатых гномов, производило непередаваемое впечатление. Это был первый в истории гномьего народа шахтёрский балет. Охранники даже не пытались прекратить это безобразие. Толпа молчала. В открытых от изумления ртах птицы могли вить гнезда и выводить птенцов.

– Ух ты! – тихонько восхитился Толстый. – Какой я молодец! – похвалил он себя в очередной раз. – Ну и они, конечно, тоже. Ура! – заорал он и захлопал в ладоши.

Пещера взорвалась аплодисментами. Гномы с кирками раскланивались. Цветов в пещере не было, вместо них к ногам танцоров кидали мелкие камешки и гнилые морковки.

Вдруг по гномьей массе прошла трещина. Она расширялась, зрители расступались, оставляя пустой проход. По нему шли здоровенные гномы, на голову выше обычных охранников, в черных кожаных фартуках, выстроившись квадратом, по четыре гнома на сторону. В центре пустота. Трещина в толпе дошла до Толстого. Фартучники остановились перед ним. Двое передних гномов расступились. Они охраняли не пустоту. В центре их построения обнаружился гном, пузатый, с седой бородой, ростом с Толстого. На нём – все ахнули – на нём был серый пиджак! Самый главный гном в пещере! По толпе зрителей полетели шепотки. Толстый мучительно вспоминал, ему же говорил Прохор, что этого типа надо как-то особенно приветствовать.

– Ну как там, – он наморщил лоб. – Ну, в общем, привет!

Толстый помахал главному ладошкой.

– Взять. Пойти. Говорить. – отрывисто скомандовал тот.

Гномы в фартуках схватили Толстого за руки и поволокли. На выручку ему никто не бросился.

– Прохор! – крикнул он. – Аммы, аммы!

Толстому заткнули рот.

– Мы влетаем в пещеры и падаем!

Хкр расставил ручки в стороны, поджал ножки-пальчики и стукнул корпусом об пол, демонстрируя весь ужас происходящего.

Профессор представил себе Хкра, с разгона вылетевшего в пустоту подземной полости, судорожно цепляющегося за воздух своими ручками-ластами, и улыбнулся.

– Не над чем тут смеяться! – воскликнул Хкр. – Это очень неделикатно, я от вас не ожидал! Пробуйте взглянуть нашими глазами. Вот вы летите сквозь земную твердь, и вдруг эта твердь – хлоп – исчезает. А какой-то миллион лет назад всё было в порядке. Как уследить? Но с этим, – от волнения металлическая шкура Хкра заблестела сильнее, – с этим можно смириться. Постепенно, через пару миллионов лет, все суперкроты запомнили бы местоположение новой пещеры, вырытой вашими неумными родственниками. Но она становится всё больше! И всё время меняется! Так быстро, что мы не успеваем передавать друг другу новости! Уже было несколько несчастных случаев.

На ножках-пальчиках Хкр просеменил от одной стены до другой. Доски пола под ним скрипели и прогибались.

– Один случай со смертельным исходом. Крж разбился! Его цилиндр лопнул! А пока мы успели прибыть на помощь, из него наделали ужасных инструментов для углубления этой ловушки! Лопат, представляете? А какой это был достойный суперкрот! Какие надежды мы на него возлагали! А теперь он – это несколько сотен буров, лопат и молотов! Свободно летящего сквозь камень суперкрота превратили в приспособления для злонамеренной порчи камня, какая ирония!