Евгений Енин - Девочка-мебель

– Ладно, – сказал Марк, задумчиво потирая голову после вдохновляющих подзатыльников феи-крестной, – ладно. Ну, а в самом деле? Чем они, эти благородные животные, – он сделал широкий жест в сторону настороживших уши свиней, – чем эти, не побоюсь сказать, млекопитающие, хуже феев?

Свиньи с энтузиазмом хрюкнули.

Марк не просто так столько времени был советником королевы, и сам, пусть на один день, стал королём. Большинство придворных действительно были хуже свиней. Жрали так же, хрюкали, нажравшись, так же, в грязи валялись так же, но ещё старались друг друга толкнуть, ущипнуть и всячески нагадить, до чего ни одна честная свинья не додумается. Она если и нагадит, то беззлобно, и не на тебя, а рядом.

И благородными животными свиней Марк не так просто назвал. А для самомотивации. Одно дело – он пасёт грязных вонючих хрюшек. Другое дело, он возглавляет стаю благородных животных. Чувствуете разницу? Марк сразу почувствовал. Его согнутая унижением спина распрямилась, высохшая грязь с придворного мундира отлетела, под ней даже пара орденов обнаружилась.

Свиньи, до этого привычно валявшиеся в грязи, медленно, одна за другой поднимались на ноги. Тех, кто лежал отвернувшись, пихали в спины. Тем, кто непонимающее вертел головой, что-то тихо хрюкали в ухо. Постепенно они собрались у забора, глядя на Марка, как ему показалось, преданными глазами. Марк откашлялся и обратился к свиньям с речью.

– Э-э-э… Животные! – начал он. – Я обращаюсь к вам, животные, потому что…

Несколько свиней начали разворачиваться к нему спиной. Парочка легла. Марк пожевал губы.

– Свиньи! – попробовал он начать по-другому. – Гхм, гхм. Свиньи!

Легла уже половина стада. Ещё несколько вернулись к любимому занятию – рыться пятачками в навозе.

Марк сжал кулаки. Его лицо покраснело. Он, опытный царедворец, понимал, что нужно сделать, но заставить себя было непросто. Наконец он собрался с духом.

– Уважаемые свиньи! – ещё раз обратился он к своему стаду тихим сдавленным голосом.

Самый большой боров коротко хрюкнул.

Марк набрал в грудь воздуха.

– Уважаемые свиньи! – крикнул он.

Все свиньи повернулись к нему, те, кто лёг, начали вставать, боров хрюкнул два раза.

– Уважаемые свиньи! – уже уверенным голосом продолжил Марк. – Впрочем, нет, я не прав, что обращаюсь к вам так.

Свиньи вопросительно дёрнули хвостиками.

– Одно слово, из тех, что я сказал, лишнее.

Боров мрачно посмотрел на него исподлобья.

– И это слово – свиньи. Уважаемые, вот как я должен был обратиться к вам с самого начала.

Боров округлил глаза.

– Да, именно так. Отныне никаких свиней. Нет, в самом этом слове нет ничего плохого. Ведь этим словом называли таких прекрасных животных…

Боров хрюкнул.

– Простите, таких прекрасных существ, как вы! Но это слово испоганили. Вы не раз слышали, как эти ваши так называемые хозяева, гномы, обзывали свиньями друг друга. И когда они это делали? Когда поздравляли с днём рождения? Когда признавались в любви?

Свиньи синхронно покачали головами.

– Нет! Когда они хотели назвать кого-то грязным, неопрятным гномом. Разве это справедливо? Разве вы грязные живот… Извините, существа? Это не так!

Свиньи согласно закивали. Комья грязи с их голов посыпались в грязь.

– Поэтому я больше не произнесу этого запачканного слова: свиньи. Отныне вы…

Свиньи замерли.

– Отныне вы представители семейства нежвачных парнокопытных!

Челюсти нежвачных парнокопытных отпали. Самый большой боров от удивления сел на свою толстую задницу. Его глаза медленно наливались кровью. Ещё немного, и он полез бы через забор бить Марку морду.

– Спокойно, спокойно уважаемые! – замахал руками Марк, – это ваше научное название, я всего лишь хотел сказать, что так вас называют учёные, которые, между прочим, не чета этим малообразованным гномам!

Боров захлопнул пасть, но глаза его остались красными.

– А я буду назвать вас так: кабаны! Кабаны – так звали ваших далёких диких предков, которые держали в ужасе окрестные леса. Помните ли вы, что один дикий кабан мог сожрать за один присест троих волков, а ещё четверым – откусить хвосты?

Свиньи радостно захрюкали, подтверждая, что, конечно, помнят, хотя они не помнили ничего дальше вчерашнего корыта с ботвиньей.

– Помните ли вы, что два кабана могли завалить медведя? А три кабана – ещё и не дать ему встать?

Свинячье хрюканье начало переходить в восторженное повизгивание.

– Когда-то вы были хозяевами этого леса, – показал Марк на ближайший сарай, очевидно имея в виду, что доски, из которого он построен, выросли в лесу. – Так негоже вам подчиняться этим жалким гномам, которые только и думают о том, как сделать из вас котлеты! Вперёд, животные, и теперь я не боюсь сказать это слово, потому, что вы – животные, и этим вы должны гордиться!

Когда неистовый визг свиней, видимо, собравшихся немедленно идти валить медведей и не давать им встать, немного затих, Марк смог закончить речь:

– Но нам нельзя спешить. Мы должны тщательно подготовить наше освобождение. Верите ли вы в меня, кабаны?

Боров попытался отдать Марку честь своим парным копытом. Марк улыбнулся.

С тех пор свиньи ходили только по двое. Происходило это так: одна свинья выглядывала из-за угла дома, внимательно осматривала двор, и на полусогнутых, хотя куда уж – и без того коротких – ножках, перебегала к поилке. Настороженно оглядывалась, тихо хрюкала, и двор пересекала вторая свинья, на кончиках своих копытцев. Если бы у них были тёмные очки, они бы их надели.

Гномы смотрели на это с удивлением, но и только: мало ли что глупым тварям в голову придёт.

Беспокоиться стали только тогда, когда свиньи начали маршировать по деревенским улицам в колонну по четыре. Они шли, в ногу, хором хрюкая строевую хрюкалку. Хрю-хрю-хрю-ХРЮ. Хрю-хрю-хрю-ХРЮ. Смотрели строго перед собой. Занимали всю ширину улицы. Марк шагал следом, улыбаясь, посвистывая, помахивая прутиком, как стеком.

– Это они чего у тебя? – спрашивали у него гномы, чеша в затылках.

– Не беспокойтесь, любезные, свинки, которых вы мне поручили пасти, гуляют. От прогулок их мясо становится вкуснее. Стойловое содержание – это вчерашний день, не слышали?

– Неа…, – тянули ошеломлённые гномы.

– Правильно, откуда вам это знать, в вашей деревне.

– Ну да, – соглашались гномы, подавленные городским авторитетом.

Мясо у свиней, может быть, и становилось вкуснее от этих хрюмаршей, только проверить это у гномов не получалось. Когда кто-то заходил в свинарник с большим ножом и намереньем превратить свинью в запас мяса на зиму, его там встречала не одна свинья, а восемь. Они стояли дружно в ряд, оскалившись, опустив морды, рыли копытами землю, и тихо рычали. Оказывается, свиньи умели рычать. Гном, пятясь, выбирался из свинарника, возвращался домой, прятал дрожащими руками большой нож в кухонный шкаф и говорил жене: