Дмитрий Емец - Ловушка для Кощея

— Сугроб! Ты где? Так и быть, получишь ты свое мороженое! — крикнул Ваня, но снеговик не откликнулся.

Ваня не заметил, как свернул с основных аллей и углубился в непролазный лес. Он уже хотел вернуться, как вдруг до него донесся какой-то звук.

— Вот ты где, Сугроб! Теперь с тебя мороженое!

Ваня вспрыгнул на поваленный ствол. Он ожидал увидеть за ним спрятавшегося снеговика, но это был не снеговик. Здесь лежал большой белый конь. Его голова запуталась в железной сетке от старого забора, а сетка зацепилась за упавшее дерево. Все вместе — сетка и дерево — образовало надежную ловушку, из которой коню в одиночку невозможно было выбраться.

Очевидно, конь находился тут уже давно, потому что вид у бедолаги был изнуренный и на корпусе обозначились ребра. Мальчик ошарашенно смотрел на животное, а животное — на мальчика. Потом конь тихо заржал, будто прося о помощи.

«Как же он тут оказался?» — задумался Ваня. Он вспомнил, что в Тимирязевской академии были конюшни, и решил, что конь сбежал оттуда.

Но размышлять, как это произошло, времени не оставалось. Нужно было помогать. Мальчик рассмотрел, что сетка зацепилась за толстый сухой сук. Ваня ухватился за сетку и попытался ее приподнять, но сетка была для него слишком тяжелой. Тогда он достал перочинный нож и стал терпеливо перепиливать сук. Конь смотрел на него с пониманием. Он лежал совершенно неподвижно и только изредка прядал ушами. Через десять минут работы лезвие ножа сломалось, а сук был перепилен всего наполовину. Поняв, что он остался без ножа, а конь все еще в плену, Ваня с досады ударил по деревяшке ногой. И чудо — сухой сук обломился. У мальчика вырвался восторженный вопль.

— Теперь вставай! Вставай! — крикнул он коню.

Конь, пошатываясь, встал. Он был такой большой, что Ваня доставал ему лишь до груди. Сетка от забора продолжала висеть у него на шее.

«Если бы он нагнул голову, я бы попробовал ее стянуть», — подумал Ваня и стал размышлять, как ему уговорить коня нагнуться.

Но коня не пришлось уговаривать. Умное животное послушно наклонило шею и даже, чтобы мальчику было удобнее, согнуло в коленях передние ноги. Теперь, осторожно раскачав сетку и отогнув ее острые края, Ваня смог выпутать голову коня из ловушки.

Ощутив, что свободен, конь высоко вскинул морду и громко, радостно заржал. Он был огромный, широкогрудый, с длинным хвостом и длинной гривой. Конь приблизился к Ване и благодарно ткнулся мордой ему в плечо. В этот миг мальчиком овладело странное чувство близости и единения с конем. Он осознал вдруг, что именно заставляло его вот уже два года собирать солдатиков-кавалеристов, а не пехотинцев: потому что у кавалеристов были свои лошади.

Ваня с удовольствием оставил бы этого коня себе, но понимал, что это невозможно. Родителей и упрашивать бесполезно. «Ну и где он будет жить? В двухкомнатной квартире на первом этаже, в которой нет даже балкона? А кормить его чем?» — скажет мама.

— Жаль, что ты не можешь быть моим собственным, — вздохнул мальчик. — Пошли, я отведу тебя в твою конюшню! Ты ведь из Тимирязевской академии сбежал, правда?

Ваня стал медленно отходить, то и дело оглядываясь и надеясь, что конь пойдет за ним. Но конь сделал лишь несколько шагов и остановился, точно давая понять, что им не по пути. Он взвился на дыбы, сделал два или три скачка по снегу, а потом оттолкнулся тонкими сильными ногами и уверенно поскакал прямо по воздуху, высекая копытами ледяные искры. Его развевающиеся хвост и грива заклубились метелью.

Над лесом конь остановился, посмотрел на Ваню и заржал. В его ржании было все — и прощание, и благодарность. Внезапно он сорвался с места и скрылся среди туч. Мальчик же от удивления сел прямо в сугроб, зачарованно глядя ему вслед.

«Летающий конь! — думал он. — Я спас летающего коня!»

За спиной Ваня услышал яростное пыхтение. Он обернулся и увидел, что к нему, кипя от возмущения, направляется Сугроб.

— Почему ты меня не искал? Что за хамское хамство надувать бедных спрятавшихся снеговиков! — крикнул он.

— Только что я видел летающего коня! Он скакал прямо по воздуху! — перебивая снеговика, воскликнул Ваня.

Он думал, что Сугроб ему не поверит, но тот ничуточки не удивился.

— Конь был большой и белый? — спросил он.

— Ну да… — подтвердил Ваня.

— А грива с хвостом длинные? А когда он скачет, с них сыплется снег?

— Откуда ты знаешь?

— Летающих лошадей в мире не так много, — важно сказал снеговик. — Точнее, один конь и три кобылицы. Вьюга, Метель и Пурга теперь с Дедом Морозом, значит, это был Буран. Самый своевольный жеребец в мире. Когда захочет, скачет быстрее реактивных самолетов.

— Буран? Тот самый, который ускакал из конюшни Деда Мороза, потому что обиделся на Снегурочку? — пораженно воскликнул Ваня.

Теперь уже Сугробу пришла пора удивляться.

— Откуда ты это знаешь? — ахнул он.

— Я слышал, как Баба Яга говорила об этом Кощею, — объяснил Ваня.

Между тем ему с трудом верилось, что совсем недавно, всего несколько минут назад, он видел настоящего Бурана — коня-легенду, которого уважала и побаивалась даже нечистая сила.

— Поражаюсь, как ты смог к нему подойти. Обычно Буран не любит чужих. Он до сих пор не объезжен: любого наездника сбрасывает, — сказал снеговик.

Ване и дальше хотелось слушать про красавца коня, но тут электронные часы у него на запястье запикали. Мальчик взглянул на них и спохватился, что опаздывает. Он совсем забыл про утренник в школе, на котором будет сладкий стол и раздача подарков.

— Вот дырявая я башка! Мне же в школу нужно! Сугроб, хочешь со мной? — предложил Ваня и тотчас понял, что сморозил глупость. Не может же снеговик, да еще живой, появиться в школе у всех на глазах!

— В школе я растаю. Вряд ли это будет очень полезно для моего здоровья, — язвительно заметил Сугроб. — Вот скажи, у тебя в боку не колет?

— Нет, не колет.

— И в носу не свербит?

— Не свербит.

— А в ухе тикает: тик-так, тик-так?

— Нет, не тикает.

— Везет тебе. А теперь представь, что у меня все это сразу, и еще в пятке чешется.

— Но послушай! У тебя же нет пяток! — воскликнул Ваня, радуясь, что поймал снеговика на слове.

Сугроб, недовольный, что ему помешали жалеть себя, недоброжелательно уставился на мальчика:

— Вот именно, у меня даже пяток нету! Вот какой я бедный и несчастный! — сказал он. — А теперь иди в свою школу, а я вот тут лягу и буду мучиться. Быть может, когда ты придешь, меня уже не будет в живых и мои болячки утащат меня на дно могилы.

Здоровяк разлегся под высоченной елью, надвинул на глаза себе оранжевое ведро и тотчас захрапел.

Перед школой Ваня ненадолго заскочил домой, и мама немедленно усадила его завтракать.