Брайан Джейкс - Талисман из Рэдволла

Выпустив затылок угря, Таг вцепился зубами в грузило сети. Угорь тут же впился в плечо выдры, но до горла достать не смог. Захват лап Таг не ослабил. Теперь они поднимались. Краем глаза Таг видел черный с золотом глаз врага, клацающего зубами в попытке дотянуться до его горла.

И вот голова Тага вышла из воды. Он услышал многоголосый рев, увидел Нимбало и землероек, тянущих сеть. Вот хвост выдры уже уперся в прибрежный уступ, их Подтянули к берегу. Нимбало бросился на угря, кусая, колотя и царапая его.

—Ты, рваная веревка, много из тебя пирогов получится! — вопил мышонок.

Угорь выпустил из зубов плечо Тага и разинул пасть на Нимбало. Давление колец ослабло. Таг выхватил нож и вонзил его в затылок угря. Тело чудовища обмякло, оно действительно вдруг стало похоже на грязный канат. Глаза его навсегда угасли.

—Йик-йик-йик, много пирогов из Йо-Карра… — начал было Бодж, но Чич хлопнула его по уху и решила вместо вождя: — Никаких пирогов из Йо-Карра. В озеро его, туда, откуда пришел!

Тагу пришлось воспользоваться помощью Нимбало и землероек, чтобы выбраться из воды. Изможденный, он лежал и наблюдал, как землеройки отталкивают труп угря от берега, как тело гигантской рыбины погружается в водную бездну. Землеройки между тем уже принялись перевязывать раны выдры. Динат и ее сестры подошли к голове Тага.

—Большое-большое спасибо, большой друг, ты спас нашу сестру!

Нимбало чистил нож Тага.

—Извини, друг, что задержались с сетью. Сначала пришлось вытащить Динат. Я уж боялся, что ты пропадешь.

—Но все же не пропал. Спасибо тебе, золотой-симпатичный.

Он принял от Нимбало вычищенный нож и обратился к вождю:

—Все, нет больше Йо-Карра. Послушай, друг, ты ведь вождь. Как ты мог отдать собственную дочь на съедение чудовищу?

—Закон. Старый закон Пещеры. Закон сильнее вождя, — пробормотал Бодж.

—Йо-Карр мертв. Не надо больше никого жертвовать. Закон надо изменить. Ты вождь, установи новый закон-Рыбки-змейки все равно придут снова, вот увидишь.

Бодж долго не раздумывал. Он выпятил пузо и закричал:

—Слушай, Пещера! Я вождь, я даю новый закон! Йо-Карр мертв, никого жертвовать не надо! Рыбки-змейки все равно придут, вот увидите!

Землеройки радостно завопили. Альфик подошел к отцу:

—Никого жертвовать не надо! Молодец, папуля!

—Опять папуля, болван! — Бодж хлопнул Альфика по уху и хотел добавить, но Таг задержал его лапу.

—И по уху не надо, обзывать не надо. Доброта облегчает жизнь.

Альфик заметил, что отец хочет поддать ему под зад и заорал:

—И под зад тоже не надо!

—И под зад тоже не надо? — неуверенно спросил Тага Бодж.

—Тоже не надо, — заверил его Таг. — Ни драться, ни ругаться, ни обзываться! — закричал Таг, чтобы все слышали. — Все будут вежливыми и счастливыми! Такой теперь закон! Кто хочет такой закон, поднимите лапы и крикните «да!».

Громовое «да!» из множества глоток потрясло своды пещеры, в воздух взметнулось множество лап. Чтобы устранить возможные сомнения вождя, Таг снова заорал во всю глотку:

—Таков новый закон Боджа, великого вождя, имя которого навсегда сохранится в памяти народа Пещеры!

Ликующие крошки-землеройки заплясали вокруг своего большого гостя, марширующего по пещере с Боджем на плече.

—Мудрый у тебя большой друг, — шепнул Альфик Нимбало. — Глянь на папулю, он улыбается и улыбается.

—Еще бы не мудрый, — не задумываясь, ответил «золотой-симпатичный». — Ведь это я научил его всему, что он знает.

Впервые с начала этого злосчастного похода Грувен почувствовал себя главным. Он сидел у вновь разожженного костра, оставленного Бологом и чуть не погасшего после его ухода с Ифирой. С Грувеном остались Даграб, Ребро и Спиногрыз, спавшие так близко к костру, что запах подпаленой шерсти щекотал ноздри Грувена. Уже рассвело, и Грувен, разломав ветку, стал швырять ее куски в спящих. Спиногрыз открыл глаза:

—Что, вождь, Волог и Ифира не вернулись?

—Ха! А ты как думал? И след простыл! И пусть. Скатертью дорога.

Грувен ворошил угли в костре и прислушивался к бормотанию зверья.

—Может, они унюхали след выдры и рванули за ним…

—А вдруг заблудились, свалились в трещину, лежат там и замерзают…

—Мозгами шевели! Костер-то кто разжег? И он еще не погас до нашего прихода. Что-то случилось…

—Что?

—Не знаю, может, на них напали.

—Кто на них мог напасть? Они не сосунки беззащитные, постоять за себя могут.

—Да мало ли кто тут может жить, в горах! Может, кто-нибудь сильнее, чем все мы, вместе взятые!

Грувен вскочил и мечом раскидал костер. Горящие ветки полетели в болтунов, они отскочили, отряхиваясь и отмахиваясь от взметнувшихся в воздух искр.

—Хватит сплетничать, — зарычал Грувен. — Я скажу, что мы сделаем. Уходим отсюда, пока хвосты не отмерзли.

По молчаливому послушанию Грувен понял, что его признали хозяином.

—Если их кто-то и сожрал, то мы плакать не будем.

Я и раньше говорил, что гора эта нам ни к чему. Мы пойдем по следу Волога и Ифиры. Если они живы, то могут вывести нас на выдру. А потом они должны умереть, все трое. За выдрой мы охотимся с самого начала, а эти двое — предатели, они бросили нас и ушли. Пошевеливайтесь!

Два горностая, Спиногрыз и Ребро, шли позади Грувена и Даграба и перешептывались:

—Думаешь, он знает, куда нас ведет?

—Да все равно куда, лишь бы подальше отсюда.

—Что верно, то верно. Жрать как хочется!

Утреннее солнце светило им навстречу, и Даграб, шедший рядом с Грувеном, опустил глаза.

—Смотри, вождь, след!

Грувен осмотрел полузасыпанный снегом отпечаток и похвалил:

—Молодец, Даграб! Я был прав! Это они. Волог и Ифира прошли здесь. Смотрите внимательнее. Даграб, разведай впереди.

—Хы, он был прав! — ухмыльнулся Ребро. — Даграб след заметил, а он, видишь ли, был прав.

Снег закончился, идти стало легче. После полудня группа Грувена виляла между валунами и перешагивала через булыжники в предгорье. Стали попадаться кусты и даже съедобные травы. Они остановились на отдых на берегу ручейка. Грувен повеселел.

—Тепло, вода, еда… отлично! Со мной не пропадешь.

Ребро выплюнул слишком твердый кусок стебля.

—Да мы и не волнуемся. Вон Даграб возвращается.

Только что-то он кислый.

Запыхавшийся Даграб поделился новостями:

—Там, внизу, на террасах растет много всего съедобного. Грибы, лук, репа… Только вот слишком много какой-то мелочи, вроде землероек. И все при оружии. Дубинки, копья, ножи… Хорошо, что меня не заметили.

Грувен поднялся:

—Жратва и малыши? Пошли посмотрим.

Сверху хорошо просматривались широкие уступы террас с наносной почвой, на которых землеройки-пигмеи выращивали всевозможные овощи. Между террасами, на которых сновали землеройки-огородники, и местом, откуда за ними наблюдали три горностая и крыса, простирался крутой склон, покрытый щебнем, камнями и поросший чертополохом и редкими кустиками.