Брайан Джейкс - Талисман из Рэдволла

—Подойдите, не бойтесь. Он не кусается. И я тоже вас не укушу. Это Гундил и внучата Копейщика, так ведь?

Флоберт послушно направилась к колыбельке, за ней потянулись и Эгберт с Гундилом. Они встали на цыпочки и уставились на новорожденного. Выдреныш тоже прошелся по ним сонным довольным взглядом. Шерсть на его щеках была еще нежной, как пух, а из открывшегося в зевке рта высунулся розовый кончик языка.

Мгера погладила лапу новорожденного брата:

—Правда, хорошенький?

Риллфлаг погладил сына по голове:

—А имя его — Дейна. У моего древнего предка, воина по имени Дейна, был такой же знак, как у этого парня, смотрите.

Он повернул лапку новорожденного. Такая же черная, как и три остальные. Но украшена розовой отметиной, напоминающей по форме четырехлепестковый лист клевера. Причем один лепесток тоньше трех остальных. Гундил потрогал отметину-.

—Хурр, как цветочек. Можно, он побежит с нами играть?

Риллфлаг улыбнулся и покачал головой:

—Он пока еще не бегает. Попозже, в следующий сезон.

Филорн достала с полки коробку с засахаренными фруктами и угостила малышей.

—Вы еще подружитесь с Дейной и наиграетесь вволю. А теперь бегите, поиграйте пока без него.

Слепая барсучиха постучала лапой по лбу:

—Да, не забыть бы про заседание совета. Ну, вот вы трое и поможете мне справиться с лестницей. Только не спешите. Мои старые лапы за вашими не успеют.

—Хурр-хурр, не беспокойтесь, мэм. Мы осторожно…

Пряча улыбку, Крегга позволила им вцепиться в ее одежду и повести к двери.

—Спасибо, спасибо. Молодцы!

Когда Крегга с провожатыми удалилась, Мгера вынула своего братца из колыбельки и, подражая матери, зашагала с ним по комнате, приговаривая:

—А кто у пас вырастет большой и сильный, станет настоящим речным волком, как папа?

Риллфлаг покачал головой:

—Он не станет настоящим речным волком, пока спины его не коснулась бегущая вода.

Филори взяла младенца из лап дочери и прижала к себе.

—Но он ведь еще слишком мал…

Риллфлаг фыркнул:

—Вовсе нет. Мой отец отнес меня к реке сразу после рождения. И Мгеру я окунул в реку точно так же. Спину Дейны должна омыть бегущая вода!

В голосе Филори чувствовался оттенок мольбы:

—Такой маленький… Может быть, можно смочить его спинку в пруду аббатства, там, где мелко…

Риллфлаг возмутился:

—Пруд аббатства — не поток, вода его не бежит к морю. Подходящее место — брод, где поток пересекает тропу.

—Можно мне с тобой, отец? Я понесу Дейну.

Риллфлаг потрепал дочь по плечу:

—Не стоит. Ты лучше помоги матери дома. Этот маленький разбойник ничего не весит, что уж тут нести!

А на реке мы с Дейной раков наловим, нарвем длинного, вкусного кресса да перца речного.

Филорн понимала, что спорить бесполезно. Иногда ее муж бывал непреклонен.

—Отец прав, Мгера. Ты его только задержишь. А мы тем временем, пока они сходят к реке, организуем крестины. Настоящие крестины устроим, когда отец сделает нашего Дейну речным волком. Когда ты собираешься на реку, дорогой?

Риллфлаг вытащил старый походный плащ и сделал из него наплечную петлю, чтобы нести малыша. Взял прочное копье с ясеневым древком, которое могло послужить и дорожным посохом.

—Как только ты соберешь провизию для двух воинов.

На три дня хватит. Мы не будем рассиживаться на обочинах, правда, Дейна?

Малыш пискнул на руках у матери.

—Вот видишь, он со мной согласен, — кивнул Риллфлаг. И они дружно рассмеялись.

Внизу, в Пещерном зале все было готово для заседания совета Рэдволла. Кротоначальница Брулл, барсучиха Крегга, брат Хобен, брат Бобб, сестра Алканет и Дрогг, хранитель погребов, сидели за накрытым столом. Брат Хобен, записывающий имена, указал на незанятый стул:

—А где Риллфлаг? Кто-нибудь его видел?

Крегга, принимая кубок с элем, пояснила:

—У него дела. Какая-то церемония с новорожденным. Вы ведь знаете, как он серьезно относится ко всяким ритуалам и традициям. Во всяком случае, он просил передать свои извинения.

Брат Бобб постучал поварешкой по столу и провозгласил:

—Тогда начнем! Сестра Алканет?

Сестра Алканет, сухощавая, серьезная, даже суровая мышь, чопорно поклонилась присутствующим и начала:

—Друзья, наше аббатство уже слишком долго живет без настоятеля. Не пора ли принять меры для исправления ситуации? У кого будут предложения по данному вопросу?

Кротоначальница Брулл подняла здоровенный копающий коготь. Редкий случай для кротов — самка-кротоначальник, но Брулл была тверже камня и переполнена здравым смыслом.

—Хурр, а это очень важно? Крегга и так прекрасно справляется.

Послышалось всеобщее одобрительное бормотание. Прежде чем сестра Алканет смогла что-нибудь сказать, Крегга выступила сама:

—Как вы все знаете, я не настоятельница и никогда не хотела стать настоятельницей. Но случилось так, что после старой аббатисы Песенки я приняла на себя ее обязанности. Я намного всех вас старше, я слепа, часто болею и сплю чуть ли не днями напролет. Но Брулл права, аббатство живет, а я лишь иной раз что-то присоветую… Народ у нас надежный, добросовестный, каждый свое дело знает. Тут и не надо часто вмешиваться. Но я тоже не вечная. Если вас устраивает старая слепая барсучиха, то я согласна, чтобы все оставалось как было, что ж…

Советники дружно зааплодировали, а сестра Алканет, известная страстью к решению сложных вопросов, снова подняла лапку.

—Рэдволлу нужен защитник вроде Мартина Воителя.

Брат Бобб нетерпеливо фыркнул и повел поварешкой в сторону сестры Алканет.

—Сестра Алканет, дорогая, Рэдволл силен и крепок. Всякая нечисть, тираны и завоеватели всегда разбивали лбы о наши степы. Все они знают, что наше аббатство для них слишком крепкий орешек, не по зубам. Нет такого олуха, который решился бы потягаться с нами. Поэтому нет нужды в отчаянных воинах и острых мечах.

Алканет вскочила и забарабанила лапами по столу, возражая:

—Но всегда ли так будет, брат? Что, если наступит день, когда мы проснемся и увидим врага у наших степ, и не будет храбреца, чтобы организовать защиту аббатства? Что тогда? Что?

Лапа Крегги грохнула по столу, прекратив спор.

—Спокойно! Мы все-таки считаемся солидными советниками, а не детишками-забияками. Брат Бобб, вам, пожалуй, действительно стоит вернуться на кухню. Жаль будет, если пудинг подгорит. А вам, сестра Алканет, я отвечу, что воители в аббатстве всегда появлялись, когда в них возникала нужда. И не нам их назначать. Меч Мартина висит вместе с его портретом в Большом зале и провисит там до появления следующего воина. Когда аббатству будет угрожать опасность, дух Мартина вселится в какого-нибудь юного рэдволльца и он — а то и она — снимет этот меч со стены для защиты родного аббатства. Сестра Алканет приблизилась с элем, и Крегга прошептала ей: