Брайан Джейкс - Талисман из Рэдволла

— Я не хотел признаваться в том, что сбежал среди боя. Но врагов было слишком много. А Тагеранга я все же успел убить.

Роган Бор помолчал, затем заговорил спокойно, как и всегда:

— Всякого я наслушался на своем веку. От тебя я ничего, кроме вранья, не слышал и не слышу. Ты начал врать, как только открыл пасть. Разумеется, я верю Спиногрызу. Ему правда не вредит. Мои воины удивляются, почему я тебя до сих пор не прикончил. Они видели, как я поступаю с трусами и с теми, кто мне врет. Но ни один шанс не должен уйти от тебя. Легенда о Тагеранге давно живет среди Юска. Конечно, странно, что честь стать Тагерангом выпала выдре. Мы всегда хотели видеть Тагерангом лиса. Итак, если Тагеранг пал от твоей лапы на поле боя, то не один ты это видел. И мы можем найти очевидцев того боя, во время которого ты удрал от Тагеранга… или, как ты утверждаешь, убил его. Можем узнать правду, Грувен. Как только прибудем в Рэдволл.

С каждым днем темнело все раньше. Деревья оголились, урожай убран в кладовые. Дейна с сестрой и матерью прогуливались по лужайкам аббатства, наслаждаясь лунной ночью. Он поймал странный взгляд Филорн.

— Что, мама?

— Ах, сынок, ты так похож на отца. Такой же большой и мужественный. — Она повела плечами, почувствовав ночную прохладу. Дейна накинул на нее плащ и улыбнулся.

— А ты очень похожа на мою мать. Мгера похожа на мою сестру, только она ведь теперь тоже мать, мать-настоятельница. Хорошо, когда у тебя две матери, о тебе вдвое больше заботятся.

— Назови меня матерью, и я твой хвост в пруд закину» — улыбнулась Мгера. — Идемте-ка внутрь, уже прохладно, да и дождь приближается.

Дейна запихнул ее под плащ к матери.

— Извините. Я так много времени проводил на воздухе, что едва обращаю внимание на погоду. Пошли потихоньку.

Филорн повернулась и начала отмерять крохотные шажки.

— Ну, не настолько «потихоньку», — засмеялся Дейна. — Я видел, как вы обе бежали, впереди всех.

Колокола аббатства зазвонили.

— Вот, дождались, — заторопилась Филорн. — Побежали!

Большой зал пестрел разноцветными фонарями и букетами цветов. Все уже сидели за столами и поднялись при входе Дейны. Раздался хор приветствий.

— Великие Сезоны! — воскликнул Дейна, сделав вид, что очень удивился. — Спасибо, друзья, спасибо огромное!

Дейну усадили во главе большого стола. Рядом сели Филорн, Мгера, Нимбало и Хорг, старейший обитатель аббатства. Картина мира, дружбы, счастья; незабываемое застолье! Пудинги, пироги, паштеты, пирожные, печенья расставлены между подносами с орехами, фруктами и ягодами, свежими и залитыми медом. Всевозможные салаты, хлебы и супы соревновались с тортами, суфле, фланами. Дрогг подкрепил сервировку множеством шипучих и спокойных, прозрачных и разноцветных напитков. Но центральным событием пира стал громадный сыр, изобретение Филорн, Бурака, Нимбало и Гундила. Заяц ревниво следил, как сыр доставили к противоположному краю стола.

По мере продвижения вдоль стола сыр стремительно убавлялся в размере, но до зайца все же он дошел, к его громадному облегчению, уменьшившись лишь на четверть. Он отрезал большой клин, положил на тарелку, добавил салата, маринованных луковиц и краюху теплого хлеба и передал Дейне.

— Попробуйте, сэр, и скажите честно и откровенно, пробовали ли вы когда-нибудь что-нибудь подобное, во.

Дейна разрезал клин пополам и половину отправил на пробу Командору. Они одновременно откусили и одобрительно закивали. Филорн улыбнулась:

— Свежий желтый сыр с орехами, сельдереем и другими травами, вымоченный в морковно-одуванчиковом отваре с бледным сидром. Мистер Бурак придумал ему название, но уж очень трудно его выговорить.

— Спешу на помощь, — галантно поклонился заяц. — Название из кусочков наших имен: филбурнимгун. Красиво, правда?

— Мало кто смог бы этого сыра отведать, если б сначала надо было выговорить название, — пошутила Мгера. — Можно назвать просто большим вкусным сыром.

— Все дело в памяти, мэм, — с видом знатока пояснил Нимбало. — Всем бы мою память! Брат Бобб, прошу вас, мне кусочек… э-э… флеробугинама!

Сестра Алканет постучала по столу. Все замолчали.

— Мистер Бурак, скажите, пожалуйста, еще раз, как правильно называть сыр.

Все уставились на зайца. Они терпеливо ждали, пока он дожует. Но заяц тоже молчал. Он широко улыбнулся и наконец произнес:

— Вот незадача! Совсем из головы вылетело, во. Прощенья просим! Ха-ха-ха-ха! — засмеялся он, и с ним грохнуло смехом все застолье.

Веселье продолжило выступление выдр Командора. Они под волынку исполнили танец и закончили его, выстроившись в кружок хвостами внутрь. Фавилла и Мгера спели дуэтом комическую песенку.

Дейна не хотел пугать малышей фокусами с оружием, поэтому усадил два десятка карапузов на длинную скамью и понес их по Большому залу. Его наградили аплодисментами, после которых Нимбало гордо заявил:

— Мой ученик. Способный. Я, правда, ношу их вдвое больше.

Заяц не захотел отставать.

— А я еще сажаю в серединку мою толстую тетю и по краям ставлю два бочонка эля, во.

Это звучало явным вызовом на соревнование врунов, и Нимбало этот вызов принял.

— Молодец! А я, когда малышом был, залезал в ведро и день-деньской таскал себя в нем не вылезая.

— Здорово! А видел ты аббатство? Высоко, правда? Я, бывало, выходил на лужайку и прыгал на крышу. Без разбега. Медленно, правда, получалось, потому что поднимался с туманом. Не веришь, спроси кротоначальницу Брулл. Она видела.

Кротоначальница расплылась в улыбке от уха до уха:

— Хурр, сэрр, видала, видала я, всеми тремя глазами видала, да.

Неожиданно для всех сестра Алканет тоже решила принять участие в конкурсе лжецов.

— Однажды я лечила зайца и полевую мышь и долечила до таких размеров, что они не могли пролезть в дверь и выйти из больницы. Пришлось лечить обратно. Может, попробуем еще раз? Спросите мать-настоятельницу, аббатису Мгеру.

— Конечно, конечно, — кивнула Мгера. — Сестра Алканет и не такое может!

— Шутки шутками, но такое, во…— Уши Бурака опустились по обе стороны его физиономии.

— Лечила… долечила… залечила — что это такое? — допытывался Нимбало.

— Слово офицера, сэр, вам не захочется этого узнать. Добрая сестра может остановить армию лягушек ложечкой своей лечебной дряни.

Дождь барабанил по стеклам аббатства, надвигалась ночь. Сидящие за столом ослабили пояса. Старшие вспоминали минувшие дни, младших разносили по спальням. Несколько кротов, Бурак и Нимбало вместе с Дроггом направились в погреб, неся с собой остаток громадного сыра. Кое-кто, устав от шумного застолья, зевая, направлялся в спальни. Дейна наслаждался общением с матерью и сестрой, с удовольствием осматривал громадный зал.