Jan Brzechwa - Путешествия пана Кляксы (пер. М.Ландман)

Удивительным изобретением была эта сетка! Она переводила патентонскую речь на любой другой язык, нужно было лишь установить стрелку. Приветствие патентонцев сказандцы услышали на своем родном языке.

– Достопочтенный гость! – обратился оратор к пану Кляксе. – Отважные путешественники! Прежде всего я хочу сказать, что в Патентонии существует высокий сан Гроссмеханика, который соответствует сану Великого Сказителя в вашей стране. Три года назад, когда Патентное Бюро установило, что самое большое число изобретений принадлежит мне, я принял власть из рук моего предшественника, Патентоника Двадцать Восьмого, и правлю теперь под именем Патентоника Двадцать Девятого. Тому, кто превзойдет меня числом изобретений, я передам власть как моему наследнику. Таков закон нашей страны.

Тут все хором закричали:

– Элла бэлла Патентоник адурэлла! – что по-патентонски должно было означать: «Да здравствует Патентоник Двадцать Девятый!»

Оратор продолжал:

– Я счастлив, что могу приветствовать в нашей стране такого великого ученого, как пан Амброжи Клякса, которого я хочу поблагодарить за его гениальные идеи. Они не могли быть осуществлены на его родине из-за недостатка материалов и отсталой техники. Но их описания и наброски, свидетельствующие о гениальности этого ученого, дошли до нас и позволили сделать много важных изобретений.

При этих словах Гроссмеханик низко поклонился, еще раз поцеловал пана Кляксу в ухо и продолжал:

– Позволь, достопочтенный гость, перечислить изобретения, которыми мы тебе обязаны. Итак, на первом месте – увеличительный насос. Благодаря ему мы смогли увеличить наш естественный рост на одну треть. Я хотел бы продемонстрировать это изобретение.

Патентонец вынул из кармана насос, похожий на обыкновенную масленку, приставил его к уху пана Кляксы и несколько раз надавил на донышко. В то же мгновение наш ученый начал расти и через несколько секунд сровнялся с патентонцем. Это было просто поразительно!

Сказандцы с завистью смотрели на пана Кляксу, который стал почти великаном.

Они сразу окружили Гроссмеханика, подставляли уши, назойливо требуя, чтобы с ними сделали то же самое. Только рулевой стоял в стороне – ведь он не видел, что происходит вокруг.

Гроссмеханик догадался, что рулевой слеп, и, дотянувшись до слепого через головы матросов, нацепил ему на нос пенсне с призматическими стеклами. Невозможно описать радость рулевого.

Он неожиданно прозрел и с изумлением огляделся вокруг. А когда Гроссмеханик приложил к его уху насос и увеличил его рост, счастью рулевого не было границ!

Остальных сказандцев Гроссмеханик вежливо, но решительно отстранил рукой, поднес сетку ко рту и продолжал прерванную речь:

– А вот еще изобретения, основанные на идеях пана Кляксы, – ключик, отпирающий все замки, шкатулки для сохранения свечных огоньков, играющие мосты, автоматы против насморка и много-много другого. Вот только нам никак не удается наладить производство таблеток для ращения волос. У нас нет подходящих витаминных красителей. К сожалению, наша химическая промышленность не поспевает за развитием техники.

– Таблетки для ращения волос? Пожалуйста! – воскликнул пан Клякса и вынул из кармана серебряную шкатулку, с которой никогда не расставался. – Прошу вас! У меня их много!

Он тут же открыл шкатулку и угостил таблетками стоявших поблизости патентонцев. Шкатулка мгновенно опустела.

У тех, кому досталось угощение пана Кляксы, сразу же выросли буйные кудри.

Затем капелла сыграла на носах кантату, сложенную в честь пана Кляксы.

Но патентонец, видимо, еще не окончил речь.

Он сделал знак, чтобы все утихли, и продолжал:

– Мы никогда не развлекаемся, не веселимся – все свое время мы посвящаем работе. Вы найдете у нас много интересного, а кое-что даже сможете взять с собой в родную Сказандию. Вы наши гости, но дольше суток вы не должны находиться у нас, потому что мы не можем отрываться от работы. Таков закон нашей страны.

«Боятся, как бы мы чего-нибудь не подглядели», – подумал Петрик.

Как только Гроссмеханик закончил речь, все его подданные поднесли сетки ко рту и закричали хором:

– Да здравствует Амброжи Клякса!

– Да здравствует Патентоник Двадцать Девятый!

Потом они еще раз сыграли на носах приветственную кантату.

Когда утихли последние звуки песни, слово взял пан Клякса и в короткой речи поблагодарил за сердечный прием.

Он говорил по-сказандски, но патентонцы приложили к ушам каучуковые приемники, которые сразу же переводили его слова на патентонский язык.

После окончания торжеств Гроссмеханик пригласил гостей в свой дворец, где для них уже были приготовлены отдельные апартаменты. Прежде всего пан Клякса вспомнил о бочках с чернилами и попросил доставить их во дворец.

– Уважаемый гость, – с грустью сказал ему Гроссмеханик, – я знаю, как огорчит тебя известие, которое ты сейчас услышишь: все абецкое, оказавшись за пределами своей страны, моментально гибнет под действием солнечных лучей. Чернильное молоко тоже сразу теряет свой цвет и становится белым. Нас с Абецией давно связывают добрососедские отношения, и мне все это хорошо известно. Сейчас ты сам убедишься в правоте моих слов.

По знаку Гроссмеханика один из патентонцев подкатил две бочки с чернильной жидкостью, поставил их перед паном Кляксой и сильным ударом вышиб дно. Из бочки хлынуло белое молоко. Не веря своим глазам, пан Клякса заглянул внутрь. Да, сомнений не оставалось: чернила потеряли цвет и превратились в никому не нужную белую жидкость. Пан Клякса окунул в нее руки и молча смотрел на белые капли, стекавшие с его пальцев на стеклянные плиты. Молчание великого ученого было красноречивее слов, и никто не посмел нарушить его.

В этот момент взгляд пана Кляксы встретился с глазами Петрика, полными слез. Пан Клякса встряхнулся, присвистнул, как дрозд, и сказал:

– Жаль, конечно. Но наше путешествие еще не окончено. Мы не можем вернуться в Сказандию с пустыми руками. Пойдемте.

Он взял под руку Патентоника XXIX, и они направились во дворец. За ними последовали сказандцы, Придворный Совет и вся остальная свита.

Да, нужно признать, что пан Клякса был великим человеком – только великие люди никогда не теряют надежды.

Они вошли в высокие ворота и очутились перед дворцом. Несколько лифтов стояло наготове, ожидая гостей. Как ни странно, в домах у патентонцев не было лестниц. Нигде ни одной лестницы.

Патентонцы прыгали на верхние этажи при помощи пружинящих подошв, а тот, кто хотел, мог воспользоваться лифтами или кресло-планерами.