Unknown - Русские народные сказки

Четыре венца заказали, две свадьбы пировали, на веселье на радостях пир горой, мед рекой!

Деды дедов там были, мед пили, и до нас дошло, по усам текло, в рот не попало; только ведомо стало, что Иван по смерти отца принял царский венец, правил со славой державной, и в роды родов славилось имя царя Гороха.

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик. Прошло время – записали его в солдаты; оставляет он жену, стал с нею прощаться и говорит:

– Смотри, жена, живи хорошенько, добрых людей не смеши, домишка не разори, хозяйничай да меня жди; авось назад приду. Вот тебе пятьдесят рублей. Дочку ли, сына ли родишь – все равно сбереги деньги до возрасту: станешь дочь выдавать замуж – будет у нее приданое; а коли бог сына даст да войдет он в большие года – будет и ему в тех деньгах подспорье немалое.

Попрощался с женою и пошел в поход, куда было ведено. Месяца три погодя родила жена двух близнецов-мальчиков и назвала их Иванами – солдатскими сыновьями.

Пошли мальчики в рост; как пшеничное тесто на опаре, так кверху и тянутся. Стукнуло ребяткам десять лет, отдала их мать в науку; скоро они научились грамоте и боярских и купеческих детей за пояс заткнули – никто лучше их не сумеет ни прочитать, ни написать, ни ответу дать.

Боярские и купеческие дети позавидовали и давай тех близнецов каждый день поколачивать да пощипывать.

Говорит один брат другому:

– Долго ли нас колотить да щипать будут? Матушка и то на нас платьица не нашьется, шапочек не накупится; что ни наденем, все товарищи в клочки изорвут! Давай-ка расправляться с ними по-своему.

И согласились они друг за друга стоять, друг друга не выдавать. На другой день стали боярские и купеческие дети задирать их, а они – полно терпеть! – как пошли сдачу давать. Всем досталось! Тотчас прибежали караульные, связали их, добрых молодцов, и посадили в острог.

Дошло то дело до самого царя; он призвал тех мальчиков к себе, расспросил про все и велел их выпустить.

– Они, – говорит, – не виноваты: не зачинщики!

Выросли два Ивана – солдатские дети и просят у матери:

– Матушка, не осталось ли от нашего родителя каких денег? Коли остались, дай нам: мы пойдем в город на ярмарку, купим себе по доброму коню.

Мать дала им пятьдесят рублей – по двадцати пяти на брата – и приказывает:

– Слушайте, детушки! Как пойдете в город, отдавайте поклон всякому встречному и поперечному.

– Хорошо, родимая!

Вот отправились братья в город, пришли на конную, смотрят – лошадей много, а выбирать не из чего; все не под стать им, добрым молодцам!

Говорит один брат другому:

– Пойдем на другой конец площади; глядь-ка, что народу там толпится видимо-невидимо!

Пришли туда, протолкались вперед – у дубовых столбов стоят два жеребца, на железных цепях прикованы: один на шести, другой на двенадцати; рвутся кони с цепей, удила кусают, роют землю копытами. Никто подойти к ним близко не смеет.

– Что твоим жеребцам цена будет? – спрашивает Иван – солдатский сын у хозяина.

– Не с твоим, брат, носом соваться сюда! Есть товар, да не по тебе, нечего и спрашивать.

– Почем знать, чего не ведаешь; может, и купим, надо только в зубы посмотреть.

Хозяин усмехнулся:

– Смотри, коли головы не жаль!

Тотчас один брат подошел к тому жеребцу, что на шести цепях был прикован, а другой брат – к тому, что на двенадцати цепях держался. Стали было в зубы смотреть – куда? Жеребцы поднялись на дыбы, так и храпят…

Братья ударили их коленками в грудь – цепи разлетелись, жеребцы на пять сажен отскочили, на землю попадали.

– Вот чем хвастался? Да мы этих клячей и даром не возьмем.

Народ ахает, дивуется: что за сильные богатыри появилися? Хозяин чуть не плачет: жеребцы его поскакали за город и давай разгуливать по всему чистому полю; приступить к ним никто не решается, как поймать, никто не придумает.

Сжалились "над хозяином Иваны – солдатские дети, вышли в чистое поле, крикнули громким голосом, молодецким посвистом – жеребцы прибежали и стали на месте словно вкопанные; тут надели на них добрые молодцы цепи железные, привели их к столбам дубовым и приковали крепко-накрепко. Справили это дело и пошли домой.

Идут путем-дорогою, а навстречу им седой старичок; позабыли они, что мать наказывала, и прошли мимо, не поклонились, да уж после один спохватился:

– Ах, братец, что ж это мы наделали? Старичку поклона не отдали; давай нагоним его да поклонимся. Нагнали старика, сняли шапочки, кланяются в пояс и говорят:

– Прости нас, дедушка, что прошли не поздоровались. Нам матушка строго наказывала: кто б на пути ни встретился, всякому честь отдавать.

– Спасибо, добрые молодцы! Куда ходили?

– В город на ярмарку; хотели купить себе по доброму коню, да таких нет, чтоб нам пригодились.

– Как же быть? Нешто подарить вам по лошадке?

– Ах, дедушка, если подаришь, станем тебя вечно благодарить!

– Ну пойдемте!

Привел их старик к большой горе, отворяет чугунную дверь и выводит богатырских коней:

– Вот вам и кони, добрые молодцы! Ступайте с Богом, владейте на здоровье!

Они поблагодарили, сели верхом и поскакали домой.

Приехали на двор, привязали коней к столбу и вошли в избу. Начала мать спрашивать:

– Что, детушки, купили себе по лошадке?

– Купить не купили, даром получили.

– Куда же вы их дели?

– Возле избы поставили.

– Ах, детушки, смотрите – не увел бы кто!

– Нет, матушка, не таковские кони: не то что увести – и подойти к ним нельзя!

Мать вышла, посмотрела на богатырских коней и залилась слезами:

– Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне. На другой день просятся сыновья у матери:

– Отпусти нас в город, купим себе по сабельке.

– Ступайте, родимые!

Они собрались, пошли на кузницу; приходят к мастеру.

– Сделай, – говорят, – нам по сабельке.

– Зачем делать! Есть готовые, сколько угодно берите!

– Нет, брат, нам такие сабли надобны, чтоб по триста пудов весили.

– Эх, что выдумали! Да кто ж этакую махину ворочать будет? Да и горна такого во всем свете не найдешь!

Нечего делать – пошли добрые молодцы домой и головы повесили. Идут путем-дорогою, а навстречу им опять тот же старичок попадается.

– Здравствуйте, младые юноши!

– Здравствуй, дедушка!

– Куда ходили?

– В город, на кузницу, хотели купить себе по сабельке, да таких нет, чтоб нам по руке пришлись.

– Плохо дело! Нешто подарить вам по сабельке?

– Ах, дедушка, коли подаришь, станем тебя вечно благодарить!

Старичок привел их к большой горе, отворил чугунную дверь и вынес две богатырские сабли. Они взяли сабли, поблагодарили старика, и радостно, весело у них на душе стало!

Приходят домой, мать спрашивает: