Эно Рауд - Муфта, Полботинка и Моховая Борода (книга 4, с иллюстрациями)

Настал полдень, затем послеобеденное время, потом в воздухе почувствовалась предвечерняя прохлада. А Полботинка по-прежнему всё шёл и шёл по лесу, хотя понятия не имел, где искать своих дорогих друзей.

И тут он вдруг остановился.

Ту-ту-ту, туу-туу-туу, ту-ту-ту!

Уж не гудит ли у него в ушах? Нет, это не то. Неужели ему послышалось? Автомобильный гудок пел морзянкой сигнал бедствия.

И такой знакомый звук!

Ту-ту-ту, туу-туу-туу, ту-ту-ту!

Да, никакого сомнения. Муфтина машина! Такой звук только у Муфтиного гудка. Теперь Полботинка постарался запомнить приблизительное направление. Крепко прижимая к груди кулёк из лопуха, он побежал в ту сторону, откуда доносились сигналы бедствия. Ветки хлестали его по лицу. Но он не обращал на это ни малейшего внимания. От быстрого бега у него закололо в боку. Но и на это не отреагировал. Он бежал.

Почему они подают сигнал бедствия? Неужели опять волки? Или краеведы? Или что-нибудь ещё хуже? Ведь лес полон неожиданностей. Полботинка задыхался от быстрого бега. Вперёд!

Только бы машина не успела выехать из леса. Нет, этого, наверное, не следует опасаться. Должны же терпящие бедствие понимать, что машину легче найти, если она стоит на месте. Сигналов бедствия больше не было слышно. Но бежит он, кажется, в правильную сторону…

Полботинка выбежал на тропинку. Ну вот. Надо было раньше догадаться, что машина должна быть на тропинке. Но в какую сторону она свернула? Трудно угадать.

Вдруг у Полботинка подкосились ноги — он взглянул в сторону от тропинки. Муфтин фургон! Беспомощно зажатый двумя деревьями!

Полботинка бросился к машине. Схватился за ручку задней двери. Дверь не открывалась. Он постучал в окно. Тишина. Он постучал снова. Опять тишина. Он склонился к окну и заглянул внутрь. И тут вдруг радостно залаял Воротник.

Моховая Борода и Муфта слышали лай Воротника как сквозь сон.

— Ну, хватит, наконец, — заворчал Моховая Борода. — Не даст, чертяка, и умереть спокойно.

Но Воротник продолжал тявкать, причём довольно весело, словно бы смерть была его лучшим другом.

Стук повторился. Теперь он звучал гораздо настойчивее.

Муфта открыл глаза. Выглянул в окно. И не поверил своим глазам.

— Полботинка!

В следующее мгновение он уже стоял возле кровати, Моховая борода тоже вскочил на ноги. Никакого сомнения — это действительно был Полботинка! Из окна на них смотрело его милое лицо, на котором можно было прочитать и радость и тревогу одновременно. Ах, дорогой, славный, навсегда верный друг! Как вовремя ты явился!

Но, к несчастью, Муфта и Моховая Борода могли видеть своего друга лишь через небьющееся стекло. Рукопожатия пришлось отменить, не говоря уж об объятиях. И для Полботинка окна и двери были закрыты — войти в машину было так же невозможно, как и выйти из неё.

Что делать?

Муфта сел за руль.

— Толкай! — крикнул он Полботинку. — Толкай посильнее! Я дам задний ход.

Полботинка, конечно, не был выдающимся силачом, но иногда достаточно и малого, чтобы дело пошло на лад. В горах, например, даже возглас может обрушить лавину снега, а голос у Полботинка был довольно сильный, несмотря на его тщедушное сложение.

Мотор взревел. Полботинка, разумеется, сразу понял, чего от него ожидают. Он положил кулёк с ягодами на траву и побежал к носу машины. Налёг плечом на машину. А ну, взяли…

Мотор ревел, словно обезумев. Но машина не двигалась с места. Зажавшие её деревья были сильнее, чем мотор и Полботинка, вместе взятые. Задние колёса вертелись на месте. За фургоном поднялось облако пыли. И только.

— Не берёт, — вздохнул Муфта и выключил мотор. Но Полботинка не отчаивался. Он огляделся по сторонам, нашёл неподалёку два плоских камня, подложил их под задние колёса и крикнул Муфте:

— Дай газу!

Они предприняли ещё одну попытку. Полботинка толкал машину что было сил, а Муфта старался выжать из мотора побольше оборотов.

— Давай, жми! — кричал Муфта.

А Моховая Борода кричал в свою очередь:

— Нажимай, дружище, нажимай!

Хотя Полботинка за рёвом мотора не слышал ни слова, но он и сам понимал, надо толкать машину что есть мочи. Изо всех сил. На лбу у него выступили капли пота. Полуголые ступни зарылись глубоко в землю. Кости трещали от нечеловеческого напряжения. И всё-таки машина не трогалась с места. Деревья не поддавались.

— Ничего не выходит, — сказал Муфта и выключил мотор. И тут вдруг Моховая Борода сказал:

— А сверло! Стальное сверло! Ведь Полботинка может его принести!

Муфта шлёпнул себя ладонью по лбу.

— Конечно! Ведь он-то может за ним сбегать… На его лице появилась широкая улыбка, и он закричал Полботинку:

— Принеси сверло! Оно там, ну… там, где ты его бросил! Полботинка услышал и на минутку задумался. Ах, да! Теперь он вспомнил. Когда он изготовил жестяные латы, то пришёл в такой восторг от своего мастерства, что забыл убрать сверло на место. Конечно, непростительная небрежность, но теперь она пришлась кстати.

— Ясно! — крикнул Полботинка. — Будет сделано!

И пошёл. Бежать он, правда, не мог, но шёл настолько быстро, насколько ещё оставалось сил. И вскоре скрылся с глаз Муфты и Моховой Бороды.

— Снова придётся ждать, — вздохнул Моховая Борода. Появление Полботинка их на какое-то время взбодрило, но теперь их снова мучили жажда и нестерпимый голод.

— Сейчас, по меньшей мере, мы ждём не смерти, а нашего доброго друга Полботинка, — сказал Муфта.

Полботинка возвратился, и на сердце у Муфты стало легко и радостно. Не только потому, что у них, наконец, появилась твёрдая надежда избежать смерти. Полботинка их не бросил: им не пришлось разочароваться в Полботинке. А если Полботинка и считал его, Муфту, опасным типом и волчьим приёмышем, то что поделаешь. Он с радостью простит это Полботинку. Всё-таки он вернулся, а это самое важное.

— Когда нечем заняться, ожидание может свести с ума, — снова заговорил Моховая Борода. — Если ждать и ничего не делать, то время тянется очень медленно.

— Это правда, — согласился Муфта. — Однако чем бы нам заняться?

Он огляделся вокруг. За время их бедствия здесь многие вещи оказались сдвинутыми со своих мест. Может, приняться за уборку? Нет, пожалуй, с этим не стоит торопиться. Ведь ещё совершенно неизвестно, что станет с машиной. Но… Он сам? Но он и сам-то, так сказать, выглядит довольно неприлично. Муфта изорвана в клочья и к тому же во многих местах прогорела до дыр. В такой муфте ни один уважающий себя шофёр не сядет за руль, потому что это было бы почти нарушением правил движения. И в такой муфте ни одному порядочному накситраллю не подобает находиться в обществе своих любимых друзей.