Сакариас Топелиус - «Рефанут»

Целой ораве мальчишек дозволили подняться на борт шхуны «Надежда», пришвартованной у пристани в гавани, и забраться на ванты.

Был воскресный вечер. Матте-кочегар сидел, раскачивая якорную цепь, в носовой части верхней палубы. Он читал книгу псалмов, но тут отложил ее в сторону, чтобы хорошенько разглядеть мальчишек. Матте был старый морской волк, просоленный матрос, знакомый со всеми ветрами и избороздивший все на свете моря. Веселого, шутливого нрава был он, этот старый Матте-кочегар, знавший множество историй о разных приключениях и умевший наплести при этом с три короба.

Матте бросил взгляд наверх и закричал:

— Эй, там, на вантах!

— Слышу! — ответил смельчак, забравшийся выше всех.

— Надейся на руки, а не на ноги, не то сверзишься вниз, как вороненок из гнезда.

— Ну и пусть! — воскликнул сорвиголова.

Матте-кочегар пробормотал что-то о щенках, которые хотят быть котятами, и прикинулся, будто ему и дела нет до всей этой оравы. Но следил за ней бдительным оком, поскольку был вахтенным на борту. Немного погодя мальчишки устали лазать по вантам. Один из них отер пот со лба и заметил, что «Надежда» — большая шхуна. И взобраться на нок-рей [1] Конец или вся половина рея. Рей (рея) — подвижной поперечный брус на мачте, который служит для крепления прямых парусов. — дело не шуточное.

— Ну да, — сказал Матте. — Ясное дело, ведь это часть пути по дороге на Луну. Верно, «Надежда» — шхуна не маленькая, но видели б вы «Рефанут»! [2] Название волшебного корабля, такого огромного, что, по преданию, на мачтах его помещались большие крестьянские усадьбы. И если матрос поднимался на мачту юношей, то когда спускался на палубу, он был уже глубоким стариком.

— А это что еще за штука такая — «Рефанут»? Расскажи, Матте-кочегар!

— Ну, это знает каждый поваренок, который плавал на деревянной посудине в Копенгаген. Разве можно быть таким невеждой?

Да нет, никто из них и слыхом не слыхал о таком во всех трех королевствах [3] Имеются в виду скандинавские государства — Дания, Швеция, Норвегия. . Пусть Матте им расскажет.

Матте взял свежую понюшку табаку, пригладил бороду, прищурил глаза и начал рассказывать.

— Был кто-нибудь из вас в Торнио?

— Нет, — отвечали мальчишки.

— Ну да это все равно. Торнио — город, который находится так далеко на севере, что когда там забрасывают вентерь [4] Вентерь — рыболовная снасть. , то можно поймать им в середине лета солнце. А еще дальше на севере, у реки Турне, есть высокая гора, и называется она Аавасаксаю. Люди едут целые сотни миль, чтобы поставить там часы по солнцу ровнехонько в двенадцать ночи.

— Вот как! — удивились мальчишки.

— Много лет тому назад жил в Торнио богатый купец, которого звали господин Пер. И был он так богат, что высылал в море двадцать кораблей. А когда в Торнио прибыл король поглядеть на полуночное солнце, господин Пер соорудил посреди реки горницу с хрустальными стенами, чтобы король мог видеть, как плавают лососи.

Однако человеку всегда всего мало, и вот господин Пер, который был сказочно богат, задумал стать еще вдвое богаче. Он вбил себе в голову, что должен покрыть всю гору Аавасакса золотом, поскольку это такая замечательная гора. И пусть во всем мире знают: это сделал господин Пер. И вот послал он за одним знаменитым колдуном в Лапландию и спросил его, где раздобыть столько золота, сколько ему потребуется. Колдун думал-думал целых семь лет, а потом сказал:

— Построй «Рефанут»!

— А что это такое? — спросил господин Пер, потому как был не умнее вас, салаг, хоть и был сильно богат.

— А вот что, — ответил колдун, — «Рефанут» — волшебная шхуна, и равной ей во всем мире не найти. И вмещает она груза больше, чем сотня других кораблей, и меньше чем за три года перевезет домой столько золота, сколько камней во всей Лапландии.

— Ого! — воскликнули мальчишки.

— То же самое сказал и господин Пер. «Ого! — сказал он. — А где же мне взять столько леса и строителей для такой шхуны?»

— А это уж мое дело, — ответил колдун. — Я построю корабль, а ты взамен отдашь мне в жены свою дочь юнгфру [5] Юнгфру — барышня, девица (шв.). Светлая Солнечная Улыбка.

Господин Пер призадумался. Ведь колдуну было сто лет, а юнгфру Светлой Солнечной Улыбке не исполнилось и двадцати. Но, вспомнив про гору Аавасакса, покрытую золотом, он дал согласие с уговором, что свадьба состоится не раньше, чем «Рефанут» вернется из первого своего плавания.

И колдун начал строить шхуну. В горах Косамо на дальнем Севере высятся сосны, которые ненамного моложе всемирного потопа. Туда-то и загнали всех лапландских колдунов — рубить деревья и перетаскивать их; медведей запрягали в сани, и они везли древесину к морскому берегу. Там возвели корабельную верфь, громадную и высокую, словно горная гряда. На ней-то и строили «Рефанут».

Когда шхуну спустили на воду, корма ее находилась в Торнио, меж тем как форштевень маячил у города Васа. Там было три мачты, и чтобы попасть с верхушки одной мачты на другую, вороне приходилось лететь целый день. В экипаж набрали десять тысяч проворных матросов, и, если каждый съедал одну чашку гороха да плошку каши в день, можно высчитать, сколько снеди — гороха да крупы — требовалось на год.

Мальчишки расхохотались и начали считать на пальцах.

— Но для такого огромного корабля трудно было подыскать дельного капитана, — продолжал Матте-кочегар. — Тогда во всех церквах объявили: тот, кто на расстоянии восемнадцати миль не сможет увидеть, сколько времени на ратушных часах в Торнио, и тот, кто не сможет перекричать в рупор шум десятка водопадов, пусть не утруждает себя и не добивается места шкипера. Немало искателей являлось и с востока, и с запада, но ни один из них так и не смог выдержать испытание. Под конец явился невысокий малый из города Нодендаль, всего шести кварт [6] Старинная мера — четверть метра. росту, лысый, кривоногий и тому подобное. Человек этот поднялся на церковное крыльцо в Лиминго, в восемнадцати милях от Торнио, и посмотрел на север.

— Погодите-ка немного, — сказал он, — я не очень-то хорошо вижу, потому как меж мной и башенными часами в двенадцати милях отсюда пролетает стая из шестидесяти восьми гусей — из них тридцать один белый, а тридцать семь серых. Теперь они уже пролетели. Время сейчас — без двадцати одной минуты и сорока секунд десять.