Нина Артюхова - Избранные произведения в двух томах: том I

Владимир сидел у стола, подперев голову рукой, и слушал.

Человек устроен так, что он должен кого-нибудь любить. Сережина любовь была любовью с первого взгляда, с первого дня знакомства, с первого доброго слова, сказанного ему. Этот большой и сильный человек, так сочувственно отнесшийся к его маленьким неприятностям и обидам, прочно и навсегда завоевал его сердце.

Теперь, после всего пережитого, Сереже было странно, что он мог чувствовать себя несчастным, когда его в Дубровке дразнили ребята.

Очень скоро, однако, в первый же месяц жизни в Москве, он снова понял, что даже и маленькие неприятности могут причинять боль.

Он стал ходить в школу, когда занятия уже начались.

Пропущено было много. Он отвык заниматься, не все учебники удалось достать. Много времени отнимали его хозяйственные заботы.

Результатом было несколько двоек, полученных как-то очень быстро, одна за другой.

Потом начались контрольные работы, и это была гибель. Сначала Сережа растерялся, он не привык к таким отметкам. Страдало самолюбие: ребята, которые были — ведь он чувствовал это — гораздо менее способными, чем он, бойко трещали у доски, рассказывая про римских императоров. Они легко решали алгебраические задачи, над которыми Сережа ломал голову. Он знал, что Владимир Николаевич будет огорчен его неуспехами, — этого было достаточно, чтобы ничего не говорить и попытаться выкарабкаться самому.

Но когда он начинал немножко подгонять и разбираться в одном предмете, его вызывали по другому, и в классном журнале появлялась новая двойка.

Сережа был похож на человека, идущего в неподходящей обуви по мокрой и грязной дороге.

Сначала человек ступает осторожно, не желая промочить ноги, обходит лужи или перепрыгивает их.

Но вот холодная сырость проникла в носок правого башмака, еще неверное движение — нога становится совсем, до самой щиколотки, мокрой. Теперь уже не так жалко промочить и левую.

Человек перестает беречься и шагает уже прямо в глубокие лужи, не обходя их и чувствуя даже некоторое грустное удовлетворение при мысли о том, как сильно он промок, как ему холодно и нехорошо.

Получив сразу три плохие отметки за три контрольные работы, Сережа перестал защищаться и шагал по своим двойкам, уже не разбирая дороги, со спокойствием отчаяния.

Четверка за русский диктант не могла явиться даже слабым утешением.

И вот настал день, когда классный руководитель Павел Петрович отозвал Сережу после уроков и сказал ему, глядя добрыми глазами через круглые очки:

— Послушай, Волков, с такими знаниями мы не можем оставить тебя в шестом классе. Придется перевести в пятый. Мне нужно поговорить с твоими родителями. С кем ты живешь?

Сережа назвал.

— Это твой родственник? Попроси его прийти в школу.

Сережа ответил, бледнея:

— Павел Петрович, он не может прийти.

— В таком случае я напишу ему записку, зайдем в учительскую, передашь ему сегодня же.

Павел Петрович говорил еще что-то, но Сережа уже не слышал ни слова.

Он вышел из пустой уже и гулкой школы с конвертом в руках, не пряча его ни в портфель, ни в карман.

Зачем, зачем он остался с Владимиром Николаевичем? Зачем не уехал в детский дом?..

Самые черные мысли теснились в его голове. Но за всю дорогу Сережа ни разу не подумал, что он может не передать письмо или уничтожить его. Письмо было адресовано Владимиру Николаевичу, значит, было уже как бы его собственностью.

Владимир сидел за письменным столом и рассеянно перелистывал журнал.

— Что-то ты сегодня поздно… Сергей, случилось что-нибудь у тебя?

Сережа положил перед ним конверт и выговорил с трудом:

— Это вам от классного руководителя.

Владимир пробежал письмо.

— Так… Неприятная история, Сергей. Ты знаешь, о чем он пишет? С отметками у тебя нехорошо. Двойки есть. Много?

— Много.

— Он просит меня прийти в школу поговорить.

— Я уже сказал ему, что вы не можете прийти.

— А кто тебя просил за меня командовать? Почему это я не могу прийти? Вот что, милый друг, выкладывай начистоту. По каким предметам у тебя двойки?

Сережа отвечал, не опуская глаз, но с пылающими от позора щеками:

— По алгебре за контрольную и у доски, по геометрии за контрольную, по немецкому за контрольную, по географии две и по истории две.

— Однако здорово! Как же ты их успел нахватать за такое короткое время? Ты как прежде-то учился, Сережка, в пятом классе?

— Хорошо и отлично.

— Хорошо и отлично. Ну, тогда это еще полбеды. Только вот что для меня непонятно: ведь не все же эти двойки ты сегодня и вчера получил. Значит, и раньше были?

— И вчера, и сегодня, и раньше…

— Так почему же ты мне раньше об этом не говорил, чудак? Сергей, я тебя спрашиваю, нужно что-нибудь ответить.

— Я думал… что вам это будет неприятно.

— Ах, вот как! Ты мне только о своем приятном хочешь рассказывать? Давай все-таки в этом неприятном деле разберемся. Алгебра, геометрия… Как это все произошло?

— Они объясняли без меня. Я не понимаю, как решать задачи.

— Так. Ну, немецкий тоже пропустил — не понимаешь. Но почему у тебя история и география с двойками? Ведь тут и понимать нечего — прочел и рассказывай.

— У меня по истории и географии учебников нет.

— Без учебников учиться нельзя — это ясно. А в школе не дают?

— Давали, да ведь я опоздал к началу занятий.

— Спросил бы у ребят!

— Я еще никого не знаю.

— Тяжелый случай… Постой, Сергей, ты же покупал учебники, приносил что-то. Или не было истории и географии? Стой, можешь не отвечать! По глазам все вижу. Дорого показалось или денег у тебя не хватило? Так? Знаешь, Сергей, это… это… это самое настоящее свинство!

Владимир достал бумажник и с такой стремительностью вытащил из него сторублевку, что целый водопад адресов и писем извергнулся ему на колени, а оттуда на пол.

— Держи, Сергей. Послезавтра — воскресенье, обойдешь все магазины, без учебников можешь не возвращаться!

— Спасибо, — сказал Сережа и стал собирать записки на полу.

— При чем тут спасибо? Какие могут быть между нами «спасибо»? Я тебе говорил спасибо, когда ты меня от смерти спас?.. Ладно, не переживай, я не очень обиделся. Но если ты мне еще когда-нибудь такую штуку устроишь, я обижусь уже по-настоящему, изо всех сил! Все собрал? Ну вот, спасибо тебе. — Он засмеялся.

Весь вечер они сидели за письменным столом. Решали задачи по алгебре, и не только заданные, но и все соседние. Истории и географии в субботу не было. Зато были физика и русский.

Засыпая, Сережа чувствовал, что знает уроки замечательно, и мечтал только об одном: чтобы его спросили завтра.

Появление Владимира в школьном коридоре во время перемены было целым событием для ребят. Его обступили. Узнав, что он разыскивает классного руководителя шестого класса, несколько человек сейчас же бросились на поиски. Другие остались и говорили наперебой: