Нина Артюхова - Избранные произведения в двух томах: том I

После обеденного перерыва предполагалось идти в овраг за земляникой.

— Давай лучше не пойдем, Лена, — шепнула Томочка, — ведь он опять не будет слушаться.

— Обязательно пойдем, — с твердостью ответила Лена. — Ребята, становитесь парами, мы пойдем в овраг и нарвем вам много земляники.

— А я буду рвать сам, — вызывающе ответил Кук.

Гали засмеялись.

— Становись, Юрик, бери Кука за руку.

— А я парами не хочу!

Кук отбежал в сторону. Юрик жалобно посмотрел на Лену.

До оврага Лена вела Кука за руку, а Боба шел с Юриком и очень страдал: было неясно, руководитель он или ребенок, не такая уж большая была между Бобой и Юриком разница.

Когда спустились по тропинке в овраг, Кук убежал куда-то совсем далеко, кричал, что парами не пойдет, рвал землянику сам, ел щавель и угостил маленькую Галю.

— Смотри, Кук! Чаша моего терпения лопнет! — сказала Лена.

Шлепать ребят, конечно, было непедагогично.

Но к концу дня Лена поняла, что не шлепать их бывает иногда очень трудно.

Лена устала так, как будто она прошла не полкилометра до оврага, а не меньше двадцати километров. У нее все кипело внутри.

Она поняла, что значит выражение: «руки чешутся».

У Лены чесались руки.

В ладонях у нее было такое ощущение, как будто она уже шлепнула непокорного мальчишку по мягким частям, — так крепко шлепнула, что по своей же руке мурашки пошли.

Может быть, если бы Лена не была директором детского сада, она и не удержалась бы.

Может быть, если бы директор остался один на один со своим воспитанником, и сам директор не удержался бы.

Но Лена чувствовала, что на нее смотрят все, что судьба детского сада зависит от ее выдержки.

И она делала замечания Куку, как Ольга Андреевна, даже не повышая голоса.

В четверг Лена начала бояться Кука.

Она пришла утром в сторожку с унизительным чувством страха. Она знала, что этот крошечный мальчишка, даже очень симпатичный на вид, опять откажется повиноваться, будет говорить дерзости и мутить всех.

И опять развалится от грубых толчков с таким трудом и с такой любовью построенный красивый карточный домик.

Сначала играли в кубики, все как будто пошло хорошо. Лене даже стало казаться, что Кук забыл про вчерашнее и будет слушаться.

Но когда ребят построили на прогулку, Кук отбежал в сторону и крикнул:

— А я парами не пойду!

Лена подошла к нему.

— Ты пойдешь, Кук, пойдешь вместе с Юриком. Будь умницей, не задерживай всех.

Кук посмотрел на нее снизу вверх и сказал:

— А вот я тебе сейчас набью мойду! (то есть морду, — Кук картавил).

Он прибавил еще несколько слов и выражений, с которыми дедушка Николай иногда обращался к Белоглазке.

Если дедушка Николай при этом видел, что Ленина мама где-нибудь недалеко и могла слышать, он смущенно улыбался и деликатно говорил: «Извиняюсь!»

Кук не сказал: «Извиняюсь!» Он смотрел прямо Лене в глаза. Это был вызов.

Витька громко захохотал, Кирюшка тоже начал смеяться, но увидел негодующие лица девочек и притворился, что он просто кашляет.

Чаша Лениного терпения лопнула!

— Не уходите никуда без меня, — сказала Лена Томочке, — гулять будем после обеда. А сейчас я схожу домой и напишу записку родителям.

Сторожиха Маруся убрала печку, задернула пеструю занавеску, вымыла пол в кухне. И села у раскрытого окна, уронив на колени проворные, ловкие руки.

В доме было очень тихо. День был еще совсем длинный.

Она могла начать стирку или дошивать давно скроенные Бобины штанишки. Могла просто пойти погулять или даже подремать часок перед обедом.

А пока она будет спать, никто не упадет со ступенек, не побежит к речке, не выйдет за ворота. Это было совсем новое и очень странное ощущение. Тишина в доме. Можно спокойно делать что хочешь.

Для начала она решила наломать свежий веник и вышла на крыльцо.

— Здесь живет гражданка Серебрякова?

Маруся с удивлением обернулась.

— Вам письмо.

Перед ней стояли Кирюшка и Боба. Кирюшка задыхался, захлебывался и явно трусил. У Бобы был спокойный вид человека, исполняющего свои служебные обязанности, не опасаясь последствий.

— Какое письмо?

— От директора, — сказал Кирюшка.

— Пал Палыча? — еще больше удивилась Маруся.

— От директора детского сада, — с твердостью возразил Боба, — и не письмо, а записка родителям.

Он взял у Кирюшки сложенный, как аптечный порошок, лист бумаги и хладнокровно протянул его матери.

Маруся держала в руках записку и, боясь развернуть ее, ничего не понимала.

— Да от Лены же! — не выдержал характера Кирюшка и поспешно отступил на несколько шагов.

Маруся прочла:

«Гражданка Серебрякова! Директор Детского сада № I просит Вас зайти в детский сад поговорить о поведении Вашего сына Александра».

Когда Маруся энергичным шагом подходила к сторожке, ноздри ее уже раздувались и лицо было напряженное.

Маленькие играли на песке, руководители с не меньшим увлечением строили им крепость, орошали при помощи искусно вырытых каналов эту бесплодную местность и занимались зелеными насаждениями.

Лена встала, отряхнула руки и вежливо сказала:

— Я очень рада, что вы пришли, зайдемте, поговорим, — она показала на дверь сторожки, но Маруся не оценила этой тонкой деликатности и не двинулась с места.

Пришлось говорить при всех, хотя это и было непедагогично.

— Ваш сын очень плохо ведет себя. Он не слушается, оказывает очень дурное влияние на своих товарищей. Вы знаете, как он ругается? Самыми последними словами! Нужно как-то на него воздействовать. Ведь он и других научит. Мы же не можем воспитывать ребят, если…

Лицо Маруси налилось кровью. Даже шея ее покраснела.

— Ах, мой сын других портит! Воспитанных!.. А ты знаешь, как эта Галька ругается? Думаешь, мой хуже всех? Плевать мне на ваш детский сад! Кук, идем!

Она рванула за плечо Кука, грозно мотнула головой Бобе:

— Бобка, домой!

Потом подхватила с земли Коленьку, привычным движением усаживая его на левую руку.

Коленька бессловесно охнул и протянул Лене через Марусино плечо перепачканные песком лапки.

Но Маруся уже шагала к дому с такой быстротой и негодованием, что никто опомниться не успел.

Белые Коленькины ножки покорно и жалобно мотались в такт ее взволнованным шагам.

После звонка, когда пять руководителей грустно разводили по домам троих оставшихся в детском саду ребят, они встретили на дороге около конного двора деревенских девочек.

Девочки шли от плотины к воротам с корзинками в руках.

— Грибы! Смотрите, ребята! Уже грибы!

Все кинулись смотреть. Девочки гордо показывали свою добычу.

— Где вы… где нашли? Как рано-то!

— Да вот в лесу, за рекой, только подальше нужно, здесь нету.