Валерий Гусев - Тусовка на острове Скелета

Они важно беседовали. А мы прислушались. Потому что беседа шла о нашем диком друге, о том, как его лечить.

– Вы изумительно не правы, коллега, - говорил Дон Кихот. - Чтобы вернуть нашего пациента в прежний облик, нужны решительные меры. Стресс! Вот что ему нужно. Шокотерапия.

– А вы, коллега, - возражал ему Санчо, - не правы исключительно. Здесь необходим плавный переход пациента к нормальной жизни. Два года одиночества, постоянный страх, опасение быть съеденным в сыром виде…

– Вы считаете, коллега, - ядовито усмехнулся Дон Кихот, - что быть съеденным в виде вареном - это не так страшно? Это меньше травмирует психику?

– Во всяком случае, коллега, я бы предпочел все-таки, чтобы меня съели не живьем, а хотя бы в виде котлеты.

– А я бы, коллега, предпочел, чтобы меня вообще не ели. Ни в каком виде. Ни в виде котлеты, ни в виде шашлыка.

– А вас бы, коллега, никто бы и есть не стал. Вы слишком костлявы.

– А вы, коллега, весьма упитанны. Вас сожрали бы с удовольствием.

– Уж не вы ли?

– Сейчас подерутся, - сказал Алешка. - Кусаться начнут.

Но пока обошлось. Дон Кихот взял Санчо Пансу под руку и сказал:

– Давайте вернемся к существу нашего спора, коллега.

– Совершенно с вами согласен. Так вот, я считаю… - Дальше мы уже не услышали, они отошли от нас довольно далеко.

– Залечат они его, Дим, - сказал Алешка, - своими шоками и терапиями.

Тут снова вышла медсестра.

– Мальчики, сейчас он придет. - И покричала с крыльца: - Федотов! Ваша смена закончилась! На заправку!

Послышался шум «машины», подъехал Федотов. Заглушил двигатель, поставил машину на ручник, запер дверцы и сказал строго:

– Леночка, передайте моему сменщику, чтобы окурки в пепельнице не оставлял. Весь салон табачищем провонял.

– Обязательно передам, - пообещала сестра.

– И пусть зажигание проверит - что-то оно барахлит.

– Интересно, - шепнул мне Алешка, - где у него зажигание?

Вопрос остался без ответа - в дверях появился наш дикий дядя Ваня.

– Гы! - радостно сказал он.

– У-у! - весело отозвался Алешка.

– Бип! - выдал водитель Федотов.

Поговорили…

В руках у дяди Вани была недоплетенная корзиночка. Рукоделие такое.

– Это зачем? - спросил Алешка, когда мы отошли от корпуса и сели на скамейку.

– В это буду класть, - объяснил дядя Ваня. Говорил он уже хорошо, но еще не все слова, которые раньше знал, вспомнил.

– Что класть? - спросил Алешка. - Деньги?

– Нет… - Дядя Ваня, морща лоб, стал вспоминать. - В воде. Красивые. Ползают.

– Русалки?

– Да! - обрадовался дядя Ваня. - Ракушки!

– А здесь нет ракушек. - Алешка покачал головой.

– Есть! Много! И неглубоко! Пошли!

И он потащил нас вокруг корпуса, к другому подъезду. Возле него стояли машины «Скорой помощи», и было написано над входом: «Приемный покой». Мы вошли в этот «покой». Двери, в одной двери закрытое окошечко, вдоль стен - кушетки. А в дальнем углу светился на тумбочке большой аквариум.

– Вот! - похвалился дядя Ваня. - Можно ракушки собирать. Можно рыбу ловить. На ужин.

– Нельзя! - сказал Алешка.

– Почему?

– Табу! Экспонаты.

– О! - с уважением отреагировал на любимое слово дядя Ваня. И с сожалением взглянул на пустую корзинку - что бы тогда в нее положить?

Алешка кстати вспомнил про бананы и переложил их из пакета в корзинку. Дядя Ваня переложил их из корзинки в урну. И сказал с отвращением:

– Гадость!

Еще бы не гадость - два года бананами питаться.

– А чего вам принести? - спросил Алешка. - Чтобы вы поскорее поправились.

– Катю, - сказал дядя Ваня.

Мы переглянулись: неужели он так озверел от одиночества, что стал людоедом?

– Может, вам лучше… газеты… - предложил я.

Дядя Ваня взял газеты, просмотрел заголовки и со словами: «Тоже гадость!» опустил их в урну. Потом сел на кушетку и пригорюнился:

– Катя уже большая.

– И толстая? - осторожно спросил Алешка.

Дядя Ваня внимательно посмотрел на него и ответил:

– Нет. Она как ты. - Алешка немного от него отодвинулся. - В третьем классе. Внучка.

Ах вот в чем дело! Он по внучке соскучился.

– А где она живет? - спросил я.

– Дома, - уверенно ответил дядя Ваня. - На четвертом этаже. В квартире.

– А на какой улице?

– На большой.

– А как она называется? - спросил Алешка. - Гы?

– У-у! Называется… улица Алоева.

Что-то я не слыхал, что есть такая улица.

– Может, Каляева?

– Алоева, - упрямо повторил дядя Ваня. И твердо добавил: - Улица Алоева, дом сто сорок шесть, шестой этаж, квартира шестнадцать. Катя! Внучка!

– Ладно, - сказал Алешка. - Привезем мы вам вашу Катю. Пошли, Дим. Выздоравливайте. Только русалок в аквариуме не ловите. Гы?

– У-у!

Когда мы вышли из корпуса, Алешка сказал:

– Дим, надо обязательно эту Катьку найти. Он от радости…

– С ума сойдет? - догадался я.

– Наоборот. Опять поумнеет. Это ему стресс с шоком. По-нашему. Терапия по-оболенски. Поехали прямо сейчас, - предложил Алешка. - На эту… улицу Алиева.

– Алоева, - поправил я. - Надо сначала узнать, где она. У папы в справочнике.

Мы вышли за ворота. И тут… Тут к нам подкатил черный автомобиль. Из него вышел какой-то дядька, открыл заднюю дверцу и сказал нам:

– Прошу вас.

Еще один псих!

– У нас денег нет, - ответил я. И попытался обойти машину.

– Мы вас бесплатно отвезем. - Он придержал меня за руку. Мягко, но настойчиво. - Садитесь в машину.

– Это похищение? - спросил Алешка. - Я щас ка-а-ак заору!

– Я тебе заору!

И не успели мы опомниться, как оказались в машине. За рулем сидел человек в форме. Правда, это нас не очень успокоило. Мало ли кто сейчас форму носит.

Ехали мы недолго и приехали… к отделению милиции.

– Выходите, - сказал нам человек в штатском. - И не вздумайте удирать, а то наручники надену.

– Не имеете права, - сказал я. - Мы несовершеннолетние.

– А я вообще с вами без своего адвоката разговаривать не буду, - заявил Алешка.

– Сейчас я его вызову, - усмехнулся человек в штатском и, взяв нас за плечи, повел в здание.

Там он ввел нас в комнату с решетками на окнах. За столом сидел еще один, в штатском. Носатый такой, с быстрыми глазами.

– Кто вас подослал? - спросил он без всякой подготовки.

– Куда? - в один голос удивились мы.

– В больницу.

– Никто нас не посылал, - сказал я, ничего не понимая.

– Нас Федотов подвез, - сказал Алешка. - На своей машине.

– Кто такой Федотов?

– Дядька один.

– Понимаю, что не тетка, - ехидно усмехнулся носатый. - Ваш дядька?

– Еще чего! У нас дядька нормальный. Танкист. Полковник.

– Марка машины? - Он приготовился записывать.

– «Форд», - сказал я.

– «Ауди», - сказал Алешка.

– Хоть бы сговорились заранее. Номер машины?

– Он нам не говорил.

– Приметы машины?

– Зажигание барахлит, - сказал я.