Валерий Гусев - Два дундука из сундука

– Во дурак! - высказался Алешка.

– Завел себе железный сундук, куда складывал свою добычу, и не расставался с ним ни на минуту. Даже когда совершал деловые поездки, всегда таскал этот сундук за собой.

– Здоровый мужик, - отметил Митёк.

– Да так себе, - сказал папа. - Сундук таскали его охранники.

– А где он сейчас? - спросил Алешка.

– Сундук?

– Каркадил.

– Сейчас он в заключении. Сидит в тюрьме. - Папа помолчал. - Но вот что интересно. Каркадил - очень богатый человек. Он не доверял свои деньги банкам и хранил их при себе. Это мы знаем точно. Но вот при обыске у него ничего не нашли. Так, какую-то мелочь.

– А сундук? - спросил Алешка.

– И сундук не нашли. Арестовали его на теплоходе, Каркадил совершал на нем увеселительную прогулку. Но сундука при нем в этот раз не было. Да и кому он нужен? С пивными пробками.

– А какой теплоход? - Алешка со своим вопросом едва не вывалился из окна. - Как называется?

– Кажется, «Иван Грозный», - припомнил папа.

– Жаль, - как-то странно, со вздохом, отметил Алешка. - Хотя…

– Все! - решительно сказала мама. - Всем спать! Без всяких разговоров.

Кто бы спорил.

Под утро мне снился какой-то хороший сон. Но Алешка не дал мне его досмотреть. Он безжалостно растолкал меня и сказал решительно:

– Собирайся!

– Куда?

– Наблюдать.

Мне это уже, честно говоря, надоело. Я так и сказал Алешке.

– А этому несчастному человеку не надоело сидеть в грязном трюме с крысами?

– Знаешь что, - сердито сказал я, - все это ерунда. Дурацкая шутка. Если бы это было всерьез, папа уже давно принял бы меры.

– А он принял, - спокойно сказал Алешка. - Я слышал, как он звонил на работу и спрашивал: есть ли сведения о похищении человека?

– И ему сказали.

– Целых пять! Один из них наш! И мы должны его освободить!

Не мальчик, а сплошной восклицательный знак!

Алешка сдернул с меня одеяло и сказал:

– Это, Дим, еще не все. Дело осложнилось. Берем с собой рогатку.

– Чаек будем стрелять? - Я снова натянул на себя одеяло: свежий воздух за окном был довольно прохладен.

Алешка не ответил: он считал стальные шарики, которые выгреб из кармана шортов.

– Десять патронов, - произнес задумчиво. - Думаю, хватит. Пошли завтракать.

Кроме рогатки Алешка захватил с собой еще и этюдник.

На этот раз в Алешкины планы не входило скрытное наблюдение. Наоборот - он установил на песчаной барже этюдник на самом видном месте и уселся перед ним на складном стульчике А я стоял рядом в виде ассистента.

Алешка работал, как мастер. Он кидал короткие, но внимательные взгляды на длинный корпус пассажирского теплохода, затем вглядывался в свой эскиз и что-то добавлял или исправлял в нем. И при этом бормотал себе под нос. Я разобрал в этом бормотанье только отдельные слова. «Иван… Иван да не Грозный… Сундук да не тот… И сколько их еще ждать…»

Часов в десять на палубу «Амелии» выбрался Толстяк. Он покидал руки в стороны и вверх, помахал ногами - ленивую зарядку сделал.

– Здравствуйте! - приветливо крикнул ему Алешка. - Не помешаем?

Толстяк недовольно обернулся:

– А… Это опять вы. Вернулись из Астрахани? Что-то больно скоро.

– Вернулись, - сказал Алешка, делая очередной мазок. - Вы соскучились?

– Вот уж не сказал бы! - откровенно признался Толстяк. - Даже наоборот - вы мне немножко надоели.

– Ничего не поделаешь, - вздохнул Алешка. С таким искренним сочувствием, что я едва не расхохотался. - Мы здесь надолго.

– Порадовал, - буркнул Толстяк. И скрылся в каюте.

Однако через час примерно он снова появился на палубе и очень недовольно проговорил:

– Вы еще здесь?

– Мы вам мешаем? - спросил я.

– У вас какие-то секреты? - спросил Алешка, не переставая увлеченно работать кистью.

Толстяк вздрогнул.

– Еще чего!

А я тоже чуть не вздрогнул - я и не заметил, что Алешка уже давно заменил на этюднике лист и теперь вовсю малюет портрет Толстяка. Конечно, если бы Толстяк этот портрет увидел, он сильно расстроился бы. Это была какая-то дразнилка. Все не очень привлекательные черты его лица Алешка сильно преувеличил: очень толстые щеки, очень тусклые и узкие глазки, очень жидкие брови. Но ошибиться было нельзя - это Толстяк. Смешной, но узнаваемый с первого взгляда.

– А что ты там рисуешь? - вдруг спросил он.

– Теплоход, - немедленно ответил Алешка. - Старый теплоход по имени «Иван».

Почему-то Толстяку это не понравилось.

– Рисовал бы лучше птичек, - буркнул он. - Где-нибудь дома.

Ага, подальше отсюда.

– Птичек у нас дома нет, - вздохнул Алешка. - Есть ручная рыба. По кличке Каркадил.

Такого я еще не видел: Толстяк подскочил на месте, и его красные щеки мгновенно побелели. И затряслись губы. Он даже заикаться стал.

– Ка-а-кой Кар-кар-кадил?

– Вот такой! - Алешка широко развел руки. - Котлеты жрет. С макаронами.

Это объяснение, похоже, Толстяка успокоило. А до меня дошло, что Алешка и рисует, и врет совершенно не случайно, а с каким-то хитрым умыслом. И вовсю тянет время. Словно кого-то ждет. Речную шпану, что ли? Не зря же он рогатку прихватил.

Но шпана в этот раз не появилась. А появился опять Зубастый Мен на катере. На нас он не обратил никакого внимания, мы потом поняли - почему, и стал грубо разговаривать с Толстяком.

– Время идет, а дело стоит. Ты думаешь, легко было разыскать теплоход?

– Вы бы лучше Криса разыскали, - буркнул Толстяк. - Тогда бы мы знали точное место на этом теплоходе.

– А я и Криса разыскал, - разозлился еще больше Зубастый. - Он далеко на Севере срок мотает. Я на него вышел, маляву ему сумел передать.

– И что он говорит? - с надеждой спросил Толстяк. - Где он прятал этот чертов сундук? В каюте? В машинном отделении? В багажном отсеке? Что он говорит?

– Ничего он не говорит! Вот, говорит, на свободу выйду, тогда скажу. А то вы без меня все Каркадиловы баксы поделите.

– Вот гад, а!

– Ищи, Веня, ищи! Как собака кость ищет! Найдешь - твои десять процентов.

– Маловато будет, - совсем как Полундра, обиделся Толстяк Веня.

– Что?! Да ты знаешь, сколько это? Тебе на три жизни хватит.

– Где уж там три, - вздохнул Веня. - Одну-то на свободе дожить…

Тут Зубастый поднял голову и увидел нас - художника и ассистента.

– А что они не работают? - опять разозлился он. - Гони их в трюм!

– Это не они, - объяснил Веня. - Мои еще не пришли. А это так… обормоты.

– Сам ты обормот! - не удержался Алешка. - А мы людоеды!

Мы сбросили в лодку этюдник и спрыгнули в нее сами. Не сообразили, правда, что догнать нас на катере - две пары пустяков.

Но погони не было. Видно, им было не до нас.

– Ты все понял, Дим? - взволнованно спросил Алешка.

Я понял, что нужно здорово работать веслами, чтобы поскорее выйти из опасной зоны. Все остальное меня сейчас не интересовало. Лешке нужны догадки и отгадки, а мне - его безопасность. И я плюхал веслами, как старинный пароход гребными колесами, - так же часто и с такой же силой.