Ольга Арсид - В забвении [publisher: SelfPub]

– Он одержим местью! Но мстить он хочет вашими руками, неужели не ясно?

– А кто не хочет мести?

– Я не хочу. Потому что и так многих потерял. Не хватало еще, чтобы вас поубивали, отчаянные вы мои мстители.

– Давайте уже начнем, время-то идет, – перебил Алекс.

Он вышел из комнаты, не желая больше слушать спор. Сможет ли он убить, даже если придется защищать собственную жизнь? Он не был уверен. У него с самого детства боязнь оружия.

К счастью или к сожалению, у Алекса была уникальная память. Он хорошо помнил, как дядя учил его держать пистолет. Это было любимой забавой Виктора. И однажды он заставил нажать на крючок. Тогда Алекс, будучи пятилетним мальчиком, попал в свою первую живую мишень – собаку. Он навсегда запомнил пережитый ужас. Слова Виктора, сказанные после последнего вдоха животного, вгрызлись в детскую память навечно.

Не бойся смотреть на смерть, не бойся испачкаться в крови. Бойся только собственной слабости и поражения. Ты рожден, чтобы быть победителем. Лучше умереть, чем проиграть. Запомни это, мой мальчик. Запомни.

И он запомнил. Он лучше умрет, чем проиграет Виктору.

– Саш, кофе будешь? – спросила Алиса.

Она держала телефон у уха, второй рукой насыпала сахар в ряд кружек.

– Нет. Ты с кем?

– С Викой, – ответила Алиса и продолжила разговор: – Да, я тоже вся издергалась. Последние дни они вообще…

– Алис, мне можно? – перебил Алекс.

– Вик, Саша поговорить хочет.

Алиса с сожалением поджала губы и завертела головой.

Обычно Алекс не настаивал, если Вика не желала общаться. Сейчас ему до безумия хотелось слышать ее голос. Он нужен был, как глоток воды в пустыне. Алекс шагнул к Алисе и забрал телефон. Та удивленно округлила глаза.

– Привет…

Вика промолчала, но он услышал ее тяжелый выдох.

– Почему не спишь? – спросил Алекс.

Он прошел к балкону, чтобы поговорить с Викой без свидетелей.

– Если я не с вами, это не значит, что я не переживаю, как все пройдет. – Даже в недовольстве ее голос звучал мелодично и успокаивающе.

Алекс не сдержал улыбку. Он так скучал!

– Все нормально. Эллен наконец-то у нас.

– Да, мне сказали. Я вообще-то с подругой разговаривала, нехорошо перебивать.

– Ты все еще дуешься? – несмело спросил Алекс, постукивая пачкой сигарет о перекладину балкона.

– Нет. Я уже говорила. Все хорошо, переживу, – но задрожавший голосок говорил об обратном. Она не простила.

– Вик, когда все закончится…

– Саш, ради Бога, замолчи. Я же сказала: мне не нужны такие отношения. Я не собираюсь быть девочкой на случай, когда у тебя и Эллен все хорошо. Люди, которые любят друг друга, всегда вместе! Если сейчас я для тебя всего лишь помеха, значит, не так я тебе и важна. На этом давай закончим.

– Это не так…

– То были не твои слова? Я с кем-то другим разговаривала?

Алекс любил Вику и не хотел подвергать опасности, поэтому просил ее не ехать в Питер. Она заупрямилась подобно Алисе. Он вспылил, сказал, что не может думать о личных отношениях, пока не вытащит Эллен из «Элиты». Вика восприняла это заявление, как отказ от нее. Она осталась у бабушки, но отношения с ним порвала. Алекс сто раз пожалел, что назвал ее помехой.

– Ви-и-к, – ласково протянул он.

– Что?

Алекс глубоко вдохнул холодный воздух. Ну почему он не умеет, как Дима или Тимур, крикнуть: «да люблю я тебя, дурочка»? Иногда это решает проблемы.

– Я боялся, что с тобой что-то случится. Разве это значит, что ты мне не нужна?

– Ну, Алиса же с вами, причем беременная, и все хорошо. Ладно, к чему опять этот разговор? Скажи лучше, как Георгий Маркович.

– Не очень. Операцию назначили, но доктор особо не обнадеживает. Еще бы отец меньше дергался.

– Он переживает за Эллен, за вас, это естественно.

– Да, но сердце может не выдержать. Вик, может, навестишь его? А то он там с ума в больнице сходит. Папа будет рад.

– Конечно. Скинь адрес больницы. Я как раз собиралась подмениться на пару дней, а то бабушка плохо себя чувствует.

У Алекса слезы на глаза навернулись. Все так изменилось!

– У тебя все хорошо, Вик? – спросил он дрожащим голосом. – Может, тебе нужны деньги? Я продал машину, если что-то надо, только скажи, я…

– Саш, все хорошо. Я справлюсь. Я пойду, ладно? На работу рано вставать. Всем большой привет. Передай, что я очень скучаю.

Кажется, Вика заплакала. У Алекса сердце защемило в груди.

– Вик…

– Спокойной ночи.

Она отключилась. Алекс потер глаза. Как же он устал…

Закурив, он смотрел, как спит ненавистный ему город. Алекс тосковал по жизни в лесу. Тосковал по Дому. Столько сил и времени понадобилось, чтобы свить уютное гнездышко для их большой семьи. И всего один звонок разрушил все. Все, чем они с отцом жили, во что верили! Один звонок забрал жизни близких людей. Их больше нет…

Алекс почувствовал, как душа наполняется гневом. Во всем виновата Нелли. Отец сказал: «Не суди, не впускай в свое сердце ненависть»; но у него не очень получалось.

Чтобы сбежать от эмоций, Алекс вернулся в комнату. Алиса с Олегом пили кофе за обеденным столом. Тимур сидел в кресле напротив Эллен, потягивал горячий напиток.

Высокомерная сестрица развалилась на диване, нисколько не стесняясь, что в таком положении видно нижнее белье. Алекс цокнул, стащил со второго кресла плед и швырнул его Эллен на бедра.

– Прикройся.

Она ехидно захихикала, игриво изогнулась.

– Так и скажи, что хочешь.

Алекс стиснул зубы покрепче, чтобы не высказать стерве в теле его сестры все, что накипело.

– Одна мысль противна, – отмахнулся он.

– Да ладно, я что, такая непривлекательная? А может, ты гей?

– А может, ты глухая?! – Алекса все же взорвало. – Сядь! Сейчас же!

Эллен разразилась смехом. Он не выдержал и рванул ее за руку. Хотел усадить насильно, но пьяная сестренка начала отбиваться и орать благим матом. На крики прибежали все остальные.

Эллен вырывалась и в итоге умудрилась царапнуть Алекса по щеке.

Она резко утихла и уставилась на другую щеку. Он не сразу понял ее смирения, а догадавшись, коснулся трех еле заметных бороздок, которые остались на коже после их первой драки на заднем сидении «ауди».

Алексу показалось, что на него, наконец-то, смотрит его настоящая сестренка.

– Вспомнила? – тихо спросил он, присев на корточки.

Взгляд Эллен дрогнул. Вновь вернулась ее неестественная холодность.

Она опустила голову на колени, обхватила ее.

– Как же от вас башка трещит. Что вы все заладили: вспомнила, вспомнила? Не хочу я ничего вспоминать, мне и так хорошо.

– Ты боишься воспоминаний о папе? Их не будет. Ты не вспомнишь, как он умер.

Эллен подняла голову, с презрением оглядела Алекса и окруживших ее людей.

Он продолжил:

– Его убили в июле, а не в июне. Сразу после того, как план твоего спасения из «Элиты» провалился. Виктор убрал всех, кто мог что-нибудь тебе рассказать. Он убил всех, кто участвовал в лесной операции. Почти весь личный состав! Кроме самых доверенных лиц, типа Артура, его дружков и твоей псевдоподруги. Был организован банкет в ресторане. Взрыв газа. Люди сгорели заживо. Так было надежнее. Нет свидетелей – нет риска. Но остались мы. И мы заставим тебя вспомнить, как сильно ты его ненавидишь.