Е Чеповецкий - Непоседа, Мякиш и Нетак

Впрочем, не у всех это выходило гладко. Непоседа и Нетак могли хоть танцевать на этом канате - у них подошвы были твердые, а вот увесистому Мякишу паутина врезалась в пластилиновые тапочки и не отпускала их. Застрял Мякиш на середине пути. Хорошо, что паутина могла растягиваться. Непоседа и Нетак добрались до окна и стали тащить ее к себе и тянули до тех пор, пока Мякиш не оказался на подоконнике.

- Ну как? - спросил паук.

- Отличная паутина! - развел руками Непоседа. - На "пятерку"!

- Гы! - довольно усмехнулся паук. - Теперь платите по мухе за переправу.

- Даже по две, - согласился Непоседа. - Только прежде мы спустимся вниз.

Не успел паук спросить: "Куда?" - как все трое полетели вниз, прямо во двор, и шлепнулись на землю. Хорошо, что упали на мягкую песочную горку.

- Эй, эй! - крикнул паук. - А кто платить будет?

- Деньги получишь в четверг на большой перемене! - крикнул Нетак.

- С тебя еще причитается! - добавил Непоседа. - Ведь мы всем расскажем, что прочней твоей паутины и глупей тебя во всем мире не найти... Ура! Путешествие продолжается! - И он потянул друзей вперед.

Но тронуться с места им не удалось: Мякиш держал их, как якорь.

- Ты что? - спросил Нетак.

- Я-то ничего, но вот... - И Мякиш указал на свои ноги.

Правая нога от падения сплющилась и стала еще короче, чем была.

- Полторы ноги, - почесав затылок, сказал Непоседа. - С такими разными ногами далеко не уйдешь.

- Далеко не уйду! - всхлипнул Мякиш.

- Без мастера не обойтись, - скрипнул Нетак.

- Не обойтись! - плакал Мякиш.

- Стой! - подпрыгнул Непоседа. - А ведь твой мастер - Петя! Он же в городе, никуда не поехал!

- К Пе-ете! - радостно запищал Мякиш. Он хоть и был изуродован по Петиной милости, но все же был предан ему всем своим пластилиновым сердцем. - К Пете!

И даже Нетак, который всем и всегда возражал, крикнул:

- К Пете!

И путешественники побежали к воротам.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, из которой вы узнаете, какие препятствия встали на пути к Пете.

- Стой! - крикнул вдруг Нетак. - Нужно ходить не так - нужно ходить строем!

Это предложение всем понравилось. Непоседа скомандовал:

- Становись! - и тут же добавил: - Чур, я первый! Я - командир!

- Нет, не так, - сказал Нетак. - Я - первый!

Только Мякишу было все равно, где стоять. Но как же все-таки построиться? Непоседа знал, что Нетака не перетакать. Он почесал за ухом и сказал:

- Ладно, становись первым, а я пойду последним.

И они построились. Первым стал Нетак, в затылок ему - Мякиш, а последним Непоседа.

- Пошли! - раздалась команда. - Вперед!

Нетак, конечно, пошел назад, Непоседа - вперед, и ни тпру ни ну, ни назад ни вперед!

- Ах! - вскрикнул Непоседа.

- Ох! - вздохнул Нетак.

- Эх! - пропищал Мякиш.

Произошло то, что происходит всегда, когда в строю находятся непоседы, мякиши и нетаки. Металлический и деревянный столкнулись с пластилиновым другом и так прилипли к нему, что не смогли сдвинуться с места. Добрых полчаса отклеивались они от Мякиша: одну руку оторвут - другая пристанет, одну ногу отклеят - другая увязнет. И пока все трое отклеивались друг от друга, Мякишу так намяли бока, что он даже на себя стал не похож - какая-то бесформенная картошка.

- Иди, Мякиш, последним, а я буду вторым, - сказал Непоседа, вправляя на свое место вывихнутую в свалке руку-пружинку.

- Нет, я буду вторым! - заупрямился Нетак.

Непоседе этого только и надо было. Он стал первым и начал командовать:

- Левой, правой! Раз, два! Раз, два!..

И путешественники наконец двинулись в путь.

Правда, Нетак все время нарушал команду: он ходил не левой-правой, а правой-левой и при этом приговаривал: "Два, раз! Два, раз!"

Пока солнце пекло, Мякиш все время отставал. Тапочки его то и дело прилипали к земле, отрывались, и ему приходилось возвращаться и подбирать их. Хорошо, что солнце спряталось за тучку, подул прохладный ветерок, и Мякиш перестал таять и прилипать ко всему, что встречалось в пути.

Непоседа и Нетак тоже чувствовали себя инвалидами. У Непоседы ослабли винтики, ему приходилось все время придерживать свои вихляющие ноги, а Нетаку - остерегаться, чтобы не зацепиться за кого-нибудь своими сучками и заусенцами.

Трудно жить на земле незаконченным игрушкам!

Им поскорее хотелось встретиться со своими мастерами. Умелые руки сделают все необходимое, отремонтируют их, и они станут выносливыми, красивыми, прыгучими и сильными.

От этих мыслей на душе у человечков стало радостно и весело. Маршируя, они прошли школьный двор и очутились на большой шумной улице. Для них это был новый, неизвестный еще мир.

По широкой мостовой катили разноцветные автобусы, сломя голову мчались легковые автомобили и мотороллеры, грозно мигали светофоры, а по тротуарам ходили толпы людей и бегали вихрастые сорванцы с футбольными мячами под мышками.

Непоседа, Мякиш и Нетак бодро шагали вперед, а идти помогала веселая песенка, которая сама пришла им на ум:

Идет дорога длинная,

Не кончится никак,

Шагает пластилиновый,

Наш Мякиш пластилиновый,

А впереди Нетак.

Но все же получается

Немножечко не так,

Поскольку выясняется,

Не первым, выясняется

Вторым идет Нетак.

А первый, выясняется,

Умчался далеко,

Поскольку догоняется,

Поскольку догоняется

Он очень не легко.

За ним устанешь следовать,

Пружинка - чемпион,

Ведь это Непоседа ведь,

Ведь это Непоседа ведь,

Ужасный ветрогон.

Высокие дома смотрели на людей широкими глазами витрин, а когда солнце выглядывало из-за белых облаков, витрины сверкали так, как будто за каждой из них зажигалось свое собственное солнце.

А ведь каждая витрина была кладовой чудес, гляди не наглядишься: барабаны, гармошки, часы, удочки, дудки, рогалики с маком... всего не перечесть. Было тут от чего глазам разбежаться. Даже Мякиш забыл о своей короткой ноге, из-за которой сильно хромал. Не вспоминал он и о Пете.

Непоседа не пропускал ни одной витрины, если видел в ней велосипеды, самокаты и роликовые коньки. Мякиш прилипал к стеклам, за которыми стояли мягкие кресла и диваны, а Нетак сопел и возмущался, почему не продают горячее мороженое, соленые конфеты, мягкие сухари и сани на колесах.

То и дело приходилось им останавливаться. А впереди, на углу большой площади, сияла и звала к себе вывеска магазина детских игрушек. К ней и направились Непоседа, Мякиш и Нетак.

Но здесь нам придется на время оставить наших путешественников и поближе познакомиться с Петей, который по папочке Мамин, а по мамочке Папин, с тем самым Петей, который неизвестно почему не поехал в пионерский лагерь.

ГЛАВА ПЯТАЯ. Петя, мама, папа и капризит.

Оказывается, Петя был тяжело болен. Он упорно отказывался от сорок пятой ложки супа, от четвертой котлеты, от третьей куриной ножки. А от манной каши, которую ему трижды в день подавала сама мама, он даже отбивался ногами.