Феликс Кривин - Детская библиотека. Том 6

Может быть, недавно,
А может быть, давно,
Лежало на тропинке
Пшеничное зерно.

Ни мало, ни велико,
Обычное собой,
Но с кожицею странной —
Небесно-голубой.

А полем по тропинке
Шагал один чудак,
Он зёрнышко заметил
И вслух подумал так:

— Чудесную находку
Смелю я на муку!
Я голубую булку
Ребятам испеку!

И к чудаку сейчас же —
Скорей! Скорей! Скорей! —
Примчался хмурый мельник,
С ним девять пекарей.

Примчались, осмотрели
Со всех сторон зерно
И хором заявили:
— Негодное оно!

Раз у него не жёлтый,
Не золотистый цвет,
То в нём большого проку
И не было, и нет!

Все пекари и мельник
Сказали чудаку,
Что зёрнышко такое
Не мелют на муку.

Но им чудак ответил:
— Пускай! Но всё равно
Я чувствую, я знаю —
Волшебное оно.

Настойчиво и громко
Он заявил в ответ:
— Я верю, что в находке
Есть сказочный секрет!

И в узенькую грядку
За домиком своим
Воткнул зерно и начал
Ухаживать за ним.

Он зёрнышко водою
Из лейки поливал,
Он грядку, если холод,
Подушкой накрывал.

Он грядку очень прочным
Плетнём огородил,
Он от неё ни ночью,
Ни днём не отходил.

А зёрнышко лежало
В земле
И не росло,
И, что ни день, то громче
Смеялось всё село.

— Никчёмная затея! —
Кричали там и тут.
— Чудес на свете нету!
К чему напрасный труд?

Но поливал упрямо
Чудак своё зерно,
Шептал он:
«Урожая
Дождусь я всё равно!»

И вот однажды утром
Край грядки сам собой
Слегка зашевелился,
И тут же появился
Росточек голубой!

Он рос и рос.
Он вровень
С плетнём высоким встал,
А на макушке колос
Вдруг наливаться стал.

И в колосе не зёрна
Светились от жары,
А зрели
Голубые
Воздушные шары!

Их сразу расхватала
Босая детвора,
И до небес взлетала,
И громко хохотала:
— Мы лётчики! Ура!

Даже хмурый мельник
Был очень, очень рад.
Он вместе с пекарями
Летал под облаками
И ни за что спуститься
Не хотел назад.

А наш чудак смеялся
И, голову задрав,
Кричал: — Ну вот, смотрите!
Я оказался прав!

Пускай все сомневались —
Я верил всё равно,
И сказочную тайну
Открыло нам зерно.

Я верил, что на грядку
Вода не зря лилась,
И сказка получилась,
И наяву сбылась!

Под солнцем палящим
Со склона
На склон
Идёт по горам
Путешественник Слон.

Все земли прошёл он,
Все страны увидел,
Метлой подметал
Тротуары в Мадриде,
В Стамбульском порту
Пароходы грузил,
Но всюду, но всюду по дому грустил.

И вот наконец он совсем стосковался,
Купил чемодан и в дорогу собрался.
И вот он шагает,
Ушами трясёт —
Родным и знакомым
Подарки несёт.

А родина
С каждой минутой всё ближе,
А горные склоны
Всё ниже и ниже…
И кончился путь!
И у светлой реки
Толпою встречают Слона земляки.
Они обнимают его и качают,
А он им —
Всем, всем! —
По подарку вручает.

Слонихе подносит духи и серёжки,
Слонёнку — портфель с букварём и сапожки,
Жирафу — пальто в золотистую клетку,
А Бегемоту — с помпончиком кепку.
И все благодарны, все рады вполне,
Но тут раздаётся:
— Простите! А мне?

А мне разве нет? —
Вдруг откуда-то вышла
И жалобно пискнула серая Мышка.

И сразу притих и сконфузился Слон.
— Какой я бессовестный! — вымолвил он.

И скинул пиджак,
И ощупал карман,
И хоботом настежь открыл чемодан,
И снова захлопнул,
И рядышком сел,
И грустно сказал:
— Чемодан опустел!

И все приуныли…
Но тут во весь рот
Крикнул печальной толпе Бегемот:
— Подумаешь, горе!
Ну стоит ли, братцы,
Нам из-за Мышки так волноваться?
Ведь мы ВЕЛИКАНЫ!
А Мышь чуть видна.

Но Слон прошептал:
— Не хвались, старина.
Мышка не хуже тебя, Бегемота!
Ей, серенькой, тоже подарок охота.
И я исправляю ошибку свою,
Я вновь покидаю друзей и семью.

И вот он поднялся,
Устало вздохнул,
Хоботом, словно рукою, махнул
И двинулся снова в чужие края,
За дальние горы
И за моря.

Ушёл он!
И снова от дома вдали
То улицы мёл, то грузил корабли.
Под ним пароходные трапы трещали,
Его непогодою тучи стращали,
Не знал он ни отдыха,
Ни передышки
И — заработал подарок для Мышки!

Но только теперь он купил
Не одёжку
И не духи,
А губную гармошку!
И сам поиграл,
И ушами похлопал,
И радостно хрюкнул,
И к дому потопал.

Он шёл и смеялся!
Он шёл и трубил:
— Хороший подарок
Я Мышке купил!
Теперь будет славно и весело всем,
Теперь я шагаю домой насовсем!

На улице тенистой,
Где всё цветёт весной,
Трудились по соседству
Башмачник и портной.

С утра светило солнце
К ним в окна мастерских,
И дружная работа
Шла весело у них.

Но вот друзья устали
И в майский тёплый день
На лавочке под липой
Уселись рядом в тень.

Уселись,
И башмачник
Портному говорит:
— Послушай, друг-приятель,
А я ведь ЗНАМЕНИТ!

Когда я на работе,
Весь город день-деньской
До вечера толпится
В башмачной мастерской.

Толпится не напрасно.
Все знают:
На заказ
Я шью ботинки прочно
И по ноге как раз.

Но главное не в этом!
А в том, приятель, суть,
Что ставлю на обновки
Я медные подковки,
Волшебные чуть-чуть.

Подвешен к ним бубенчик!
У них приятный звон.
Как ступишь на подковку,
Так слышится: динь-дон!

Динь-дон! Динь-дон! — старушка
Бредёт по мостовой.
Динь-дон! — спешит на помощь
К ней добрый постовой.
Динь-дон! Динь-дон! — спортсмены
Бегут на стадион.
Динь-дон! — от дома к дому
Шагает почтальон.