Александр Никонов - Астрономия на пальцах.

То же самое касается и силы ядерного взаимодействия – изменись она на доли процента (0,2 %), и никакие сложные структуры, не говоря уже о жизни, в такой Вселенной были бы невозможны.

Далее. Когда-то в нашей Вселенной существовали во множестве так называемые античастицы, они возникли вместе с частицами. Что такое античастица – ну, например, антипротон? То же самое, что и протон (по массе, по размерам), только заряжен не положительно, а отрицательно. А еще бывает антиэлектрон, его называют позитроном. Позитрон по величине и массе такой же, как электрон, но имеет не отрицательный, а положительный заряд. В принципе, из античастиц можно было бы собирать антиматерию, скажем, атом антиводорода – это позитрон, запущенный вокруг антипротона.

Вот только нету во Вселенной никакого антивещества, антизвезд, антигалактик и антипланет. Лишь отдельные частички антиматерии ученым удается получать в ускорителях. В 1965 году отечественными физиками было создано ядро антигелия из двух антипротонов и антинейтрона. Но живет антивещество недолго. Не потому, что оно нестойкое, а потому что окружено обычным веществом и когда с ним сталкивается, происходит нечто ужасное. Или прекрасное, это как посмотреть!

Что же происходит, когда античастица сталкивается с частицей? Происходит аннигиляция – самый энергичный процесс из известных нам, когда частицы полностью исчезают – аннигилируют: вся их масса превращается в энергию, то есть в излучение. А в массе, друзья мои, сосредоточена просто колоссальная энергия! Масса – это овеществленная, «законсервированная» энергия. Если бы у нас был 1 грамм антивещества, то столкнув его с 1 граммом вещества, мы бы получили такую энергию, которая эквивалентна взрыву 10 тысяч тонн взрывчатки! Представляете?

И в ранней Вселенной антивещество было. Его было много! Но в первые же мгновения существования мира оно проаннигилировало с веществом и исчезло, превратившись в излучение (то самое, которое потом расцвечивало всю Вселенную, а теперь остыло до реликтового). Но вещества было чуть-чуть больше, чем антивещества – на миллиард частиц антивещества приходился миллиард и еще одна частица вещества. То есть от всей первоначальной материи Вселенной осталась после аннигиляции лишь одна двухмиллиардная часть. Из этой ничтожной доли и сделана нынешняя Вселенная и мы с вами.

Иными словами, тонкая настройка Вселенной допустила превышение частиц над античастицами ровно на одну миллиардную долю. Но если бы число частиц было всего на одну миллиардную долю меньше, вся Вселенная была бы сегодня пуста. В ней бы просто не было вещества.

И вот подобного рода значений и соотношений между ними, при изменении которых всего лишь на десятые доли процента, или вообще на миллиардную долю, нашего мира не было бы… таких вот чисел – констант и отношений – очень много! И не видно, чтобы все они как-то были зависимы друг от друга. Их набор представляется случайным.

Константа ядерного взаимодействия… Массы основных частиц… Так называемый резонанс в ядре атома углерода… Параметры электрослабого взаимодействия… Скорость света… Постоянная Планка… Значение энтропии Вселенной… Размерность пространства… И многие, многие фундаментальные физические постоянные, о которых мы даже не упомянули, но малейшее изменение которых делает наш мир невозможным, поневоле заставляют задуматься – как же так все разумно устроилось, ведь это же почти невероятно, чтобы все-все так точно совпало!

Уж не признак ли это разумного вмешательства? Может, кто-то специально так тонко подобрал все характеристики нашего мира, чтобы в нем стали возможными «долгоиграющие» звезды, сложные структуры да и сама жизнь?

Но физики к мистике не склонны. И потому решают этот вопрос довольно просто. Двумя способами… Их объяснения тайны тонкой подгонки параметров мира получили в науке специальное название – антропный принцип (от греческого «антропос», что означает «человек», поскольку параметры мира словно специально подогнаны так, чтобы дать возможность существования в нашей Вселенной жизни и человека).

Итак, объяснение первое:

– Возможно, константы и не могли быть другими, возможно они друг с другом взаимосвязаны и вытекают друг из друга, просто мы еще не знаем, как и почему. Но узнаем.

Второй способ объяснения:

– Да, все эти константы могли быть другими! И действительно их так много, а диапазоны нужных значений так малы, что необходимое для существования разумной жизни сочетание крайне, исчезающе маловероятно. Но если предположить, что Вселенные возникают постоянно в неисчислимом множестве, в каждой из мириадов Вселенных реализуется свой набор констант. Поэтому абсолютное большинство Вселенных – пусто и безжизненно. Но чисто статистически среди этих мириадов Вселенных существует небольшой процент таких, где все мировые константы случайным образом подбираются так, что в них становится возможным существование сложных структур, включая жизнь. И эта жизнь потом ломает голову, отчего же ей так повезло! А ничего особенно удивительного в этом нет: просто в тех Вселенных, где жизни нет (а их большинство), некому и спрашивать!

И никакой бог для объяснения не нужен!..

Как же выглядит вся эта мультивселенная картина в целом?

Ну, например, так. Каждая черная дыра в нашей Вселенной – зародыш новой Вселенной, в которую она выворачивается через сингулярность, и там получается белая дыра – из такой же белой дыры возникла наша Вселенная. При этом в каждой Вселенной набор физических постоянных разный и определяется по случайному признаку. Но в пустых Вселенных и в тех Вселенных, где сплошной хаос, невозможно образование звезд и черных дыр. Соотвественно, эти Вселенные с дурным набором физических характеристик «бесплодны», они не дадут «потомства». А вот наша – даст, ей жутко повезло с набором правильных физических постоянных, в ней уймища зародышей для новых Вселенных.

Есть и другая разновидность этого Варианта объяснения, которая предполагает, что вселенных вовсе не много, Вселенная на самом деле одна. Просто в первые микросекунды своего существования она раздувалась так быстро (этот процесс назвали инфляцией), что разные микрообласти Вселенной, где в результате случайных колебаний сложились чуть разные мировые константы, раздуло так, что каждая такая область стала размером с наблюдаемую нами Вселенную. Поняли?.. Представьте себе миникапельку, в которой есть разные микрообласти, где чуть разные условия – где-то чуть больше чего-то, где-то чуть меньше… И вдруг эту миникапельку и ее внутренние микрообласти инфляционно раздувает так, что каждая микрообласть становится целым гигантским миром! Причем раздуло пространство так быстро, буквально в мгновение ока, что даже свет из соседних областей не поспел за этим раздуванием. Ну а если свет не смог долететь из тех областей до нас, значит, области эти с другими физическими условиями лежат для нас за горизонтом событий.