Виктор Драгунский - Старый мореход

Я подошел к окну. Мама сказала:

— Может быть, она еще придет?

Но я сказал:

— Нет, мама, она не придет. Я так и знал.

Мама сказала:

— Зачем же ты под раскладушку-то лазил?..

Я объяснил ей:

— Я подумал: а вдруг она была? Понимаешь? Вдруг. На этот раз.

Мама сказала:

— Понимаю. Иди поешь.

И она подошла ко мне. А я поел и снова встал у окна.

Мне не хотелось идти во двор.

А когда пришел папа, мама ему все рассказала, и он подозвал меня к себе. Он снял со своей полки какую-то книгу и сказал:

— Давай-ка, брат, почитаем чудесную книжку про собаку, называется «Майкл — брат Джерри». Джек Лондон написал.

Я быстро устроился возле папы, и он стал читать. Он хорошо читает, просто здорово. Да и книжка была ценная! Я в первый раз слушал такую интересную книжку. Приключения собаки. Как ее украл один боцман. И они поехали на корабле искать клады. А корабль принадлежал трем богачам. Дорогу им указывал Старый Мореход, он был больной и одинокий старик, он говорил, что знает, где лежат несметные сокровища, и обещал этим трем богачам, что они получат каждый целую кучу алмазов и бриллиантов, и эти богачи за эти обещания кормили Старого Морехода. А потом вдруг выяснилось, что корабль не может доехать до места, где клады, из-за нехватки воды. Это тоже подстроил Старый Мореход. И пришлось богачам ехать обратно, не солоно хлебавши. Старый Мореход этим обманом добывал себе пропитание, потому что он был израненный бедный старик. И когда мы окончили эту книжку и снова стали ее всю вспоминать с самого начала, папа вдруг засмеялся и сказал;

— А этот-то хорош! Старый Мореход! Да он просто обманщик, вроде твоей Марин Петровны.

Но я сказал:

— Что ты, папа? Совсем непохоже. Ведь Старый Мореход обманывал, чтобы спасти свою жизнь. Ведь он же одинокий был, больной. А Мария Петровна? Разве она больная?

— Здорова, как бык, — сказал папа.

— Ну да, — сказал я, — ведь если бы Старый Мореход не врал, он бы умер, бедняга, где-нибудь в порту, прямо на голых камнях, между ящиками и тюками, под ледяным ветром и проливным дождем. Ведь у него же не было крова над головой. А у Марии Петровны чудесная комната в восемнадцать метров со всеми удобствами. И сколько у нее сережек, побрякушек и цепочек!

— Потому что она мещанка, — сказал папа.

И я хотя и не знал, что это такое — мещанка, но я понял по папиному голосу, что это что-то скверное. И я сказал:

— А Старый Мореход был благородный, он спас своего больного друга, боцмана, — это раз. И ты еще подумай, папа, ведь он обманывал только проклятых богачей, а Мария Петровна — меня! Объясни, зачем она меня-то обманывает, разве я богач?

— Да забудь ты, — сказала мама. — Не стоит так переживать…

А папа посмотрел на нее, и покачал головой, и замолчал, и мы лежали вдвоем на диване и молчали, и мне было тепло рядом с ним, и я захотел спать, но перед самым сном я все-таки подумал: «Нет, эту ужасную Марию Петровну нельзя даже и сравнивать с таким человеком, как мой милый, добрый Старый Мореход!»