Николай Сладков - Лесные тайнички (Рассказы и сказки)

Два часа пятьдесят минут. Над головой заблеял бекас.

Три часа. Короткое "па-па-па!" - и рядом уселся косач.

Три часа пять минут. Слышится странное бульканье, будто воду льют из бутылки. Это косач заворковал.

Нытик зевает:

- Я что говорил?

И вдруг...

Бодрячок кричит прямо в ухо:

- Ты только послушай, ты такого ещё не слыхал!

- Тише, тише, - успокаиваю я его. - Может, тебе показалось?

Но я уже знаю: не показалось! Слышатся звуки, которых я ещё не слыхал. Я слушаю и пишу: "3 часа 30 минут. На чёрном болоте незнакомые звуки - будто быстро лопаются пузыри". Как и положено, ровно в пять десять над током пролетела ворона. Ровно в пять тридцать появились и чайки. Но нытик уже не ехидничает.

Вода на болоте золотая от солнца. Кочки в ней - как чёрные камни. И чуть не на каждой кочке - белый флажок! Непонятные белые треугольники, непонятные тихие звуки.

Белые точки то появляются, то исчезают. Так умеют подмигивать солнечные зайчики. Но это не "зайчики", это чибисы. Первый раз в жизни я вижу чибисиные танцы!

Бодрячок хватает нытика за воротник:

- Будешь, будешь скулить? Говорил я тебе "а вдруг"? То-то, Фома неверующий.

На каждой кочке - пара. До чего ж они хороши! Зелёные крылья и спинки, снежно-белые грудки и красные ножки, блестящие от росы и солнца.

Он поклонится ей, клювом сорвёт травинку и отбросит её вправо. Она сейчас же - ответный поклон, тоже сорвёт травинку, но отбросит влево. Поклон и травинка, поклон и травинка. Наверное, на счастье бросают: по всему видно, что будет у них тут гнездо.

"У-у, ку-ку-ку-ку! У-у, ку-ку-ку-ку!" - начинает петь кавалер, а сам клонится грудкой в мох, сложенные крылья ставит торчком, хвостик задирает вверх и трясёт им, как белым платочком.

Чибисы ждали этого дня. Хорош бы я был, если б его пропустил! Никогда б не узнал, что этот пернатый народец так занятно танцует на кочках болота.

Я тычу нытика носом в мох. Потому что новое не узнать - это хуже, чем старое позабыть. Подумаешь, старое! Оно всем известно.

ДЯТЛОВО КОЛЕЧКО

Дятел - мастер на разные штуки.

Может дупло выдолбить. Ровное, круглое, как пятачок.

Может станок для шишек смастерить. Втиснет шишку в него и выколачивает семена.

Есть у дятла и барабан - звонкий упругий сучок.

Надолбится, набарабанится - захочет пить.

На этот случай есть у дятла питьевое колечко. Его он тоже делает сам.

На землю дятел спускаться не любит: коротконогий он - неловко ему на земле. Не летает он и на водопой - на речку или к ручью. Пьёт как придётся. Зимой схватит снежку, летом слизнёт росинку, осенью - капельку дождя. Дятлу немного надо. И только весной - дело особое. Весной дятел любит пить берёзовый сок. Для этого и делает дятел питьевое колечко.

Колечко, наверное, видели все. Даже на берёзовых поленьях. Дырочка к дырочке на берёзовой коре - колечком вокруг ствола. Но мало кто знает, как дятел делает это кольцо. И почему оно сделано не как-нибудь, а всегда кольцом... Я стал следить и понял, что дятел... и не думает делать кольца!

Он просто дырочку в берёзе пробьёт и слизнёт капельку сока.

Немного погодя опять прилетит: ведь на дырочке набухает сок. Сядет так, чтобы удобно было слизнуть, слизнёт набухшую каплю - вкусно. Да жалко, сок из старой проклювинки тихо течёт. Дятел чуть голову вбок отведёт и пробивает новую дырку.

Ещё прилетит - садится уже под новую дырочку, старая-то заплыла. Выпьет из новой сок - рядом свежую дырочку продолбит. И опять ни выше, ни ниже, а сбоку, где, не трогаясь с места, удобно клювом достать.

Дел весной много: дупло, барабан, станок; Охота и покричать: прямо в горле всё пересохло! Потому то и дело летит на берёзу - горлышко промочить. Сядет, лизнёт, добавит к ряду проклювинку. Так и получается на берёзе колечко. И ничто другое получиться не может.

Жаркая идёт весна.

Кольцует дятел берёзы. Нижет колечко к колечку.

Мастер дятел на штуки.

БАРАБАНЩИЦА

"Барабанщик" - мужественное, крепкое слово!

И барабанить - дело мужское. Дятел-барабанщик - звучит вполне подходяще.

Бьёт дятел в барабан весной. Дятлов барабан - это сухой звонкий сучок. Но хоть и сучок, а дробь на нём получается настоящая барабанная. Палочек тоже нет: барабанит собственным носом.

Здорово получается: дрррррр! - и эхо за рекой.

Я сам думал и в книжках про то читал, что барабанит на барабане только дятел-самец.

Всем заявляет: "Тут моё дупло, я тут хозяин - поберррегись!" Так я и задумал его снять.

Услышал дробь, увидел барабанщика и стал подходить, прикрываясь деревьями. Я подходил, а барабан гремел. Это был особенный барабан: всем барабанам барабан! Сучок был сухой и звонкий, а барабанщик лихой. Он откидывался назад, опираясь на хвост, гордо осматривал лес с высоты и, дрогнув, вдруг начинал стучать носом по сучку с такой быстротой, что головка его виделась как расплывчатое, неясное пятнышко. Приложи ухо к дереву - оглушит! Что за молодец! Да, барабан - мужской инструмент.

Я навёл фоторужьё и вдруг близко увидел не барабанщика, а... барабанщицу! Не дятла, а дятлиху! На затылке у неё не было красной полоски - украшения дятла-самца.

Видом не видал, слыхом не слыхал. И никому бы никогда не поверил, но своими глазами вижу: музыкантша, а не музыкант!

Я отступаю спиной, след в след, от дерева к дереву, унося своё маленькое открытие.

А барабан гремит. Лихой барабан! Даже эхо откликается за рекой.

ИВОВЫЙ ПИР

Зацвела ива - гости со всех сторон. Кусты и деревья ещё голые, серые; ива среди них как букет, да не простой, а золотой. Каждый новый барашек пуховый жёлтый цыплёнок: сидит и светится. Пальцем тронешь - пожелтеет палец. Щёлкнешь - золотой дымок запарит. Понюхаешь - мёд.

Спешат гости на пир.

Шмель прилетел - неуклюжий, мохнатый, как медведь. Забасил, заворочался, весь в пыльце измазался.

Прибежали муравьи: поджарые, быстрые, голодные. Набросились на пыльцу, и раздулись у них животы, как бочки. Того и гляди, ободки на животах лопнут.

Комарики прилетели: ножки горсточкой, крылышки мельтешат. Крошечные вертолётики.

Жуки какие-то копошатся.

Мухи жужжат.

Бабочки крылья распластали.

Шершень на слюдяных крыльях полосатый, злой и голодный, как тигр.

Все гудят и торопятся: зазеленеет ива - пиру конец.

Зазеленеет, потеряется среди зелёных кустов. Пойди-ка тогда её найди!

А сейчас - как букет золотой.

ПЯТЬ ТЕТЕРЕВЕЙ

Прилетел в зорьку на обочину тетеревиного тока рябчик и завёл свою песенку: "Пя-ять, пя-ять, пять тетеревей!"

Я пересчитал: шесть косачей на току! Пять в стороне на снегу, а шестой рядом с шалашкой, на седой кочке сидит.

А рябчик своё: "Пя-ять, пя-ять, пять тетеревей!"

- Шесть! - говорю я.

"Пя-ять, пя-ять, пять тетеревей!"

- Шесть! - стукнул я по колену. - Считать не умеешь!