Софья Прокофьева - Глазастик и ключ-невидимка (=Девочка по имени Глазастик)

Вася Вертушинкин положил на стол лист бумаги, достал новые акварельные краски, старую любимую кисточку, сел на стул и задумался.

Он так глубоко задумался, что даже не заметил, как мимо него прошла мама и поплотней прикрыла форточку.

— Уроки выучил? — спросила мама особым голосом, которым все мамы на свете спрашивают про отметки и уроки.

— М-м… — невнятно ответил Вася Вертушинкин.

— Выучил? — повторила мама.

Вася Вертушинкин промолчал, а мама, взглянув на сосредоточенное лицо сына, не стала больше спрашивать.

«Что бы мне нарисовать? — подумал Вася Вертушинкин. — Что-нибудь такое, чего я раньше не рисовал».

Вася Вертушинкин очень любил рисовать. А с тех пор, как он подружился с волшебником Алёшей, он был готов рисовать с утра до вечера. Он бы даже ночью рисовал, если бы мама разрешила и спать не хотелось.

Но постойте, постойте, друзья мои, ведь вы ничего не знаете! Ну да, вы, наверно, даже не знаете, кто такой волшебник Алёша!

Дядя Алёша, как звали его все ребята во дворе, жил в новом высоченном доме. Вася Вертушинкин из своего окна мог видеть балкон дяди Алёши, и верёвку, натянутую на балконе, и цветы, которые цвели круглый год и ничуть не боялись самых лютых морозов. Прямо из снега выглядывали доверчивые маргаритки и внимательные анютины глазки.

И всем было ясно — волшебные это цветы. Никто даже особенно не удивлялся. Потому что такая уж профессия у дяди Алёши — волшебник.

Всем было известно, что волшебник Алёша любит детские рисунки. У него в комнате одна стена с полу до потолка была завешана всякими картинками. Посередине висело рогатое оранжевое солнышко. Рядом с ним ёлки, похожие на зелёные юбочки. А ещё портрет девочки с тремя большими голубыми глазами. Два глаза у девочки были весёлые, а один грустный.

— Вы только посмотрите, — любовался картинками волшебник Алёша, — как хорошо и чудесно нарисовано!

Однажды Вася Вертушинкин нарисовал смешного полосатого кота, внизу написал: «Портрет кота Васьки» — и подарил его дяде Алёше. Этот кот до того понравился дяде Алёше, что он взял и оживил его. Не верите? Но всё было именно так. Дядя Алёша прочёл какое-то волшебное заклинание и оживил.

С тех пор этот кот так и жил по очереди то у волшебника Алёши, то у Васи Вертушинкина. И если кто не знал, что когда-то прежде он был просто нарисованным и висел на стене в рамочке, тот просто не обратил бы на него никакого особого внимания. Ну, кот и кот. Ну, полосатый, глаза хитрющие, а так ничего особенного.

А вот если повнимательней приглядеться, то становилось заметно, что кое-чем кот Васька всё же отличается от других котов. Вот, например, одна полоска на спине казалась немного размытой, не такой яркой, как остальные. Это оттого, что Вася Вертушинкин, когда рисовал кота Ваську, нечаянно пролил на рисунок воду. И ещё правое ухо у кота Васьки было чуть короче левого, а самый кончик словно в воздухе расплывался. Это опять-таки оттого, что Вася Вертушинкин правое ухо резинкой стёр, а дорисовать не то забыл, не то поленился.

К тому же добавим, что кот Васька, после того как волшебник Алёша его оживил, научился отлично разговаривать.

У кота Васьки был весёлый нрав. Он любил поболтать, пошутить, рассказать какую-нибудь забавную историю из кошачьей жизни. Но вступал в беседу он только с близкими друзьями, человек же посторонний, сколько ни старался, и слова от него не мог добиться.

Итак, Вася Вертушинкин сидел, глубоко задумавшись, а кот Васька лежал на столе под лампой и, сладко потягиваясь, всё время норовил вытянуть лапы и положить их прямо на белый лист бумаги.

— Так что же мне нарисовать? — уже вслух сказал Вася Вертушинкин.

— Видно, делать тебе нечего, пушистый Вертушинкин, — усмехнулся кот Васька. — Ведь всё равно самое интересное, самое главное ты уже давно нарисовал. Я имею в виду мой портрет. Зачем же ещё что-то придумывать? Только время попусту тратить. Логично? Логично!

— Так ведь у Кати сегодня день рождения, — окунув кисточку в стакан с водой, сказал Вася Вертушинкин. — А ей нравятся мои рисунки. Вот я и хочу ей что-нибудь в подарок нарисовать.

— Суета всё, — зевнул кот Васька. — Я, пожалуй, пойду прогуляюсь. Если пушистый Алёша спросит, где я, скажи ему, что я на крыше. Вторая труба справа. Мурка всегда там на солнышке греется. А если ночью оттуда на луну смотреть, то луна совсем близко, просто лапой достать можно.

Кот Васька не спеша направился к двери. На пороге он обернулся и с деланным равнодушием добавил:

— Удивляюсь я на пушистого Алёшу, честное слово. Ну никуда без спросу пойти нельзя. Беспокоится обо мне, словно я маленький котёнок. Куда идёшь, да когда вернёшься… по сторонам гляди, да под машину не угоди…

Кот Васька самодовольно улыбнулся и исчез за дверью.

Вася Вертушинкин подпёр щёку рукой, глядя на белый лист бумаги. Что же всё-таки нарисовать? Может быть, морской бой или парашютистов в воздухе и самолёты?

А может быть, вазу, а в ней цветы? Всё-таки Катька девчонка, ей, наверно, больше цветы понравятся.

Катя училась с Васей Вертушинкиным в одном классе, сидела с ним на одной парте, но почему-то всякий раз, когда Вася Вертушинкин смотрел на неё, он удивлялся.

Удивлялся, что у неё такие ровно заплетённые косички и слишком глубокие прозрачные глаза. Ему казалось, если долго-долго смотреть в её глаза, то он увидит там что-то необыкновенное, чего он раньше никогда не видел и не знал.

«А нарисую-ка я сказочный город, — решил Вася Вертушинкин. — Всё-таки что-то новенькое».

Он стал рисовать город с крутыми черепичными крышами и узорными флюгерами.

Кап! — упала с кисточки голубая капля. Она повисла над сказочным городом, как роза-снежинка.

— Пусть будет зима! — сказал себе Вася Вертушинкин, и, словно подхваченные порывом ветра, закружились голубые снежинки над крышами и башенками сказочного города.

Вася Вертушинкин принялся рисовать весёлый хоровод на площади.

Он нарисовал смеющуюся девчонку, чем-то чуть-чуть похожую на Катю. Девочка смеялась. Смеялись её большие глаза, с ресницами длинными, как сосновая хвоя.

«Может быть, сделать ей глаза чуть поменьше? — засомневался Вася Вертушинкин. — Нет уж, пусть такими остаются. Ещё испорчу. Зато они как звёзды».

Ветер раздувал её голубую юбочку, похожую на перевёрнутый цветок-колокольчик.

Девочку в пышной голубой юбке держала за руку тоненькая девушка с длинными волосами.

Вася Вертушинкин выскреб из баночки остатки золотой краски, и волосы девушки чистым золотом полились ей на плечи и дальше до земли, до башмаков, напоминающих ореховые скорлупки.