Владимир Илюхов - Операция 'Форстериана'

добное же существо, с полным холщовым саквояжем, и тоже

скрывается в противоположной стене. Третье существо с не

большим блестящим мешочком в руках, одетое в костюм из

такого же блестящего материала, чуть задерживается в комна

те. К нему, почти вплотную, подскакивает, пришедший в себя

от увиденного, БОЕЦ. СЕРЕБРИСТЫЙ, увидев БОЙЦА, всплес

кивает руками, и убегает, скрываясь в стене, за своими сопла

нетчиками.

ЖЕНЩИНА. Пожалуйста, как по расписанию - сразу после второго стакана.

КОМАНДИР. Ага, значит, все-таки признаете, что это алкогольные галлюцинации.

БОЕЦ. А вы разве, командир, ничего не видели?

КОМАНДИР. Трех подозрительных лиц, один из которых в серебристом костюме?

БОЕЦ и ЖЕНЩИНА. Да.

КОМАНДИР. Нет, не видел.

БОЕЦ. Ну, у тебя, Форостериана, блин, и самогон! Впрочем, погодите, - командир, а откуда у вас точные ориентировки на трех неизвестных?

КОМАНДИР. Так ты же доложил.

БОЕЦ. Я? Не надо, командир, все валить на подчиненного. Тем более что это на вас непохоже. Я доложил! Да чтобы мне со ста грамм было? Я вас только и спросил: видели вы тут кого-нибудь, или нет.

КОМАНДИР. Я и сказал: Нет.

ЖЕНЩИНА. Нет, вы не сказали Нет. Перед тем, как сказать Нет!, вы точно описали тех, кого не видели.

КОМАНДИР. Как я мог описать тех, кого не видел?

ЖЕНЩИНА. Значит видели?

КОМАНДИР отрицательно качает головой.

Ну, ты и Фиалка! Ты назвал точное количество неизвестных, хотя ты этого самогона не пил?

КОМАНДИР. В вашей тираде содержится, по крайней мере, два вопроса: первый - видел ли? И второй - пил ли? На который вам ответить сначала?

ЖЕНЩИНА. На первый - видел?

КОМАНДИР (через паузу). Нет.

ЖЕНЩИНА. Ну, естественно, и не пил?

КОМАНДИР (уверенно, сразу). Нет!

ЖЕНЩИНА. Вот теперь твое Нет!, звучит, как настоящее Нет. А прошлое нет, было совсем не такое нет.

КОМАНДИР. Тоже мне, детектор лжи.

ЖЕНЩИНА. Да.

КОМАНДИР. Нет, не да!

БОЕЦ. Я что-то не понимаю, о чем базар? Я тебя не узнаю, старичок! Вспомни, зачем мы торчим на этой клумбе? Затем, чтобы прояснить, сумасшедшая эта баба, или нет, так?

КОМАНДИР. Ну, так. Только я думал, что она действительно того... А теперь, выходит, что она не того.

БОЕЦ. Ну?

КОМАНДИР. Баранки гну! Ты помнишь, какая у меня контузия была? Меня чуть подчистую не списали. Мне даже в открытую намекали, что я... (Вертит пальцем у своего виска). И вот теперь, после всего этого, я докладываю: так, мол, и так, у одной нормальной гражданки, какие-то ненормальные явления её через стену несчастье быть имеют.

ЖЕНЩИНА. Вот только врать не надо, даже из жалости - никто меня тут не имеет.

КОМАНДИР. Да я же сам видел! Ну, так что со мной, после такого доклада сделают?

БОЕЦ. Поимеют.

КОМАНДИР. Вот, вот!

БОЕЦ. Но у вас же свидетели есть. (Бьет себя в грудь).

КОМАНДИР. Кто? Ты, мой непосредственный подчиненный, кстати, не раз контуженный, и та самая баба, Форстериана, как она хочет, чтобы ее все называли, которая ночи напролет, в ожидании гуманоидов, глушит самогон неизвестного приготовления!

БОЕЦ. Вот только не надо самогон трогать. Самогон-то, как раз нормальный.

КОМАНДИР. Значит, ненормальный я?

ЖЕНЩИНА. Успокойся, мы все немного ненормальные, в определенной мере.

КОМАНДИР. Вот именно. И мне мою меру медкомиссия четко nrlephk` - от и, до!

БОЕЦ. Это не мера, это - устав.

КОМАНДИР. Тем более. Я Устав нарушать, не имею права! Идемте, Ардовский.

ЖЕНЩИНА. Вы бросите женщину одну? Стыдитесь, господа офицеры!

КОМАНДИР. Вот только не надо, вот этого вот! Раньше-то вы както сосуществовали с этими ино, черт их разберет, кем?

ЖЕНЩИНА. А что мне оставалось? У меня что, был выбор? Но теперь, когда вы все знаете, неужели вас не интересует, что они тут делают? А вдруг они готовят какой-нибудь теракт, против всей нашей Земной цивилизации?

КОМАНДИР. Да плевать я хотел на всю нашу цивилизацию!

БОЕЦ. Нет, братишка, так нельзя. Она права, тут надо все прояснить.

КОМАНДИР. Вот она пусть все и проясняет, что мы зря, что ли ей конспиративное имя дали? А еще лучше, пусть уфологов сюда вызовет. Их все равно все ненормальными считают. Более того, - они на своем сумасшествии бабки зарабатывают. Это их хлеб. А мой хлеб вот... (Потряс автоматом). Если его у меня отберут, то чем я жену учить буду?

БОЕЦ. Да ладно тебе, старичок, будто в отряде не знают, кто у вас в семье кого и на что учит. Ладно, ты иди, командир, а я тут останусь.

КОМАНДИР. А как же приказ старшего по команде?

БОЕЦ. А как же совесть? Я женщину одну в такой ситуации оставить не могу. Ты только подумай, каково ей тут ночью одной с этим самогоном...

КОМАНДИР. Кто-то виноват, что она одна. Не пила бы...

ЖЕНЩИНА. Не пила бы!. Много ты в моей жизни понимаешь! Ты, что думаешь, я всю жизнь, глядя на этих чертиков, самогон жру? Да им всего-то ничего: как Перестройка началась, они и полезли. А мужик мой, как их увидел, так и ночевать домой перестал ходить. Я ему говорю: да не обращай ты на них внимания. Они же на нас не смотрят, и ту на них не смотри. Нет, и днем стал шататься. Пока совсем к ней жить не перебрался. Понятно - без этих-то спокойнее. А мужик он настрой любит. У него если где тонко, то там тут же и рвется. Вот только этот круглый стол от нашего семейного счастья и остался...

БОЕЦ. Ну и хрен с ним! Слабак, значит, оказался. И нечего о таком переживать...

ЖЕНЩИНА. Слабак.... Да из него одного, вас двое таких получилось бы... (Тычет пальцем в бойца).

БОЕЦ. Ты, Форстериана, вот что запомни: не в росте сила, а в храбрости. (Обнимает женщину за плечи, присаживается к ней). Такто, старушка... Ты иди, командир, мы тут сами, как-нибудь разберемся.

КОМАНДИР направляется к выходу. БОЕЦ и ЖЕНЩИНА

сидят рядом, тихо, не шевелясь. КОМАНДИР, потоптавшись

у дверей, возвращается в комнату.

КОМАНДИР. Это... Пока вы тут еще... разбираться не начали, я с вами побуду, - обмозгуем это дело...

БОЕЦ. А что тут обмозговывать? Как только появятся, я их к стенке лицом...

КОМАНДИР. Да это понятно. Я не об этом...

БОЕЦ. А о чем тогда?

КОМАНДИР. Я думаю, не обязательно же о них в рапорте писать, а? Мало ли что у нас случается, мы же не обо всем начальству докладываем.

БОЕЦ. Не дураки, чай...

КОМАНДИР. Вот, вы, Ардовский, на днях бабушку как тимуровец через улицу перевели. Можно сказать, под перекрестным огнем перевели. А мы ничего, ни кому, ни гу-гу, о вашем подвиге...

БОЕЦ. Я все понял, старичок. Все останется между нами. Форстериана тоже, я так думаю, в разглашении сведений не заинтересована?

ЖЕНЩИНА отрицательно качает головой.

А мы у них только документы проверим, да вежливо спросим, по какому праву?

БОЕЦ. Операции дадим название Форстериана.

ЖЕНЩИНА. А без этого никак нельзя?

БОЕЦ. Это, чтобы никто не догадался, о чем речь. Только мы будем знать.