Борис Карлов - Игра, или Невероятные приключения Пети Огонькова на Земле и на Марсе

Вот один на камней попал в мачту белоснежного швертбота, тот опасно качнулся и едва удержался на плаву. Хулиганы радостно зашумели, в толпе прокатилась волна возмущения. Славик искоса взглянул на Маринку и быстрым шагом направился к мальчишкам.

Увидев, что к ним решительно приближается какой-то с виду не очень крепкий пятиклашка, хулиганы перестали бросать камни и стали ждать что будет дальше.

А дальше все произошло очень быстро. Не вступая в переговоры и не сбавляя шага, Славик с разгона толкнул в грудь одного, сделал подсечку другому и, увернувшись от кулака третьего, ударом ноги столкнул его в воду.

Пока двое поднимались и вытаскивали из воды третьего, на аллее наконец показалась милицейская фуражка, и опозоренные хулиганы бросились наутек. А наградой герою были дружные аплодисменты.

— Давай, — негромко сказал Славик, вернувшись.

Маринка безропотно протянула ему коробок.

Вот ударил духовой оркестр, и начался торжественный смотр участников. Первыми на поверхность пруда вышли парусники, два из которых позорно завалились на бок, и их вылавливали с самой середины, выгребая туда на лодках. Потом, бойко работая винтами, пруд пересекали модели судов с резиновыми двигателями. Такой двигатель состоит из множества тоненьких, круглых в сечении резинок, которые образуют свободно провисающий жгут. Этот жгут располагается внутри или, чаще, под днищем корпуса. Винт заводится вручную или специальной машинкой на огромное число оборотов, затем судно спускают на воду и отпускают. Такие модели делаются из любого подручного материала, они просты в обращении и не требуют сложного дорогого оборудования.

Совсем другое — дистанционно управляемые модели. Это сложные, начиненные электроникой машины. Изготовить такую модель, особенно если она является точной копией большого судна, можно только в имеющем специальные станки и оборудование кружке, под руководством опытного руководителя. А мы уже знаем, что таким опытным руководителем был Максим Кузьмич Мореходов. Но и Славик Подберезкин тоже был не промах. Он, конечно не умел столь же мастерски выстругивать и вытачивать детали, но зато он мог начинить любую модель такой сложной электроникой, что Максиму Кузьмичу долго приходилось крутить ус и покачивать головой.

Ведущий объявил новых участников, и на поверхность пруда вышли дистанционно управляемые модели: два крейсера, линкор и две подводные лодки.

Крейсеры назывались «Отважный» (с зеленым флажком на мачте) и «Верный» (с синим флажком); линкор — «Стремительный» (с красным флажком).

Подводные лодки назывались «Дельфин» и «Кашалот».

Эти пять моделей и были участниками морского боя.

Как раз в это время на берегу появился губернатор с семьей и многочисленной свитой, поэтому трудно было понять, к чему больше относился взрыв бурных аплодисментов — к выходу на пруд боевых судов, или к появлению на берегу столь почетного гостя. Волнение нарастало: все знали, что сражение будет не шуточным, настоящим, до полной победы.

Пятеро участников важно и неспешно описали круг вдоль берега, выполнили несколько показательных фигур и разошлись на свои исходные позиции.

Правила боя были просты и беспощадны: каждый сражался только за себя и против всех. Побеждал последний, оставшийся на плаву.

Подводные лодки имели то преимущество, что могли неожиданно появляться на поверхности и открывать огонь по кораблям. Однако четыре глубинные мины, расположение которых было известно только судейскому жюри, уравнивало их шансы на победу с надводными судами. К тому же лодка имела только одно пневматическое орудие, в то время как оба крейсера и линкор могли палить в разные стороны из множества расположенных на палубе орудий. Каждая из подлодок имела торпеду на резиновом ходу, попадание которой в цель было делом маловероятным, но в случае удачи — абсолютно сокрушительным.

Негласные правила морского боя предписывали кораблям сообща действовать против подлодок, пока на плаву не останется только двое участников, которые и решали между собой первенство в честной схватке.

Петя еще не знал, что взрыв глубинной бомбы, прямое попадание снаряда или торпеды может отправить его к праотцам; Славик Подберезкин был настолько уверен в быстрой победе, что скрыл от него это ужасное обстоятельство.

В небо взвилась ракета, прочертила над парком дугу и рассыпалась звездочками. Это был сигнал к началу морского боя; публика затаила дыхание. Завладевшие островком в центре пруда телевизионщики начали главную трансляцию.

Сначала три корабля и две подлодки медленно ходили по кругу вдоль берега, будто присматриваясь. Во всем парке сделалось тихо, потому что и другие моделисты прервали на время свои заезды и полеты, чтобы посмотреть морской бой.

Прошла минута, другая… Вдруг «Дельфин» прибавил скорость и ушел под воду. Напряжение возросло: теперь никто не знал где он и какое судно будет атаковано первым. Корабли сбавили ход, их пушки тревожно заводили стволами по сторонам.

Тут карапуз из толпы зрителей запустил в воду баночку из-под лимонада. В то же мгновение тишина взорвалась тарахтением пневматических пушек, и град разрывных снарядов обрушился на жестянку, разнеся ее в клочья.

Увидев это, Маринка ахнула, покачнулась и побледнела.

На мальчишку зашикали, прозвенел подзатыльник, и все опять стихло.

Когда накануне вечером ушла Маринка Корзинкина, Славик имел с Петей серьезный разговор, по окончании которого Петя дал свое согласие на участие в морском бое. Он согласился во-первых потому, что Славик умел очень убедительно уговаривать. Во-вторых потому, что еще не знал о смертельной опасности, которая ему будет угрожать. А в-третьих… он был все-таки мальчишкой, а не кисейной барышней, и ему самому хотелось побыть хоть немного капитаном боевой подводной лодки.

Как только согласие было достигнуто, началась бешенная подготовка. Славик без устали паял, сверлил, клеил и подтачивал, заставлял Петю дергать рычажки управления и стрелять из пушки по мишеням холостыми зарядами, пускать торпеду в наполненной ванне и переговариваться по рации.

Только глубокой ночью, совершенно обессиленные, оба завалились спать, а утром Славик пересадил Петю в коробок и отдал на хранение Маринке Корзинкиной. Теперь она смотрела на пруд, словно оцепенев, с дрожащими пальцами около рта, и ее разум отказывался понимать происходящее.

Петя стоял на капитанском мостике за штурвалом, судно послушно подчинялось каждому его движению. «По крайней мере, — рассуждал он про себя со спокойствием философа, — приключение стоит того, чтобы побыть маленьким. Что ни говори, а в моем теперешнем положении есть масса привлекательных сторон. Взять хотя бы то, что сейчас происходит — когда бы и кто разрешил, будь я обыкновенным мальчиком…»