Лилия Гущина - Словарные игры и не только. Ики, пики, грамматики

Консервная фабрика Николя Аппера в Париже только за одиннадцать лет до онегинского ужина со страсбургским пирогом выпустила свою первую «нетленку». Правда, пока ещё в стеклянных контейнерах, а не в привычных нам жестяных банках. Из-за хрупкости тары целевая аудитория – интенданты флота и армии – апперовские консервы проигнорировала, и фабрика быстро разорилась, несмотря на то что Наполеон пожаловал Апперу титул «Благодетель человечества». Но упавшее знамя подхватили англичане, заменили стекло на олово, и уже в 1813 году консервы, как особый деликатес, был подан королевской семье на банкете у герцога Йоркского.

1. Горсть мелких монет

2. Кипяток

3. Распылитель для ароматной воды

Дипломированные лингвисты (скучные люди!) считают, что у двух укропов (трава и кипяток) – шапочное знакомство. Точнее, кастрюльное. Мол, пращур укропа-травы древнеиндийское «капи» – благовоние, и, задолго до того как он попал в борщи и огурцы, его запахом отгоняли злых духов, ароматизировали жилища, а молодые люди дарили пучки укропа своим подругам. А укроп-кипяток от «кропа» – капля, потому что кипящая вода брызгается и роится пузырьками.

Но народу, судя по шквалу перепостов в интернете, больше по душе сюжет про кровное родство слов: трава стала тёзкой кипятка из-за того, что салютует соцветиями, как кипящая вода пузырьками. Это вряд ли. Но, возможно, другая мурава имеет тесные семейные связи с кипятком-укропом: крапива. Есть предположение, что растение получило своё имя за то, что обжигает, точно кипяток.

Образность – природное свойство нашего языка, и очень часто вполне конкретный смысл уступает место метафорическому. Опешить – лишиться коня. Ошеломить – ударить по шлему. Время – то, что вертится, повторяется. Рыло – у свиньи, то, чем роют. Уста – от «устье», потому что речь подобна воде в реке, она льётся и течёт.

Братья и сёстры «кипятка-укропа»:кропить, кропать, накрапывать, кропотливый.

1. Подземный ход

2. Эхо

3. Монах, присматривающий за послушниками

Наши предки всякие подземелья рыли увлечённо. Подземные церкви скрывали паству от врага, скиты скрывали монахов от мира, тайные коридоры вели к воде и на волю. Слухи же (каменные тоннели под крепостной стеной) помогали пресечь попытки неприятеля проникнуть в город с помощью подкопа. При осаде по ним денно и нощно патрулировали, прислушиваясь к подозрительным шумам. «Слухи» спасли Псков, когда город пытались взять татары и шведы.

Слух как «продушина», «отверстие» есть и в словаре Даля. Из него Даль выводил понятие «слуховое окно», – окно на скате крыши для освещения и проветривания, но замечал: «… хотя слушать там нечего». Эх, не был Владимир Иванович теремной домостроевской боярышней, которой с сердечным другом ни в доме, ни на улице ни словечком не перемолвиться, ни платочком не помахать…

«Слуховое окно названо в честь мастера Слухова. Крыша новорождённого Манежа в Москве бурно реагировала на ветер. Слухов придумал прорезать на ней окошки с жалюзи, и крыша перестала колыхаться». Авторов легенды не смущает, что Манеж строился в 1817–1824 годах, а слуховые окна вовсю упоминаются в русских литературных памятниках задолго до креатива мастера Слухова, о котором ни в одном документе, связанном с переделкой кровли Манежа, нет ни слуху ни духу.

1. Телега, запряжённая волами

2. Мелкий чиновник-волокитчик

3. Сор, собранный в кучу с пашни

Был когда-то такой глагол – «соволочати»: сгребать, стаскивать. Из глагола вылепилось существительное «сволочь» – коренья, бурьян, сор, затянутые бороной с пашни, «сволоченные» в одно место. Русский язык, неравнодушный к метафорам как истинный поэт, недолго думая, превратил неодушевлённый мусор в одушевлённый. Где-то с восемнадцатого века так стали называть всякую шелупонь, шатунов, бродяг и прочие асоциальные элементы, сбившиеся в стаю.

* На Волге есть два старинных города – Нижний Волок и Вышний Волочёк. Здесь посуху волокли с одного водного пути на другой торговые суда. Труд галерный, надрывный, и брался за него народец ушлый, ненадёжный, криминальный. Сволочи, одним словом.

* Начав строить Петербург, Пётр Алексеевич потребовал, чтобы помещики присылали к нему своих крестьян. Отдавали хромых, пьющих, больных и прочий неликвид, получивший прозвище «сволочи» (сволокли со всей Руси Великой).

* Сволочи – кличка царедворцев, которые носили за царём мантию и стучали на придворных.

* Сволочами называли в старину людей, которые «сволакивали» трупы во время эпидемий и сжигали их.

* Сволочами называли людей, которые собрались (то есть сволоклись) в какое-то определённое место. Это слово – однокоренное со словом «волость».

1. Неликвидный товар, продаваемый в комплекте с дефицитным

2. Рюкзак

3. Гарнир в советской столовой

В советское время значение «принудительный довесок» у «нагрузки» был самым актуальным, поскольку практически все товары народного потребления делились на две категории: «дефицит» и «неликвид». Первый добывали граждане, второй – сбывало государство. Приобретаешь дефицит – плати и за «нагрузку».

С нагрузкой продавали даже театральные билеты и дефицитные журналы («Здоровье», «Работница», «Новый мир»). Например, к популярной книге «Домоводство» за рубль двадцать, «выброшенной» на прилавки к 8 Марта 1968 года прилагались два десятка разных брошюр на рубль восемьдесят: справочник по организации и оплате труда работников МТС, блокнот агитатора астраханского обкома партии, советы по велоспорту и много другой познавательной литературы.