Надежда Чубарова - Софья и волшебный медальон

***

Утром девочки пристально вглядывались в лица родителей, пытаясь понять, что же те решили, но папа с мамой были невозмутимы. Они ни слова, ни полслова не сказали про переезд в деревню, даже не намекнули на это, а девочки и не спрашивали, потому что подслушивать взрослые разговоры нехорошо, и они это знали. Сестры делали вид, что ничего не слышали, и терпеливо ждали, когда родители сами расскажут им о своем решении.

«20 апреля.

Дорогой Дневник! У меня новость! А может быть, и нет новости… я еще пока не поняла, но не могу удержаться и не рассказать тебе. Никак не соображу, приснилось мне, что мы подслушивали разговор родителей, или это было на самом деле… Но может такое случиться, что мы скоро уедем в деревню!

PS: Позже напишу подробности!»

Соня была так занята мыслями о поездке, что даже нападки одноклассников на нее не действовали, она их просто не замечала. «Уж точно, приду домой и сама спрошу все у родителей! Так же и с ума сойти можно!»

Едва зайдя домой, Соня крикнула с порога:

– Мама! Папа! Есть кто дома?!

– Что случилось? – спешно отозвалась мама и с встревоженным видом вышла навстречу к Соне.

– А вот и случилось! Случилось, что я кое-что знаю, и у меня нет больше сил удерживать это в голове! Наташка еще не пришла? – спросила вдруг Соня, заглядывая в комнату через мамино плечо.

– Нет, Наташи еще нет… – испуганно сказала мама, – и папа еще не пришел, он ушел на собеседование по поводу работы. Да не томи ты! Говори, что случилось?

– Мама, ты меня, конечно, прости, но вчера вечером мы с Наташкой подслушали ваш с папой разговор… Я сегодня целый день не могу сосредоточиться, все думаю про деревню. А другие мысли просто в голову не лезут. Нельзя же так издеваться над детским организмом!.. Ты мне скажи, мы поедем куда-нибудь или нет?

– Вот папа сейчас придет, и все решится. Все будет зависеть от того, найдет он работу или нет. Лучше бы, конечно, чтоб нашел, тогда и проблемы наши сами собой все исчезли бы… А подслушивать разговоры взрослых нехорошо, – строго добавила мама.

– Больше не буду! – кинула, торопясь в ванную, Соня.

«Дорогой Дневник! Конечно, папина новая работа решила бы очень многие наши проблемы, но не мои личные… Мои проблемы можно решить, только если уехать куда-нибудь далеко-далеко и, желательно, очень надолго… Пусть папе не дадут сегодня работы… я знаю, это очень плохо – такое желать… но… пусть дадут, но не сегодня! Наверное, так лучше».

Соня то и дело подходила к окну, высматривала отца среди спешащих куда-то людей. Она очень хотела еще издалека по походке, или по лицу, или еще по каким-то признакам узнать, приняли ли его на работу. Уже и Наташа пришла, а папы все не было. Наконец, он появился из-за угла многоэтажного дома. Соня прищурила глаза, чтоб лучше разглядеть выражение его лица, пошевелила на носу очки, но все равно плохо различала его черты. Хотя что-то подсказало ей, что папа недоволен и огорчен, и Соня, мысленно ругая себя за такой настрой, радостно улыбнулась.

– Папа идет! – воскликнула она и подумала: «Похоже, мы все-таки едем в деревню!».

«25 апреля.

Дорогой Дневник! Давно я ничего не писала, прости. В общем, как я и предполагала, работу папа не нашел, хотя ходил в тот день даже по нескольким объявлениям. И, как ты понимаешь, мы с мамой и Наташкой собрались в деревню. Мама ходила в школу отпрашивать нас у учителей. Ну, чтоб мы беспроблемно могли уехать прямо сейчас, не дожидаясь окончания учебного года. Я очень волновалась и переживала. Вдруг бы нас не отпустили… Интересно, а нас вообще-то могли не отпустить, если родители отпрашивают? Мы же не сами придумали прогулять, а по семейным обстоятельствам. В общем, нас отпустили, только мне пришлось написать контрольную по математике и по русскому, и Наташка что-то там тоже писала, не знаю, что. Потом мы собирали вещи, но это недолго. Чего их собирать-то? У нас вещей-то у каждой по сумке, вот и все. А, да! Еще Туську с собой взяли, пусть гуляет на природе, почувствует, что такое свежий деревенский воздух, возомнит себя дикой кошкой.

Я попрощалась только с Настей. Позвонила ей сегодня. Хотя и до этого говорила, что скоро уеду… Остальные в классе, возможно, даже и не заметят моего исчезновения… А если и заметят, думаю, что обрадуются, но мне все равно.

Сейчас мы едем в поезде. Я с этими сборами чуть не оставила тебя дома в тайнике. Представляешь? В самый последний момент вспомнила, когда уже из квартиры выходили. Но лучше поздно, чем никогда. Я быстренько забежала в ванную, схватила тетрадь из тайника, спрятала его под кофтой и выбежала. А на вопросительный Наташкин взгляд не придумала ничего лучшего, чем сказать: «Забыла зубы почистить…» Вот глупая! Всегда у меня так, не могу быстро сообразить, что ответить. Ладно…

Папа проводил нас до перрона. Было бы еще лучше, если бы мы все вместе поехали. Но ничего, в другой раз обязательно так и будет.

У меня такое чувство, будто уже каникулы, и мы едем на дачу. Хотя я никогда раньше не была на даче. У нас и дачи-то нет. Но ощущения почему-то именно такие. А еще я очень счастлива! Как будто мечтала об этой поездке с самого рождения, и она, моя мечта, наконец сбылась!

Интересно, как там, в деревне? Мы ведь там ни разу не были…»

– Ой! Мама, а ты дорогу-то знаешь? Мы не заблудимся? – вдруг забеспокоилась Соня, отвлекшись от своих записей.

– Знаю, знаю, – задумчиво ответила мама.

Поезд размеренно покачивался, отстукивая ритм колесами, за окном мелькали деревья, дома и снова деревья. Чем дальше он увозил Соню от города, тем спокойнее становилось у нее на душе, тем легче ей дышалось, тем счастливее она себя чувствовала. Она как будто приближалась к некоему источнику, дающему ей жизненные силы и еще что-то, вот только она пока не понимала – что.

***

А вот и Кукушкино. Выйдя из вагона, мама огляделась вокруг:

– Подумать только! За столько лет здесь ничего не изменилось!

«Значит, мы не заблудимся», – подумала Соня. Она ни разу здесь не была. Раньше, когда Наташа еще была маленькая, их семья часто ездила в Кукушкино. Наташа даже смутно помнила прабабушку и вкус пирогов, которые та пекла. Мама была здесь в последний раз на похоронах прабабушки, она последняя покидала этот дом и сама его заперла. А вскоре после того, как прабабушки не стало, родилась Соня, и с тех пор их семья сюда не приезжала, поэтому Соня не знала ни прабабушки, ни Кукушкино, ни самых вкусных пирогов на всем белом свете. Хотя дом по-прежнему стоял на месте, в нем никто не жил. Потому что прабабушка завещала его своей внучке, то есть Сониной маме, а мама не хотела ни продавать его, ни кого-то туда впускать жить, чтоб сохранить в доме ту атмосферу, которую помнила еще со времен своего детства, и все надеялась приезжать сама и привозить девочек, хотя бы на лето. Но прошло уже одиннадцать лет, а у них так ни разу и не получилось сюда приехать.