Ольга Родионова - Путь подкидышей. Книга вторая – Алтын

– Что такое Азгард? – Алтын заложила пальцем страницу и подняла глаза от книги.

Астрах, что-то искавший на полках библиотеки, обернулся.

– Где вы это вычитали?

Он подошел поближе и взглянул на обложку.

– А, «Мифология Аквилона». Довольно сумбурная книжица. Много чепухи с редкими вкраплениями подлинных знаний, как в любой мифологии. Что вы надеетесь в ней найти?

– Сама не знаю, – Алтын вздохнула. – Упоминания Азгарда встречаются несколько раз, но что это такое, я так и не поняла. Тайная страна. Что значит – тайная? Ее не видно, как Альквисту?

Астрах уселся в кресло напротив, закинул ногу на ногу и с явным удовольствием полюбовался сверкающей поверхностью своей остроносой туфли.

Алтын ждала, не закрывая книгу.

– Дело не в Азгарде, – наконец, сообщил начальник тайной канцелярии равнодушно. – Дело в отверженных, как вы их называете.

Высокие окна библиотеки ловили вечерний свет цветными стеклами витражей – здание было очень старым, но содержалось в исключительном порядке. Феррона вообще отличалась рачительным отношением к своим улицам и площадям, паркам и статуям, особенно старинным, сохранившимся еще с прежних времен. Все они тщательно реставрировались, а модернизация вроде климат-контроля вносилась в древние постройки крайне бережно, не отражаясь на внешнем виде зданий.

Солнечный луч, преломившись в алом плаще какого-то древнего короля на оконном витраже, скользнул по волосам Алтын, аккуратно убранным в пучок.

– При чем тут отверженные? – спросила она нетерпеливо.

Астрах снисходительно улыбнулся, но его зеленые глаза оставались холодными.

– А что вы знаете об отверженных, моя дорогая?

Алтын не обратила внимания на его вольность, задумчиво покусала нижнюю губу и сказала:

– Ну… они последовательные враги государства, несмотря на то, что весьма талантливы во многих областях науки и искусства. Еще они никогда не моются, не стригут волос и бороды, ходят босиком, носят ужасные лохмотья и живут в трущобах.

– Это все? – уточнил начальник канцелярии, рассматривая свои туфли.

Рыжая пожала плечами.

– Хм, – сказал Астрах. – Не густо. Начинаю задавать наводящие вопросы. Много ли женщин среди отверженных?

Алтын нахмурилась, припоминая.

– Н-нет… Кажется, я ни разу не встречала… Хотя я вообще почти никогда не встречала отверженных. Надо бы спросить у Анджело – он знает лучше, у него с ними были какие-то дела.

– На самом деле, женщины среди них есть, – сказал Астрах. – Но очень мало. А вот детей нет совсем.

– Ну, в тех условиях, в каких они живут… – Алтын пожала плечами.

Астрах усмехнулся.

– Сброд, обитающий в Отчаянной слободе, рожает с завидной регулярностью. А условия, в которых они так активно размножаются, ничем не лучше тех, в которых живут отверженные.

– Вы очень хорошо изучили Альквисту, – сказала Алтын неприязненно.

– Разумеется, – Астрах удовлетворенно улыбнулся. – Так что насчет детей отверженных?

– Я не знаю, – вынуждена была признать принцесса. – А вы знаете?

Начальник канцелярии выдержал небольшую паузу и кивнул.

– Почти все отверженные – сравнительно молодые мужчины. Минимум женщин. Никаких детей. Возьми любого отверженного, сними с него лохмотья, отмой, сбрей бороду и состриги эти их ужасные когти – и получишь очень здоровую, крепкую человеческую особь в возрасте тридцати – сорока лет. А главное – этот биологический возраст со временем не меняется. Они не стареют, не болеют и, насколько нам известно, не умирают.

Алтын недоверчиво подняла бровь.

Астрах кивнул.

– Да-да. Я не пытаюсь шутить. Они действительно… как бы это сказать… не умирают обычным путем.

– А необычным? – Алтын проницательно прищурилась.

Астрах вздохнул, поднялся и прошелся по комнате, потирая руки. Потом снова сел, сложил ладони перед собой и некоторое время сплетал и расплетал пальцы. Алтын ждала.

– Мы поработали с несколькими отверженными, – неохотно признал начальник канцелярии. – Вытянуть из них секрет их долголетия невозможно. Когда… хм… когда пройден определенный болевой порог, они цепенеют… фактически превращаются в камень. Каменные статуи. А от статуи много не добьешься.

– Вы что, их пытали? – спросила принцесса с отвращением.

Астрах промолчал.

Некоторое время в библиотеке царила тишина. Потом начальник канцелярии сказал, задумчиво уставясь на корешки книг:

– Кое-что все же известно… Мы собирали информацию по крупицам… работали в архивах… пытались внедряться в трущобы Альквисты… и постепенно пришли к выводу, что отверженные сохранили свои знания еще с тех времен, когда никакой Суши никто не ждал. Отверженные – это ученые, работавшие с метаморфозисом. До прихода Суши ученые были особой кастой, самой почитаемой в королевстве. Они разрабатывали множество наиболее перспективных отраслей тогдашней науки. Даже сегодня мы пока не приблизились к тем открытиям, которые были сделаны ими в старые времена. А Феррона, как вам известно, очень старалась сохранить и умножить знания.

Он вздохнул и снова поднялся. Алтын смотрела, как начальник канцелярии подошел к полкам, пробежался пальцами по корешкам книг и вернулся к своему креслу.

Принцесса молча ждала. Астрах уселся и пару раз щелкнул выключателем бронзовой лампы со стеклянным зеленым абажуром, стоящей на столике сбоку.

– Мы знаем наверняка, что главный клан ученых задолго до пришествия Суши разделился на две части. Одна часть работала, образно выражаясь, над человеческим духом – изучала методы совершенствования тела через дух, искала мифическую страну Азгард, и, в конце концов, настолько углубилась в метафизику, что совершенно отделила себя от человечества. Именно эта часть ученых впоследствии, предположительно, ушла под землю, в якобы найденный Азгард. Скажу сразу: это кажется весьма сомнительным, поэтому в данном направлении мы никогда не пытались искать. Другая же часть ученых в процессе экспериментов получила метаморфозис как побочный эффект: они работали над физическими проблемами старости, болезней и смерти. Изобретали вакцину вечной молодости, грубо говоря. И, кажется, изобрели. Но в какой-то момент эксперимент вышел из-под контроля, и в итоге появились оборотни и возникла так называемая Сушь. Оборотни вызывают у отверженных презрение – они считают метаморфов чем-то вроде испорченной культуры в лабораторной пробирке. Такая плесень достойна только того, чтобы ее вылили в раковину. Сушь – другое дело. Ученые, помешанные на своей науке, пришли в восторг от того, что им удалось, пусть случайно, создать. Сушь, дорогая моя Алтын, обладает всеми свойствами живого существа. Скажем проще: это колоссальный метаморф, воплотившийся в непривычную для нас форму. С точки зрения человека, его возраст – триста лет – вполне преклонный. Но с точки зрения вечности…