Татьяна Эдельвейс - Однажды на севере

– Ой, блин! Что это?! Дым, огонь! – переполошился Мэтьюз.

– Спокойно. Продули малость.

– Малость? Чуть рассудок не потерял! Вы там прекратите эти фокусы и давайте взлетайте, только ровно.

– Уж как получится, – не обещал ничего Крайн. Через несколько минут биплан поднялся в воздух. Пассажир встал у входа в кабину.

– Мэт, почему ты ходишь во время набора высоты? – сделал ему замечание командир.

– А что? Нельзя? Почему? – не хотел садиться на место Мэтьюз. Крайн вздохнул, но ничего не ответил.

– Слушайте, а почему нас качает? – любопытствовал пассажир.

– Ветер боковой.

– А-а… А на земле ветра не было… А может, качка из-за вас?.. Почему не отвечаете?

– Мэтьюз, ты бы зашёл минут через двадцать, – попросил командир.

– Ну, хорошо, – Мэт удалился. В проходе кабины он появился, как только, так сразу – через двадцать минут, с журналом в руках: «Вот смотри», – сунул он статью Крайну.

– Чушь полная, – взглянул тот на текст.

– Да ты почитай, – настаивал приятель. Крайн взял журнал в руки: «Видеть видели, как падал и куда, но не нашли. Сами выдумали».

– Ну, может он глубоко под снег ушёл.

– И даже воронки не осталось, – командир сунул журнал обратно, в руки Мэтьюзу.

– Эх… Я всё равно хочу проверить, – не передумал тот, – Дай карту.

Крайн молча подал ему бумаги.

– Всего в десяти километрах от вышки, – Мэт вопрошающе посмотрел на командира.

– Ладно, но только туда и обратно, – всё же согласился тот. Мэтьюз улыбнулся, но тут же посерьёзнел: «Не вздумай передумать. Ллойд, ты – свидетель, он согласился. Ллойд?»

– Ну, – согласно отозвался помощник. Мэт ушёл в салон, листать журнал. Журнала, разумеется, на весь полёт не хватило. Спустя при однообразных утомительных для пассажира часа, самолёт приземлился в Сплендоре. Крайн был рад этому куда больше Мэтьюза. Пока биплан заправляли и разгружали, товарищи успели сходить до буфета и прогуляться по территории аэропорта.

Мэт отдохнул и купил себе кроссворд. Ему казалось, что следующие три часа будут такими же, но это оказалось не так. Через полтора часа полёта, пассажир заглянул в кабину: «Что-то холодно стало. Пастик застывает, – пожаловался он, – А вы не замёрзли?»

– Нет, я привычный, – Крайн чувствовал себя отлично. Ллойд промолчал.

– Раз так, давай куртками поменяемся… а хотя… Это осенний вариант? У Ллойда-то теплее, зимний, – Мэтьюз переключил внимание на помощника.

– Кто ж не велел одеть нормальную куртку? – не собирался меняться тот.

– Кто ж знал, что над Аркманом весной инеем покрыться можно?

– Слушать надо, когда говорят.

– Ух, какой ты надменный сегодня, – не нашёл, что возразить Мэт.

– Ничего подобного. Просто я не люблю, когда кто-то сам себе создаёт проблемы и начинает втягивать в них других.

– Я знаю, почему ты такой ежистый, колешься, как мороз. Потому что тебе только наполовину тепло. Брюки-то весенние, да? – пришёл к выводу пассажир, – В таком случае, надо либо целиком согреться, либо целиком замёрзнуть. Баланс создать то есть.

– Какой хороший совет, – усмехнулся Ллойд, – Всё ради того, чтобы заполучить мою куртку. Нет, так не пойдёт, но я могу тебя успокоить.

– Как?

– Как ты себя чувствуешь, не считая того, что замёрз?

– Ну, так не очень. Дурновато, – не скрывал Мэтьюз.

– Так вот, слушай. Летел я как-то раз на такой штуке. Мало ни сосульки в салоне. Меня так тошнило, так тошнило, что мне было настолько жарко, что я сидел на распашку, – объяснил на примере себя, что скоро с ним будет, Ллойд.

– Ты меня очень утешил, – приятелю такая перспектива совсем не понравилась, – А почему так тошнило-то?

– В бурю попали. Качало, ямы воздушные. Мотор ревёт, а мне казалось, всё на одном месте висим, – дополнил свой рассказ Ллойд.

– А-а, в бурю… – Мэтьюз повеселел, – А я-то уж подумал, при таких же условиях, как сейчас…

– Сегодня тоже ветер неслабый.

– Давай поменяемся, – продолжил настырничать Мэт, игнорируя его слова.

– Нет.

– Ну, пожалуйста, Ллойд. Я ж заболею, – Мэт действительно очень замёрз и заволновался, – Помоги, а? Ну, хочешь, я на колени встану? – он опустился на пол и вцепился руками в подлокотник, – Хочешь, я отдам тебе оба пакетика с растворимым супом и бутылку воды?

– Нет. Мне не нужны твои пакетики, – категорично заявил приятель.

– Я тебе мороженного куплю на все, сколько в кармане есть, – продолжал уговаривать его Мэтьюз.

– Да не надо мне мороженного.

Мэт уткнулся лбом в подлокотник и заныл: «Ну, а что же тебе нужно?..» Крайн наблюдал за этой сценой молча. Ллойд посмотрел на него и сказал замёрзшему: «Мне не нужны пакетики и мороженое, потому что я отдам тебе куртку даром». Мэтьюз поднялся с пола, и они молча обменялись одеждой.

– О, нагретая, – обрадовался Мэт.

– Промёрзшая, – не обрадовался Ллойд. Мэтьюз поспешил удалиться из кабины. Далее полёт шёл некоторое время молча…

Из салона стали доноситься гулкие шаги.

– Мэтьюз! Ну, что ты топаешь там, как слон, по всему самолёту?! – надоело это Ллойду.

– Я пытаюсь согреться, – заглянул к нему Мэт. Куртка ему помогала мало, потому что он был в тонком свитере.

– Вообще-то, пассажиры должны сидеть и не дёргаться, – заметил ему Крайн.

– Я – не пассажир, я – сотрудник, связист.

– Перестань раскачивать самолёт.

– А разве на нём сказывается?.. – Мэтьюз ушёл в хвост, кинул на скамью чёрную подушку с песком и сел, упёршись локтями в колени, – Эта подушка тут явно только для того, чтобы не приморозить штаны к скамейке, – проговорил он, не надеясь, что его услышат. Все трое снова ненадолго замолчали. Крайн заговорил первым: «А чего это мы молчим? Давайте поболтаем что ли?»

– Давай! – донеслось из салона. Командиру надоело молчать, и он начал молоть всё подряд: «Я вот, как-то раз, летел на таком же аппарате. Мой коллега из «Сплендора» весь полёт решал кроссворд, но дело в том, что я узнал об этом, только дочитав журнал. Да… А ведь мы не включали автопилот, – он посмотрел на Ллойда, тот был безразличен, – Хочешь спросить, как же тогда летел самолёт? Я отвечу: я ж лёгкий на руку, а коллега оказался лёгким на ногу». Биплан качнуло на воздушной яме.

– Заметно, – донёсся до кабины сдавленный голос Мэтьюза, – Очевидно, ты на голову тяжёлый.

Крайн сел вполоборота и, взглянув в салон, продолжил болтать: «А в другой раз я летел…»

– Эй, я не советовал бы говорить в самолёте о самолётах, – сделал ему замечание Мэт.

– Кстати, да, не стоит. Хорошо, другой случай: я плыл на теплоходе. Пассажиры столпились все у одного борта, чтобы посмотреть на пристань, и он накренился. Без шуток… Ллойд… Ллойд?.. Тебе не интересно слушать про пароходы?.. Ладно, мой дядечка как-то раз прокатил меня на паровозе на всех парах – это сила! Неделю в себя приходил. Но вот трамвай – это вообще что-то! Двери в нём начинают закрываться ещё тогда, когда ты только поставил ногу на подножку. Внутри весь железный с деревянными скамейками. Он начинает движение с настолько резкого рывка, что ты летишь назад и не можешь поймать поручень. Лязг, грохот, всё громче и громче. И когда думаешь, что твои нервы сейчас лопнут, он сбавляет ход.