Наталья Детская - Волшебная пуговка. Сказки и истории

– Чем же вы, ребятишки, меня порадуете в праздник?

Анютка с Маринкой рассказали стихотворения про Зиму и про Новый год. Они очень старались и ни разу даже не запнулись.

Васька, встав на табуретку, чтобы его было лучше видно и слышно, спел песенку про Ёлочку. При этом он то и дело забывал слова и вставлял своё «мурр-мурр, мяу-мяу!». Но всё равно получалось у него очень складно и музыкально.

А Глорон вверх тормашками, на руках, исполнил удивительный танец, который назывался тоже очень удивительно: «гномский вальсорукопляс». Подпевая себе «раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три!» и дрыгая ногами в воздухе, он провальсировал по комнате.

Дед Мороз был очень доволен всеми выступлениями, он долго хлопал в ладоши и смеялся. А потом раздал подарки: Анюте и Марине – по кукле, Ваське – заводного мышонка, а Глорону достался игрушечный, но очень красивый и вместительный КамАЗ.

Он тут же уселся в кузов, кот завёл машину, и гном пять раз объехал вокруг ёлки. Это было здорово!

Повеселившись с детворой, Дед Мороз попрощался и ушёл. А дед Кузьмич вернулся – почему-то с белыми бровями, как у самого Деда Мороза. И они все вместе продолжили празднование Нового года. В двенадцать ночи по телевизору пробили куранты, и на экране яркими самоцветами рассыпался и засверкал фейерверк. Все за столом три раза прокричали «Ур-ра!!!», и только после этого разошлись по комнатам и легли спать.

Гному всё это так понравилось, что он попросил у Кузьмича разрешение остаться у них навсегда. Кузьмич разрешил: пусть себе живёт! Анютке и Ваське с ним веселее будет!

Так и остался Глорон в деревне у деда. Всех фотографирует своим старинным фотоаппаратом и делает чудесные живые слайды. Ведь сказочные гномы в этом деле большие мастера!

Художник Вера Морозова

– Эх! – грустно вздохнул Трезорка, глядя в покосившееся окошко дырявой будки. – Другие по домам сидят, чай горячий пьют или косточку грызут, а мы тут мёрзнем голодные.

– Да, урр-мяурр! – согласился кот Мурзик. – Другие у печки ватрушки едят, молоко с пенками пьют…

Он поёжился от холода. В будке были здоровенные щели.

– А один мой старый приятель, Михеич, – вспомнил Мурзик, – живёт в царском дворце, истопником служит. Вот уж, кому повезло: каждый день сметану ест!

Он поскрёб пустой живот и тоже поглядел в окошко. На дворе было уже темно, снег валил, а ветер всё выл.

Незавидная им выпала доля. Хозяева в новый дом переехали, а псу и коту там места не нашлось. Так и бросили их в будке-развалюхе.

Вдруг кто-то поскрёбся в дверь.

– Входите, не заперто! Кого это ещё принесло… – приподняв ухо, насторожился Трезорка.

– А вы меня не съедите? Пип-пи-пи… – спросил плаксивый голосок снаружи.

– Сами горя хлебнули, чтобы кого-то есть! Заходи! – распорядился Мурзик.

Дверка скрипнула, и в будку юркнул мышонок. Он очень замёрз и дрожал так, что слышно было, как стучат его крошечные зубки. Видимо, его тоже недобрые хозяева бросили на произвол судьбы.

– Э-эх, урр-мяурр, бедняга! – Мурзик сочувственно покачал головой. – Не бойся, не тронем! Вот тебе кипяточку! Погрейся! А вот хлеба – даже корочки, даже крошечки – нет, чтобы тебя угостить!

Так сидели в будке и горевали – пёс Трезорка, кот Мурзик и мышонок Пип-Пип. Они прижались друг к дружке, чтобы было теплее.

– Я слышал, – вдруг таинственным голосом поведал мышонок, – на свете есть чёрная Царица зимней ночи. Она ходит в чёрной шубе, а на голове у неё – волшебная чёрная корна. Вся сила её в этой короне и заключается. Зимой по ночам она близко-близко к дому подходит, заглядывает в окно и тихонько стучит. – Пип-Пип показал, как царица стучит в окно. – А потом три раза повернёт свою корону и ка-а-ак дыхнёт на стекло, на стекле чёрный узор нарисуется. А в доме том так все сразу и позамерзают, в чёрные ледышки превратятся…

Трезорка и Мурзик от страха даже поёжились: они тоже слышал про чёрную Царицу зимней ночи. Но пёс, чтобы подбодрить себя и товарищей, сказал:

– А я слышал, что эта корона просто из грязного льда сделана и, если её на печку поставить, она растает и ничего кроме чёрной лужи от неё и не останется!

– Ага… Ага… – из солидарности поддакнули кот и мышонок.

Вдруг в окно тихонько постучали. Горемыки так и вздрогнули.

– Чёрная Царица зимней ночи! – завопили они в один голос и от страха зажмурились.

А в окошке в свете луны и звёзд показалось румяное лицо в белой шапочке с ушками, как у зайчика, приставило ладошки к стеклу и стало рассматривать, кто в будке.

– Эх, вы, трусишки! – ласково сказало лицо. – Никакая я не Царица зимней ночи, я – Принцесса Зайка! Меня мой дедушка, лесной Царь Берендей, так зовёт. А шапочку с ушками мне связала зайчиха Лапушка. Поедемте со мной, во дворце у нас ёлка и бал-маскарад будет, ведь сегодня Новый год придёт!

– Ёлка! Маскарад! Новый год! Я… я никогда не бывал на новогоднем маскараде, а мечтал всю жизнь! – воскликнул потрясённый Трезорка и выскочил первым. За ним – Мурзик и Пип-Пип.

У будки стояла тройка белоснежных коней, впряжённых в хорошенькие белые сани, а рядом – румяная девочка в белой шубке.

– Вы совсем продрогли и, наверное, очень проголодались, – грустно сказала она, но тут же повеселела, – садитесь скорей в сани! У нас во дворце вам будет хорошо, вас там никто не обидит!

Едва все расселись, кони тряхнули белоснежными гривами и помчались галопом. Ими никто не управлял, и наши приятели сначала ужасно перепугались. Но через несколько минут совершенно освоились.

– Пип-пип-пип! Представьте, моя прапрабабушка жила во дворце и каждое утро в дворцовой столовой ела сыр из серебряного блюдечка! – ликовал мышонок. – Пип-пип-пип! Урра! Уж там-то для нас, наверняка, корочка хлеба найдётся!

– А может, и косточка какая-никакая отыщется! – мечтательно предположил Трезорка.

– Да уж! Мурр-мяурр, теперь Михеичу сметаной с нами придётся делиться! – рассудил Мурзик.

А метель вокруг разбушевалась не на шутку. Луна спряталась, и ничего, кроме снежных завихрений, не было видно, даже дорогу. Однако кони, очевидно, прекрасно знали её.

Девочка только время от времени покрикивала:

– Эй, быстрей скачите! Нас домой несите!

И кони уверенно набирали скорость. Но вот пурга стала утихать, кони перешли на рысцу, и Принцесса Зайка приказала:

– Вот и дом мой! Тройка, стой!

Послушная тройка остановилась как вкопанная.

Ошарашенные Трезорка, Мурзик и Пип-Пип прижались друг к дружке: что-то с ними дальше будет? Из саней видны были только их настороженные ушки.