Модест Майский - Мой друг – жираф. О братьях меньших

Корректор Алина Тарасова

Фотограф Модест Майский

© Модест Майский, 2022

© Модест Майский, фотографии, 2022

ISBN 978-5-0055-5111-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мои школьные годы прошли почти на самой границе с Белоруссией. Городок, где мы жили, был маленький, тихий. Он был окружён бескрайними хвойными лесами, преимущественно сосновыми, подступающими на окраинах к самым жилым домам.

Зима там в то время отличалась морозами до минус тридцати и обилием снега. Лето и осень радовали богатым выбором грибов и ягод. Водились в сосняке и звери – кабан, лось, заяц.

Как-то осенью на небольшую полянку, сплошь укрытую жёлтыми и красными большими листьями, где мы собирали грибы, выскочила целая семья диких кабанов. Там было много жёлудей, которые любят кабаны, и они, по-видимому, пришли ими полакомиться.

Особенно умиляли нас маленькие хрюшки. В отличие от взрослых особей их толстая кожа была не однотонного серого цвета, а сплошь в яблоках.

Мы тогда со своими корзинками с грибами осторожно отступили в лес, чтобы не мешать и не раздражать зверей своим присутствием.

Приходилось сталкиваться лицом к лицу и с лосями. Очень чуткий и осторожный, он, почуяв приближение человека, обычно убегает. Но если это самка с детёнышем, лучше держаться подальше, потому что мало тебе не покажется, если она решит, что для детёныша существует угроза.

Когда мы ходили в лес за грибами и черникой, мы несколько раз натыкались в чаще на лосей, и всегда тихонько отступали назад. Раза три или даже больше мы сталкивались с лосями прямо на проезжей части асфальтированной дороги, когда куда-то ездили на машине, и всегда терпеливо ждали, когда сохатый освободит дорогу и уйдёт в лес.

За мою школьную жизнь молодые лоси забредали к нам на школьный двор два раза. Что их приводило к людям, не знаю наверняка, но, скорее всего, голод – те зимы были на редкость снежными и холодными.

Смотреть на зверей сбегалась вся школа. Малыши визжали от восторга при виде лосей. Кто-то протягивал ему хлеб, кто-то гладил голову лося, почёсывал ему бока.

Первый из сохатых кружил возле школы целый день. Но люди оказались жестокими по отношению к нему. Наутро мы увидели застреленного зверя в кузове грузовика. Говорили, что это сделал завхоз – начальство опасалось за жизни и здоровье ребят. Поэтому мужчина так поступил. Конечно, он был не прав, нельзя было губить животное. Но что делать с ним тоже никто не знал. В нашем городке зоопарка не было никогда.

Но во второй раз очередной снежной и холодной зимой другому лосю разрешили ходить по школьному двору несколько дней. Его никто не трогал и не прогонял. Возможно, начальство вызвало и ждало егерей, чтобы они забрали лося.

На переменах мы играли в снежки, бегали, шумели. А зверь был совсем ручной, носился с нами и ничуть нас не боялся.

Все ребята очень привязались к нему. Но, опасаясь за жизнь сохатого, мы решили отвести его подальше от школы и города, в небольшую деревушку, где жил один из моих одноклассников – Валерка.

По его словам, у него было, где приютить животное. А весной парнишка обещал отпустить его в лес. Нам всем очень хотелось, чтобы наш четвероногий любимец вернулся домой. Оставалось только вывести животное из города.

После уроков мы взялись за дело. От школы до леса идти было не больше 15 минут. Дорога в деревню сначала шла по улицам нашего маленького городка, а затем через засыпанный снегом мохнатый лес, который был похож на сказку.

Вначале лось, которому мы щедро предлагали хлеб, шёл за нами охотно, несмотря на то, что порой грузно проваливался в сугробы почти по самое брюхо. Но у кромки леса он вдруг остановился, недовольно фыркая. Мы его ласково уговаривали идти дальше, но тщетно.

Начинало смеркаться. Мороз крепчал. Ветер срывал белую позёмку, швырял колкий снег в лицо, пробирался за шиворот. Пунцовые от стужи, мы зябко кутались в воротники. Но упрямое животное не желало двинуться с места и идти дальше.

О своём походе никто из нас не сообщил родителям. Конечно, они бы нам не разрешили ничего подобного.

Страх перед наказанием за позднее возвращение домой упрямо лез в наши детские тела и души. Пора было расходиться по домам. Посовещавшись, мы решили привязать лося к большой толстой сосне, вытянувшей в небо свои заснеженные ветки с иголками, а на другой день, после занятий в школе, когда зверь проголодается, продолжить его транспортировку.

Как решили, так и сделали. Обмотали его специально прихваченной верёвкой, привязали к сосне и со спокойной совестью разошлись по домам, договорившись встретиться на этом же месте завтра, после занятий…

Больше сохатого я не видел. Кто-то потом говорил, что его обнаружили егеря или охотники, и они отдали его в зоопарк.

Так мы спасли лося, сделали доброе дело, чем потом долго гордились и рассказывали об этом хорошем поступке другим ребятам из нашей школы.

Первые дни августа. Стоит розовый летний вечер. Солнце присело на корточки, и золотит окна и крыши серых домов далёкого хутора, раскинувшихся на рыжей в этот час местности. Мы находимся на проселочной дороге примерно в полу километре от реки Маныч, берега которой сплошь заросли густым зелёным камышом, в районе Горбатого железного моста, который находится на трассе, ведущей в Семикаракорск. Из-за этого самого камыша, который наглым образом приватизировал часть реки насколько хватает наших глаз, и везде стеной стоит в воде на несколько, а то и на десятки метров от берега, мы не можем подъехать к реке и расположиться для рыбалки и ночлега. Уже почти час мы с сыном ищем себе место, ездим на «Жигуленке» вдоль берега, и не можем никак его найти. Сын в машине уснул, смирившись с тем, что мы заночуем где-нибудь в поле, а не на реке. Но я не сдаюсь, и продолжаю упорно искать нам ночлег.

Мы в этих краях не впервые. И всегда удачно ловили тут рыбу. Но сегодня обычно свободные места для ловли оказались занятыми такими же приезжими гостями в этих краях, как и мы, и я нервничаю, что не успеем расположиться на берегу и поставить палатку до темноты, забросить в воду свои снасти…

На нашем «Жигуленке» пятой модели цвета морской волны мы медленно катимся по проселочной дороге со скоростью 20—30 км в час. Попадаются в колее неглубокие ямки и выбоины. Ехать быстрей по этой причине я не могу, чтобы не зацепиться «брюхом» и не оторвать что-нибудь в машине. Дорога местами заросла травой и бурьяном, и мы врезаемся в него со всей прытью. Идём напролом, как на танке. Я отчётливо слышу, как бурьян трет по днищу машины, и серьезно опасаюсь, чтобы он не повредил нам тормозную систему.