Барталомей Соло - Мы были в Эрдарии

– Почему этот тракт назвали Немым? – спросила Варя.

– Это печальная история, – качнул головой Бокер Фитч, которого вопрос девочки оторвал от собственных мыслей. – Прошлый король, отец Эмпира Мергольда, Фолькер по прозвищу Железный, ввел в Эрдарии пошлину на музыку. Любые барды и менестрели согласно королевскому указу были обязаны уплачивать в казну по три бронзовых дока с каждого заработанного серебряного бака. Это не понравилось музыкантам, и они решили выразить протест, объединившись и пройдя по новому тракту от города Альдерона до Северного тракта. Королю эта затея не понравилась, и он направил к тракту королевскую гвардию. Солдаты во всеоружии встретили бардов, кучно идущих по этой дороге и… – Бокер Фитч умолк. – И всех перебили. С тех пор этот тракт прозвали Немым. Здесь никогда больше не будет ни музыки, ни песен.

– Ужас, – закрыла рот рукой Варя.

– Чем же этот король Фолькер в таком случае отличается от Горебора? – удивился Вася. – Есть ли разница, кто сидит на троне, раз уж они все там, эти короли, такие жестокие?

– В истории Эрдарии бывали разные правители, – ответил кастелян. – И великие полководцы, такие как Хаор Первый Основатель и Кавар Второй Победитель; и мудрецы – вроде Гарода Разумного; и добряки, такие как Митокс Справедливый; бывали тираны и самодуры, навроде Фолькера Железного и Айвена Убийцы магов. Но так уж вышло, что Мергольды были хозяевами Эрдарии, они считали эти земли своим домом по праву завоевания. Не могу сказать, что Горебор будет придерживаться того же мнения, ведь первое, что он сделал, – наводнил королевство чужеземцами, с которыми прошлые короли слишком часто воевали. Многие склоняются к тому, что правление Горебора приведёт королевство в упадок.

– Если такие города, как Альдерон, заполонят галапаксы, так и будет, – с тревогой сказала Варя и обернулась, уставившись в гущу леса позади.

– Что случилось? – спросил кастелян.

– Мне всё время кажется, что за нами следят, – сказала она. – Я замечаю это ещё с тех пор, как мы выбрались из Аркарского леса.

– Кто следит? – почесал затылок Вася.

– Да мне откуда знать? – всплеснула руками Варя. – Просто у меня такое ощущение. Вон там, в деревьях шевелилось что-то. А до этого под мостом…

– Будем начеку, – кивнул Бокер Фитч. – Вперёд, у нас не так много времени до захода солнца!

Они двигались по Немому тракту, редко переговаривались и всё время оглядывались по сторонам – чем больше они отдалялись от города, тем сильнее становились опасения Вари. Вскоре лес по краям начал уступать место холмистым каменным возвышениям, которые ближе к вечеру выросли в отвесные скалы. Эти острые серые скалы высились по обеим сторонам от тракта, уходя с каждым шагом путников всё выше и выше к небу. Они превратились в гладкие стены, сужающиеся далеко вверху, закрывающие собой солнечные лучи. Пришлось зажечь факелы, чтобы освещать себе путь. Подул прохладный ветер, и Варя укуталась в шерстяной плащ. Вася хорохорился и всячески старался показать, что ему не холодно, хотя по коже всё время бегали мурашки. В конечном итоге и ему пришлось достать из походной сумки плащ. Бокер Фитч, покрытый густой шерстью, особенных изменений в температуре не заметил, но его что-то волновало, и он всё время озирался и напрягал слух.

– Когтистое Ущелье, – проговорил кастелян, и эхо его тихого голоса вмиг разнеслось по округе. Огромная чёрная тень нависала над всадниками. – Самое длинное ущелье в Эрдарии, простирающееся на долгие двенадцать миль, часть величественного Смольного Кряжа. Здесь мы и заночуем, а уже завтра выберемся к Северному тракту.

– Не самое приятное место для ночлега, – оглядываясь по сторонам, сказала Варя. – Холодно тут как-то, жутко. Вот и Гана моя нервничает.

– Откуда тебе знать, нервничает она или нет? – вставил Васька.

– Тебе этого не понять, – отмахнулась она. – А я знаю, что ей это место не по нраву.

– Выбор у нас невелик, – ответил Бокер Фитч. – Здесь есть небольшая пещерка, в которой мы как-то ночевали с лордом Виталиком по дороге на Север. Место сносное, тихое и безветренное.

Ущелье по мере продвижения вглубь становилось всё уже, и теперь не было видно конца тем отвесным скалам, что смыкались между собой где-то наверху. В ущелье царила вечная тьма, даже в самый ясный день луч солнца не мог проникнуть в это место. Здесь произрастали неведомые остальному миру растения – бледно-розовый мох, светящийся во тьме папоротник и гигантский лопух, серо-зелёные листья которого порой пугали своими размерами даже Васю. Живых существ здесь не водилось, как будто Когтистое Ущелье расположилось не на земле, а где-то в бездонной глубине океана – одиночеством был пропитан каждый ярд этого места.

– Караваны не ходят через эти места, – внезапно проговорил кастелян Фитч. – Хоть это и кратчайший путь, чтобы попасть с Севера в Смежный удел, торговцы и путники предпочитают идти по большаку. С Северного тракта они попадают на развилку с трактом Серединным, а уж там – все части света открыты.

– И неудивительно, – дрожа от холода, сказал Вася.

В тот миг, когда Бокер Фитч собирался поведать своим друзьям подробности торговых отношений между уделами Эрдарии, прямо перед всадниками сверху упал булыжник, треснувшись оземь и расколовшись надвое. Путники натянули поводья, остановившись. Лошади заржали и замотали головами. Следом за первым рухнул второй, а за ним ещё несколько камней, падающих настолько близко, что лошади теперь стали пятиться назад, несмотря на натянутые поводья. Они перебирали копытами, фыркали, противились. Камни между тем продолжали сыпаться с неба.

– Что происходит? – выкрикнул Вася и обнажил меч, с трудом удерживая поводья.

Бокер Фитч не ответил. Конь его вздыбился, заржал и пустился в галоп. Кастелян едва только успел ухватиться обеими руками за поводья, выронив факел, и пропал во тьме. Васька спешился, поднял с земли факел и выкрикнул:

– За ним!

Варя шепнула что-то на ухо Гане, и оба они устремились вслед за доротеем. Всадники мчались навстречу холодному ветру, а по обеим сторонам продолжали сыпаться камни. Они трещали и разбивались о землю, где-то далеко наверху слышались какие-то странные возгласы, производимые то ли птицами, то ли какими-то неведомыми животными. Васька бил своего коня пятками сапог по бокам, освещая себе путь факелом. Он крутил головой по сторонам, пытаясь отыскать в тёмных уголках Бокера Фитча, но вместо кастеляна во тьме стали проявляться какие-то странные белые лица, невозмутимо смотрящие прямо перед собой. Чем дальше Вася пробирался вглубь ущелья, тем больше лиц становилось по обеим сторонам дороги.

Камни все также продолжали падать с небес, а потом Буран споткнулся, взвизгнул и повалился на бок. Факел взлетел в небо, да и Васька сам выскочил из седла и ударился о твердь спиной. Голова закружилась от удара, но он молниеносно вскочил на ноги и приготовил меч. Недалеко лежал факел, освещая малую часть пространства. Конь его лежал на боку и постанывал, а позади Вася увидел натянутую между двумя сторонами ущелья веревку. Камнепад прекратился, наступила устрашающая тишина.