Анастасия Кольцова - Парень в окне напротив

Когда в школе взвешивали и замеряли рост, все с интересом отметили, что при росте метр шестьдесят Ксюха весит всего сорок два килограмма. Более упитанные одноклассницы с интересом спрашивали, на какой диете Ксюха сидит, а она думала, что дальше так нельзя, надо что-то менять.

С готовкой у Ксюхи откровенно не ладилось – то гречку сожжёт, то макароны пересолит. Поэтому иногда она ела у кого-нибудь из друзей-товарищей, но чаще довольствовалась тем, что оставалось в холодильнике после очередного Ленкиного прихода.

Денёк сегодня выдался не слишком весёлый. Ксюха хотела устроить у себя на хате пьянку с одноклассниками, но не получилось – все занятые такие, к контрольной готовятся. А со взрослой компанией она уже несколько месяцев не общалась после скандального расставания с двадцатилетним Стасиком. Стасик захотел, чтобы Ксюха ему отсосала, и она расцарапала ему всё лицо.

Даже Славик, и тот смылся на соревнования по боксу в другой город. Ксюха ухмыльнулась своему отражению в стекле, вспомнив, как недавно уговорила его попробовать покурить.

– Это же вредно, – отнекивался Славик, а Ксюха только смеялась в ответ, – ты чо, не пацан?

Скрепя сердце Славик согласился. Потом долго кашлял, ругался и говорил, что никогда больше не попробует этой гадости. Ксюха улыбалась, а на следующий день снова попросила его составить компанию – одной, мол, не прикольно. И Славик опять не смог ей отказать.

«Скоро и пить начнёт, – думала Ксюха, глядя на светящиеся окна дома напротив, – он же меня так ценит. А то неудобно – как будто не с пацаном гуляешь, а со своей совестью. Если я пью-курю, пускай и другие так же делают».

Ксюха приметила в одном из окон напротив длинную, сгорбленную над столом фигуру. В ней Ксюха узнала одного чокнутого из своего двора. Насколько она знала, ему было лет двадцать, учился он в каком-то универе и выглядел полным придурком.

При росте под два метра он был худой до дикости, ходил всегда в одних и тех же потёртых синих джинсах, подчёркивающих тощие ноги, и в растянутой чёрной футболке. Жидкие светло-русые волосы Чокнутый, как мысленно называла его Ксюха, носил до плеч, а ещё всё время перебирал в руках какие-то бусы. Этой осенью чувак обновил гардероб – обзавёлся кошмарным чёрным плащом, развевающимся по ветру.

Когда это чудо шло по двору, глядя вдаль своим потусторонне-радостным взглядом, Ксюха чувствовала в себе непреодолимое желание сделать ему какую-нибудь гадость. Он был из тех людей, которых Ксюха не переносила – весь такой правильный, по улицам не тусовался, вёл здоровый образ жизни. Вдобавок, был круглым отличником и ходил в церковь. Это Ксюхе рассказал Шома, сосед Чокнутого по лестничной площадке и друг Ксюхиного детства.

– Он того, верующий сильно, – говорил Шома, показывая частично выбитые в драках зубы. – Пошлёшь его спьяну, или даже заденешь маленько, а он ничо, даже не обижается. А зададут этого учить, ну… Как его там, Пушкина, мы же в шараге за год два класса проходим, зайдёшь к нему, попросишь книжку, а он ничо, даёт. Добрый, тока сдвинутый малость, не общается ни с кем из нормальных людей, всё такие же к нему ходят. Девки-монашки в длинных юбках, парни странные какие-то, тоже отличники, наверное.

С удовольствием выслушав обстоятельный рассказ Шомы, Ксюха взяла у него номерок Чокнутого. Так, на всякий пожарный. Вдруг скука одолеет. И глядя на сгорбленную фигуру этого отличника и тихони, то сидящего неподвижно, то что-то порывисто записывающего, Ксюха решила, что пора им заняться.

Доводить людей по телефону Ксюха просто обожала. В этом занятии, так же как в драках и ссорах, она находила какой-то особый кайф. Энергии после этого прибавляется так, что просто ух-х, горы можно сворачивать. Чаще всего Ксюха просто звонила и отключалась, с каждым звонком наслаждаясь всё более раздражённым голосом своей жертвы. Но Чокнутый заслуживал чего-нибудь более интересного, на него даже баланса не жалко.

Задумчиво дожевав бутерброд с майонезом и не почувствовав ни малейшего чувства сытости, Ксюха взялась за телефон. Гудки казались невозможно длинными, не стриженные ногти с облупленным лаком до боли впивались в ладони.

«Возьми же наконец трубку, лошара», – раздражённо думала она, глядя на фигуру в окне. Наконец та зашевелилась, и Ксюха услышала в трубке до приторности добрый голос:

– Да? Это ты, братишка…

Чтоб поскорее перебить этот противный голос, Ксюха заговорила торопливо:

– Не-е, я тебе не братишка. Познакомимся?

Молчание было раздражающе долгим, а потом этот хам сказал: «Смею вас огорчить, но нет». И отключился.

Ксюха с ненавистью поглядела на силуэт Чокнутого, что-то торопливо строчащего, и набрала его снова.

– Это опять я. Почему не хочешь познакомиться?

– Извините, я очень занят. Не звоните мне, пожалуйста.

И бросил трубку, негодяй. Тогда Ксюха позвонила и отключилась, с интересом наблюдая за движениями Чокнутого в окне напротив. Потом позвонила ещё раз, но вместо гудков услышала нудный голос автоответчика, поведавшего, что абонент отключён. Предусмотрительный ботаник!

– Ничо-о, я на тебе ещё отыграюсь, – ласково прошептала Ксюха. Поудобнее устроилась на подоконнике, закурила, и стала смотреть на гаснущие окна дома напротив. Чокнутый, судя по всему, спать не собирался, всё строчил что-то. Долго Ксюха на него глядела. Так и заснула на подоконнике.

Славик вернулся с почётным вторым местом. Сидя у Ксюхи на кухне за чашкой чая и слушая её болтовню, он безмятежно улыбался, погруженный в приятные воспоминания.

– Ну ты мачо! – одобряюще фыркнула Ксюха, и искушающее добавила, – обмоем?

– Я же не пью… – слабо сопротивлялся Славик.

– Так я и не предлагаю тебе стать алкашом, просто культурно посидим – Ксюха быстренько вытащила из холодильника бутылку пива. – Лови момент, обычно я пью за чужой счёт!

Ксюха разлила пиво по кружкам, Славику ещё водки подлила для веселья. Он по неопытности не заметил даже.

– Смелей, смелей, – поддержала Ксюха, когда Славик с интересом пригубил спиртное. И Славик выдул всю кружку залпом.

– О, да ты прям хроник! Ещё по одной?

– Да нет…

Ксюха налила ещё по кружке, на этот раз и себе водки добавила.

– А это зачем? – Славик только теперь заметил, что она что-то подливает.

– А, не обращай внимание, это для остроты ощущений.

Славик вздохнул, но ничего не сказал. «Вот так и прощаются с трезвенностью», – ехидно подумала Ксюха, а вслух спросила:

– Выйдем на балкон, покурим?

– Нет, я не хочу. Правда.

«Неужто от рук отбиваться начал?» – улыбнулась про себя Ксюха, а вслух угрожающе спросила:

– Поссориться хочешь? Ну давай, валяй, я тебя не держу. Ты даже уйти можешь, если хочешь. Только вернуться потом не получится.