Анастасия Кольцова - Парень в окне напротив

– Да. Только я не врал, за мной и правда охотятся!

Ксюхе стало скучно. Она поднялась с одеяла, поправила ранец на спине.

– Прощай, Маньяк, надоело мне у тебя. Больно ты занудный.

– Уже уходишь? Плохо. Ко мне так редко приходят… Недели две назад ремонтники приходили, пришлось от них в углу за трубой прятаться, а кроме них никто. Ещё когда-нибудь придёшь?

– Не знаю, – пожала плечами Ксюха, и закрыла за собой железную дверь.

Поднялась по скрипучей лестнице, выглянула во двор. Вроде никого. Тихонько вылезла, и чуть не наткнулась на припаркованный рядом с дверью в подвал лиловый «пежо». Из окошка высунулся мордастый мужик: «Девушка, что вы там делали?»

– Кошек кормила! – крикнула Ксюха, на бегу прочитав на стене надпись «АСКЕТ». Кто это такой, интересно?

В автобусе было жарко. Ксюха расстегнула куртку, положила ранец на колени. Прикорнула маленько, проехала свою остановку, пришлось пешком обратно топать. Закурила Ксюха последнюю сигарету, бросила пустую пачку в ворох листьев, и, наслаждаясь осенью и согревающим изнутри дымом, медленно пошла домой.

Была любимая Ксюхина погода. Серое небо и ветер, качающий верхушки деревьев, воющий о чём-то грустном и свободном, сбивающий с ног, размётывающий мусор и грязные листья. Позвонил Славик, но Ксюха раздражённо нажала на красную кнопку – в такую погоду хотелось побыть одной. Хотелось просто идти вперёд, глазея за заборы частных домов и ни о чём не думать.

Не вышло.

С раздражением Ксюха услышала за спиной чьи-то приближающиеся шаги и заранее возненавидела этого придурка, помешавшего любоваться стихией. Придурок довольно быстро её догнал. Ксюха увидела развевающийся по ветру черный плащ, закинутую в небо сивую бошку, дурацкую улыбку… Это же Чокнутый собственной персоной! Как не признать!

– Чо лыбу давишь? – Ксюха была настроена весьма воинтсвенно. А Чокнутый ноль внимания – только взглянул мельком сверху вниз, поднял удивлённо тонкие брови, увидев сигарету, и всё. Даже улыбку дурацкую не убрал. «Да этот негодяй тоже погоде радуется! – с возмущением поняла Ксюха. – Он, типа, такой умный! Ну, посмотрим…»

Ксюха быстрее засеменила ногами, чтобы не отставать от длинноногого Чокнутого, и занялась делом. Для начала бросила в него окурком. Реакция нулевая.

– Ты чо, считаешь, если вырос шлагбаумом, людей можно не замечать?

– Не считаю.

– А в чем проблема? Остановись, поговори со мной.

– А нам разве есть о чём говорить?

– Да хотя бы о нас с тобой. Ведь это я тебе недавно звонила с предложением познакомиться.

– И зачем тебе со мной знакомиться?

– А запала на тебя. – Эта невозмутимость бесила Ксюху намного больше, чем самая отборная ругань, когда-либо произносимая в её адрес. – Я же так давно по тебе сохну, козёл безрогий, ублюдок паршивый! – Ксюха вспомнила слово, прочитанное на заборе, и решила, что оно тут вполне уместно. – Аскет недоделанный! Даже взглянуть на меня не хочешь. Жалко, да?

– Тебя жалко. Но не переживай, рано или поздно найдёшь себе парня, подходящего по возрасту.

– Какой жалостливый! Лучше для себя жалость прибереги, на тот случай, если побьют в тёмном переулке. А тебя скоро побьют, я уверена.

У Ксюхи сводило ноги от быстрой ходьбы, щёки пылали от гнева, и настроение было препаршивым. А этот Чокнутый идёт на своих ходулях, и всё у него прекрасно. Улыбается ещё, придурок. Улыбка очень даже ничего, кстати, красивая…

Ксюха видела, что все её слова как об стенку горох, и не знала, что делать. Поэтому просто начала закидывать Чокнутого самой отборной матерщиной, какую только знала (а знала её Ксюха немало). Так и дошли каждый до своего дома – Ксюха сквернословя и негодуя, а Чокнутый молча.

Забежав в квартиру и скинув куртку, Ксюха с удивлением обнаружила, что сестра дома, и что вид у неё до невозможности зарёванный. Оказывается, очередной подлец бросил Ленку.

– Не плачь, – успокаивала сестру Ксюха, – ну и что, что он тебя бросил? Ты себе другого найдёшь, хорошего.

Сёстры уселись, обнявшись, на диван, стали плакать вместе. Ленка, понятное дело, из-за подлеца, а Ксюха из-за Чокнутого. С ресниц текла тушь, Ксюха размазывала её ладошкой по лицу. Никто ещё так спокойно не реагировал на Ксюхины нападки, и ей было очень обидно.

Шёл первый снег. Ксюха со Славиком курили на углу дома Чокнутого. В последнее время Славик под Ксюхиным влиянием совсем человеком стал – курить, выпивать начал. И совесть при его появлении не мучает, и прямая выгода наблюдается. Нет сигарет – у Славика попросить можно, выпить хочется – Славик всегда согласен, если есть на что.

Только в одном Ксюха была им недовольна. Слишком он мягкотелый, добродушный, даже ударить никого не может, хоть и боксёр. Недавно идут они со Славиком мимо Ксюхиной школы, а навстречу Лёха с Саньком. Санёк поздоровался, Лёха Ксюху проигнорировал, зато сказал что-то вполголоса Саньку на ухо и заржал. Наверняка насчёт Ксюхи.

– Дай ему по морде, – захлёбываясь от гнева прошипела Ксюха. – Да посильнее.

– За что? – удивился Славик. – Он же ничего плохого не сделал, к тому же намного слабее меня.

– Не спрашивай, а делай, что говорят, – процедила сквозь зубы Ксюха, но, наткнувшись на его упрямый взгляд, замолчала. Не всё сразу, не всё сразу…

– У тебя же в это время обычно тренировка? – невзначай проронила Ксюха, поймав на ладонь пушистую снежинку. Снежинка растаяла.

– Ну да, – опустил глаза Славик.

– Правильно, на кой ляд она тебе сдалась? Ещё успеешь потренить. А молодость только одна.

Ксюха сбила салатового цвета ноготком пепел с сигареты, надменно закинув голову, поглядела на затянутое серыми облаками небо. Ещё бы! Тут ради неё тренировки прогуливают. В конце безлюдного двора появилась знакомая долговязая фигура. Закинув голову, Чокнутый подставлял лицо хлопьям снега, размахивал руками, короче, как обычно, вёл себя неадекватно.

– Славик… Ты меня любишь?

– Люблю.

– Докажи. Если любишь – не побоишься дать по морде вон тому патлатому верзиле, – Ксюха кивнула на Чокнутого. – А если побоишься – значит, не любишь, и всё это время просто бессовестно врал.

– Ксюша, но как… Он же…

– Боишься? Ну да, он же тебя на целую голову выше!

– Не боюсь. Но бить ни за что – подло.

– Не любишь ты меня, Славик. А я-то думала…

На глаза наворачивались слёзы, настолько было обидно, что Чокнутый не получит по морде. А тот безмятежно шёл к своему подъезду, хоть и без дурацкой улыбки, но всё равно в чересчур хорошем настроении. Это было так неправильно, так несправедливо! Ксюха отвернулась.

И пропустила момент, когда Славик бросил сигарету и угрожающе двинулся в сторону Чокнутого.

Когда Ксюха снова обернулась, её цепной пёсик уже стоял перед этим долговязым придурком. Чокнутый хоть и был выше шкафоподобного Славика, но такой тощий, такой недокормленный, что Ксюха за Славика совсем не переживала. Правда, будь Чокнутый амбалом с гигантскими кулаками, Ксюха и тогда бы волноваться не стала. Беспокоило её только то, что в самый последний момент Славик сдрейфит и передумает.