Александр Дрозд - Истории имён

Узнав, что дочь влюблена в человека, всемогущий Зевс пришёл в ярость. Он решил лишить девушку божественных сил и погубить ещё не родившегося ребёнка, которого носила она под своим сердцем. Артемида знала, что Зевс будет против этого союза, и, чтобы уберечь своего возлюбленного и плод их любви, обратилась в медведицу, скрывшись от отца в диком лесу, где и родила сына. Дабы никто из богов не смог навредить ребёнку, заботливая мать отдала ему свою божественную силу и нарекла Артемием, что означало «невредимый». Ни одна болезнь не могла навредить мальчику – ведь в его жилах текла кровь богов. Люди говорили, что прожил Артём очень долго и счастливо. Только вот магическое превращение в медведицу не прошло даром, отразившись на ребёнке медвежьей силой и рисунком на верхней губе, похожим на поцелуй медведя. Так у людей и повелось называть своих сыновей именем Артём – в честь богини, что отреклась от божественной силы ради любви и здоровья своего ребёнка.

Спустя века эта история была забыта, а может, и не было её вовсе, хотя иной раз и появляется ребёнок, в чьих жилах течёт кровь богов, а на теле, как отметина волшебной силы, – медвежий поцелуй, защита от всех болезней, ведь богов болезни не берут.

Варвара

«Трещит Варюха – береги нос и ухо», – гласит старая русская пословица. Однако предания иначе сказ старинный сказывают.

Давними временами люди жили ещё в лесах поселениями, чтили богов языческих, и мир для них был плоским. Занимались славяне охотой и земледелием, пока земля не уходила на покой зимний. Но когда светлых дней становилось всё меньше, а ночи становились длиннее, поговаривали, что являлась одна богиня, чьего присутствия люди боялись. Холодная, одинокая и тем самым несчастная хозяйка зимы – Мара. Прекрасная дева: бледная, томноокая и с длинными распущенными локонами цвета ночи. В бело-голубом платье, украшенном по краям живыми кружевами, оставляющими за собой след вьющихся на ветру снежинок. Летала богиня над заснеженными землями, веяла холодными ветрами и вьюгами. А боялись её за то, что несла с собой она морозную гибель всему живому и мрак. Ежели забредёт какой непутёвый охотник во владения её да встретится взглядом с величественной ледяной красой, то бесповоротно голову потеряет от любви к ней. А она, ежели не заморозит его сразу, то непременно погубит, оставив несчастного в лесу без памяти шататься, пока тот сам себя не изведёт.

В одном из таких поселений отправились охотники в чащу лесную за дичью, да не попадалась им живность, только холод и глушь на пути. Забрели далеко от дома, а вокруг ни души, будто вымерли все. Глядь, а на снегу девочка одна лет пяти сидит – ноги босы, одета легко, словно жарко ей, не мёрзнет. Сама мала, личико милое, а волосы огненно-рыжие. Увидела людей и к ним с улыбкой ринулась, да на языке неизвестном глаголет: «Вар, вар, вар». Мужички прикинули, что рядом путь торговый идёт, – видать, отбился ребёнок от родителей. Приютили охотники девчушку, одели и накормили её – сидит, маленькая, сытая и, улыбаясь, всё тараторит на своём языке: «Вар, вар, вар». Так её и нарекли охотники – Варварой. Тем более у них в родных краях чужестранцев так звали – варварами. А тем временем ночь наступила в лесу, метель поднялась, не видно пути домой – решено было заночевать на опушке под горой. Разожгли огонь, сидят, греются да на Варюшу дивятся: «Как такая маленькая не испугалась одна в лесу, не заплакала да не замёрзла?»

Вдруг вьюга песней залилась, мелодией колыбельной слышится, да так, что охотникам спать захотелось. И пламя костра словно задремало, затихло и тускло тлеть стало. А вдали голубым светом залилась опушка, и навстречу задремавшим путникам вышла девушка-краса – Мара, – в наряде своём белом. Гуляет по владениям зимним и колыбельную поёт грустную – ночь баюкает. Как рукой махнёт – по рукаву кружева оживают и холодом веют, всё живое в округе снегом заволакивает, инеем осыпает и замораживает. Увидала холодная краса тусклый свет пламени от костра, обратилась вьюгою и подлетела к людям несчастным. Нависла над людьми, кружит, в лица заглядывает, а они смотрят на огонь – тусклый, замороженный. Один парень, что помоложе, очнулся от спячки, вздрогнул и только хотел дров подбросить в огонь, как Мара к нему прильнула и в лицо смотрит. Покрылись глаза юноши синей пеленой, а она очами своими тёмными прямо в душу заглядывает и тепло из него вытягивает. А остальные словно окаменели – веками моргнуть не могут, как заворожённые сидят. Холодной мглой разума людей сидящих лишила, песню поёт под мелодию стужи, так что треск стоит.

Локоны тёмные опутывают, кружева белые холодом веют, что до костей пробирает, а мороз жгучий колыбельную ноет. Всех заморозила стужа, да малышку в мешках и шкурах не заприметила. А Варвара как выскочит навстречу чародейке да как запоёт звонким голосом песню звучную на языке своём. Мара отпрянула от охотников и на ребёнка взор кинула. А Варька пуще прежнего песню заливает да ногами босыми по снегу танцует. Подпрыгивает неуклюже девочка, а сама вокруг заледенелых путников приплясывает, хворост в огонь подбрасывает. Душегубка её и снегом сыпала, и холодом заволакивала, а ей всё нипочём. Бегает малышка по снегу босиком, и только слышна непонятная песня её: «Вар, вар, вар». Разгорелось пламя костра – кружева на рукавах Мары водой капать стали, а лицо слезами талыми зашлось. Отринула ледяная царевна от пламени, а за спиной её свет утренний уже поднимается. Кончилось время холода – свет на подмену ночи настал. Взглянула с обидой на девочку колдунья, бросила кружевным рукавом своим льда осколки под ноги ребёнку в надежде заморозить её. Варвара ветку из костра горящую вытащила, по льдинкам босыми ногами бегает, перед злой владычицей огнём машет. Оставила Мара свои попытки погубить охотников и убралась восвояси, а за ней и ночь скрылась, и холод. Тепло стало от огня – отогрелись мужики, сидят и поверить не могут страхам, что ночью творились. Глядят на девочку – а она, довольная, в шкуры закуталась и уснула с улыбкой.

Недолго ходили они по лесу. По пути и дичь замёрзлую насобирали, и вышли к дому родному. А там уже иноземные купцы дочку ищут. Она им навстречу выбежала и опять на своём чужеземном языке тараторит, только и слышно: «Вар, вар, вар…». С тех пор имя Варвара на Руси бытовать стало. Нарекали именем этим дочерей славяне как оберег от сил тёмных, ведь значит имя это «защитница» в одном из языков старинных. Вот так: трещит Варюха – береги нос и ухо от мрака холодящего. А Мару с тех пор и по сей день гонять жаром стали, чучело её огнём жгут по весне, только теперь праздник тот Масленицей зовётся.

Виола

Эта история произошла очень давно, и, наверное, никто не слышал её. Настолько стары мысли внутри этого рассказа, что букв, которыми она была написана, уже не существует в помине.