Нина Артюхова - Светлана. Белая коза Альба

– Никто тебя из школы не выгонял. Наоборот – таких, как ты, учить да учить. Светлана, твоя мама учительницей была?.. Да?

– Да…

– Я думаю, она тоже хотела, чтобы ты училась, правда?

Светлана долго молчала, поглаживая рукой полосатый шарф.

– Как же я буду… в четвертом классе… такая большая!

– Эх, ты! – Иван Иванович похлопал ее по маленькой руке. – Большая!

Он встал и опять зашагал по комнате. Потом остановился перед Светланой:

– Стыдно тебе, по крайней мере?

Она ответила, вся просияв:

– Стыдно.

– Это хорошо: значит, совесть у человека есть. А на глупых девочек ты не обращай внимания. У вас в классе и умные тоже попадаются. Ты с Галей Солнцевой, кажется, дружишь?

Светлана мрачно сказала:

– Нет. Это как раз Галина мама, должно быть, меня во дворе выслеживала!

– Что, что? – переспросил Иван Иванович. – Экий у тебя характер континентальный!

– Почему континентальный?

– Жаркое лето, суровая зима. Ты уж как-нибудь умерь температуру или устраивай людям демисезон, а то рядом с тобой простудиться можно. Имей в виду, что Галя Солнцева как раз в этом самом кабинете изо всех сил тебя защищала.

– А я не хочу, чтобы меня защищали!

Иван Иванович передернул плечами и повернулся к окну:

– Форточку разве закрыть? Прямо будто на сквозняке стою!

Светлана подошла к нему сзади:

– Иван Иванович, вы меня извините, пожалуйста.

Он положил руку на темные волосы девочки:

– Вот с этого нужно было начинать, дружок.

Девочки из детского дома, занимавшиеся во вторую смену, увидели Светлану в коридоре и сразу окружили ее:

– Ну как?

– Здо€рово тебе попало?

– Светлана, ну как?

– Ничего…

Подошли и другие школьницы. Светлана видела кругом сочувственные лица. Она думала, что будет только стыдно, но оказалось, кроме того, и приятно, что за нее все так волнуются.

– Ты куда, Светлана?

– Я к Лиде Максимовой.

– Она здесь, в пионерской комнате.

Перемена кончилась, девочки разошлись по классам, Светлана осталась одна.

В пионерскую комнату вошла не сразу, сначала пострадала немножко у двери, потом перешагнула через порог:

– Лида, можно к тебе?

…Из пионерской комнаты Лида и Светлана вышли обнявшись. Спустились с лестницы, постояли на площадке между первым и вторым этажом. Попрощались.

Шагая по ступенькам вниз, Светлана думала, что вот есть у нее теперь старший друг, гораздо более опытный, чем она. Девятиклассница, отличница, комсомолка Лида Максимова сказала ей: «Давай будем дружить». И еще: «Если что нужно – приходи, я помогу».

Тетя Мариша уже протягивала Светлане пальто с заткнутым в рукав красным беретом:

– Держи, беглец!

Когда Светлана оделась, тетя Мариша сказала строго:

– Застегнись как следует – холодно.

Даже вышла из своей деревянной засады и сама застегнула Светлане верхнюю пуговицу.

А Лида Максимова, шагая по ступенькам кверху, думала о том, как мало еще у нее опыта и какой плохой вожатой она оказалась.

Нужно было тогда не молчать, а сейчас же посоветоваться с кем-нибудь из учителей. Если бы Иван Иванович знал про Светланину обиду, он бы проверил, почему ее перевели в четвертый «В».

Нужно было добиться, разыскать Светлану. Ведь хотела. Почему не выяснила все на другой же день?

Контрольная работа была, потом кружок… Нужно было успеть. Да… А теперь нужно идти к Ивану Ивановичу, он сказал: «Зайди ко мне потом, поговорим…» Лида чувствовала, что разговор будет неприятный. Не сразу вошла, пострадала немножко перед дверью кабинета, потом постучала:

– Иван Иванович, можно к вам?

Да, много разговоров было в этот день – и неприятных и приятных.

Когда Светлана вернулась в детский дом, к ней подошла шестиклассница Алла Нежданова. Посмотрела с суровым осуждением и спросила – почти теми же словами, которыми кончил разговор Иван Иванович, только более строгим тоном:

– И тебе не стыдно?

Чуточку смягчившись, Алла пояснила, почему Светлане должно быть стыдно:

– Ты не должна убегать от нас. Помни, что ты – наша сестренка.

Елена Михайловна, вожатая, упрекнула огорченно:

– Ничего никому не сказала! Светлана, значит, мы с тобой еще не друзья?

А Юра Самсонов и его приятель Витя Чижов отозвали Светлану к себе в комнату и прикрыли дверь.

– Света, мы завтра после уроков подойдем к вашей школе. Ты покажи нам девочек, которые тебя обидели. Мы с ними потолкуем!

Так как у Юры при этом были сжаты кулаки, Светлана ответила, улыбнувшись:

– Пожалуй, лучше не показывать: я боюсь, что от девочек ничего не останется после такого разговора!

– Не беспокойся, – ответил Юра, небрежно засовывая руки в карманы. – Я никогда не дерусь с девочками. Побеседуем, и этого будет достаточно, чтобы вправить им мозги!

А Витя Чижов изрек с философским видом:

– Попадаются еще у нас несознательные люди! В особенности среди женщин!

Светлана сейчас же обиделась за женщин. Кроме того, ей было смешно, что Тусю и Нюру назвали женщинами. И еще… тепло стало от этих мальчишеских угроз.

Разумеется, Светлана отговорила ребят приходить завтра к девочкам в школу. Но было приятно сознавать, что на случай нужды есть у нее заступники, старшие братья, с такими вот солидными кулачищами.

И, наконец, последний разговор был вечером, в кабинете Натальи Николаевны. Хорошо, что он был последним, что можно было прямо из кабинета идти в спальню, где уже темно, – потому что все, что накопилось на сердце за эти три дня, вылилось солеными и в то же время сладкими слезами.

– Я, юный пионер Союза Советских Социалистических Республик… перед лицом своих товарищей обещаю…

Зал украшен еловыми ветками. Пахнет смолой и лесом, как будто уже наступил Новый год. Ноябрьское солнце далеко протянуло свои негреющие, но ласковые лучи. В этих лучах еще белее кажутся белые воротнички на платьях девочек, еще краснее красное знамя дружины…

Как старательно выговаривают слова маленькие третьеклассницы! Они тоже волнуются, но совсем по-другому. Для них это все такое привычное – портреты, красное знамя… Они даже понять не могут, что можно отвыкнуть от этого за три года.

Ребята рассказывали, что когда принимают в пионеры в мужских школах, мальчик, стоящий в шеренге первым, преклонив колено, целует красное знамя дружины. А другие ребята целуют свои красные галстуки. Жалко, что девочкам в детском доме так не полагается.

Вот он все ближе, ближе, маленький огненный треугольник.

Елена Михайловна несет его в руках, она подходит к Светлане. Светлана ждет, напряженно вытянувшись. Лицо вожатой серьезно и важно, только где-то в глубине глаз ободряющая улыбка.

Из всех воспитателей в детском доме Елена Михайловна самая молодая – она только два года тому назад окончила десятилетку. Она учится в заочном институте, и это как-то особенно сближает с ней ребят. Когда Елена Михайловна сдает зачеты, ребята волнуются за нее.