Антон Малютин - 30 фантастических головоломок

– Вы ответите, когда я спрошу. – вежливо, но твёрдо перебил Джонсон. – Продолжайте, Ингвар.

– А что продолжать?

– Расскажите, при каких обстоятельствах вы видели К-Хаама.

–Так, рассказать… – человек на мгновение задумался. – Сегодня я впервые вышел на работу в этот сектор Базы. И с удивлением узнал, что К-Хаам тоже здесь. У меня давно к нему есть вопросы!

– У вас с ним старые счёты?

– Да ну какие счёты, инспектор! Так, однажды повздорили из-за девчонки, да в тринадцатом секторе он пару раз писал на меня жалобы. Но мы тогда договорились полюбовно! Начальство знает, что мы с ним плохо ладим, и старается не ставить на работу в один сектор. Но сегодня…

Человек прикусил губу, будто сболтнул лишнее. А инсектоид снова проскрежетал жвалами, подтверждая рассказ своего коллеги.

– Продолжайте, Ингвар. Что случилось сегодня?

– Сегодня? А сегодня вот что. Иду я мимо склада, смотрю – внешняя дверь шлюза приоткрыта. Я заглянул внутрь – тьма, хоть глаз выколи! Жаль, что я так и не модифицировал зрение, хожу, как дурак, с природным… Ну так вот, смотрю – и ничего не вижу. Выглянул наружу – а там три рубильника. Рядом с ними нарисована лампочка и цифры какие-то. Ну я один наугад нажал – свет на складе включился. Я заглянул, а там К-Хаам хозяйничает! Коробки таскает и подельнику передаёт. Ну я сразу вызвал службу безопасности, и вот…

К-Хаам сильнее обычного заскрежетал жвалами и злобно повернул свои фасеточные глаза на Ингвара.

– Что вы ответите на это? – инспектор обратился к инсектоиду.

– Не было такого. – прошипел тот. – Я всё время работал в воздуховодах. Меня выволокли оттуда эти бугаи, и вот я слушаю, как меня обвиняет эта мартышка двуногая…

– Да ты там прятался! – воскликнул Ингвар и тут же замолчал.

– Так, Ингвар, посмотрите на эту фотографию. – инспектор повернул к человеку голографический экран. – У склада эти выключатели?

Ингвар стал рассматривать фотографию. У приоткрытой двери склада три рубильника, рядом с ними чёрные изображения лампочки и цифры – 1.8 μm, 2.35 μm и 3.99 μm. Центральный рубильник был в положении «Вкл.».

– Да-да, это они! Вот и этот рубильник я включил.

Инспектор убрал экран, посмотрел на человека и инсектоида, покачал головой.

– К-Хаам, вы можете быть свободны. А вас, Ингвар, я попрошу остаться.

– Но… что такое?! – возмутился человек. – Я ни в чём не виноват, это всё он!.. Я говорю чистую правду!

– Но факты говорят об обратном. Вы нагло, но крайне неумело лжёте… – инспектор обратился к сотрудникам службы безопасности. – Берите его. Это уже по вашей части.

Почему инспектор Джонсон пришёл к выводу, что молодой человек лжёт?

Джонсон не любил лаборатории, особенно биологические – запах спирта, ощущение абсолютной стерильности и вид приборов порождали негативные эмоциональные реакции, связанные с давним прошлым. Однако работа есть работа, и, если для расследования нужно побывать в лаборатории – инспектор приезжал туда. А проблема с негативными эмоциональными реакциями решалась простым их отключением.

… ― Понимаете, это очень ценные образцы, их доставили почти из центра Галактики! Мы лишь начали комплекс исследований, но не довели до конца…

Директор лаборатории мелко семенил рядом с инспектором и вводил в курс дела. Он посылал проклятия на лаборантов и некомпетентных людей, занявших места в этом учреждении. Он твердил, что чудом выбил право заниматься образцами, а теперь всё пропало. Но, к счастью, весь поступающий в учреждение материал внеземного происхождения страхуется, поэтому есть слабая надежда получить что-нибудь ещё, и даже больше – обновить оборудование…

– Вы участвуете в исследованиях? – неожиданно спросил Джонсон.

– Что? Я? Ну…

– Так да или нет?

– Понимаете, я так завален административной работой, приходится управлять таким большим коллективом…

– Значит, нет?

– Нет…

– Это заметно. Я ко многому был готов, но увидеть директора лаборатории без халата и элементарных средств защиты – это уже перебор.

Кажется, директор испугался и уже был готов сбежать из лаборатории. Но лишь замедлил шаг и жалобно посмотрел на инспектора.

– Где? – спросил тот, не удостоив директора даже мимолётным взглядом.

– Там…

Директор указал на нечто вроде металлического шкафа с двумя рядами массивных дверей и кучей индикаторов.

– Что там?

– Там хранятся образцы. Точнее, хранились до сегодняшнего утра. Полагаю, что сейчас там лишь жалкие остатки…

– Почему вы так решили?

– Ну как же, посмотрите сами. Эти ротозеи всё уничтожили!

Инспектор с укоризной посмотрел на директора.

– Я не понимаю, о чём вы. Расскажите всё по порядку.

– По порядку? – директор на мгновение задумался. – Да-да, разумеется… Сегодня утром я, как обычно, пришёл на работу в числе первых, в этой лаборатории вообще никого не было. Мне не терпелось посмотреть на новые образцы и узнать, что уже успели сделать наши сотрудники. Но, как я понял из предварительного отчёта, пока удалось немногое – образцы не патогенны для лабораторных животных, могут существовать в среде с любой кислотностью, наиболее активно размножаются при температуре 100 градусов Цельсия и давлении в пять атмосфер, но гарантированно разрушаются при температуре свыше 273 градусов независимо от давления. Планом на ближайшую неделю было предусмотрено множество работ, но, кажется, их не будет…

– Почему?

– Ну я же говорю – образцы уничтожены! И уничтожены прямо в этом гомеостазисном шкафу. Посмотрите сами, эти ротозеи буквально сварили образцы!

– Прошу, оставьте эмоции. Продолжайте по существу.

– Конечно, конечно! Сегодня утром я пришёл в лабораторию, подошёл к шкафу – а на нём отображается 450 градусов! У меня чуть сердце не остановилось! Я хотел было выключить шкаф, но решил ничего не трогать, чтобы не уничтожить улики, и сразу вызвал вас…

Наконец-то, до Джонсона стало доходить. Он осмотрел гомеостазисный шкаф: на его индикаторах несколько цифр – 506 kPa, 450 К, 7pH, светились лампочки, медленно прыгала какая-то стрелка.

– Заметно, что вы далеки от научной работы. И кто вас сюда только поставил?

– Что? – удивился директор, широко открыв глаза.

– И страховых выплат вам не видать. Но я пришлю вам счёт за ложный вызов.

– Я, я… – начал заикаться директор, лицо его посерело, а на глазах показались слёзы.

– Прощайте.

Почему инспектор Джонсон решил, что это был ложный вызов, а директор лаборатории не может претендовать на страховку?

… ― Что у вас здесь?

– Кажется, комплементарные близнецы. Они брали «Первый Плутонианский банк», но мы оказались быстрей.