Дарья Кононова - Дорога до звёзд. Дар любви

Она прошла в рыцарскую залу. Там на стенах висели старинные мечи и арбалеты, мушкеты, копья, щиты. Девушка остановилась перед фамильной шпагой, той вместе с которой был изображён на портрете молодой офицер. Мгновение и шпага оказалась в руках волшебницы. Несколько раз, точно испытывая себя, она взмахнула ею, а затем увлечённо принялась отражать выпады невидимого соперника. В движениях Милидии было столько ловкости и опыта, что ей вполне вероятно мог уступить и весьма умелый фехтовальщик.

– Браво, сударыня – Милидия остановилась и стыдливо потупила глаза, за вышеописанным занятием её застал барон. – Признаться, я впервые вижу женщину, которая так бы ловко обращалась с оружием.

– Простите, я увлеклась.

– Но где Вы этому научились?

– В детстве меня обучали фехтованию, верховой езде и стрельбе.

– Вот как! Что же Вы получили весьма необычное образование для девочки.

– Должно быть это так.

Он с долей прежнего любопытства осмотрел её. С той же смелостью она осмотрела его.

– Знаете, мне, кажется, эта шпага принадлежит Вам, и эти револьверы тоже.

Она открыла футляр, который он подал ей, там лежали два револьвера искусной работы, с ручками из слоновой кости, они когда-то принадлежали её дяде. Несколько мгновений они молчали, и она смотрела на него глазами ребёнка, столько искренней благодарности было во взгляде Милидии:

– Как я могу благодарить Вас, Вы, Вы даже представить себе не можете, что сделали для меня.

Он покровительственно улыбнулся.

– У Вас детское лицо, когда смотришь на Вас, создаётся впечатление, будто Вам тринадцать или пятнадцать лет, никак не более.

– Мне почти двадцать один год.

– Да, должно быть так, слишком серьёзные глаза выдают. Вы, кажется, говорили, что можете передать моё послание Эдварду.

– Да, конечно.

– Возьмите этот пакет, в нём находится одна старинная вещь, я думаю, он поймет, что с ней делать.

– Что-нибудь ещё?

– Пожелайте ему счастья, надеюсь, наш юный мечтатель наконец-то войдёт в пристань простого семейного покоя.

«Плохо же Вы знаете Вашего брата, господин барон, – не удержалась от мысленно игривого замечания Милидия – такие натуры скоро не успокаиваются. Нет, Вашего покоя он не нашёл, но он нашёл понимание, впрочем, так же как и я».

– Я должен проводить Вас?

– О, благодарю, но не стоит, мой экипаж скоро прибудет, до свидания, – она пожала ему руку.

– До свидания, – произнёс он, но Милидии показалось, что барон тихо добавил, – госпожа графиня.

Выйдя из замка, окутанная своим серебряным плащом она дошла до маленького домика. Сдавленный крик вырвался из её груди, он напоминал крик ночной птицы. Затем графиня Тересса-Милидия-Дарианна-Виктория-Доротея де*Шеврез растворилась в последнем вечере августа. Она ушла туда, где её ждали.

Глава 3. Посвящение в рыцари.

Юноша сидел в кресле. Он был недвижен и изучающе рассматривал портрет девушки, освещённый несколькими свечами. Перед ним на столе стоял изысканный ужин, но еда была не тронута, все его мысли занимала она одна, он терпеливо ждал её.

Несколько мгновений она следила за его взглядом, прежде чем, произнесла, обнаруживая своё присутствие:

– Ты думал обо мне?

Он встрепенулся и встал, выходя её на встречу:

– Я действительно думал о тебе, Милидия – он взял её руки – я думал о тебе много и хорошо.

– Достойна ли я так долго занимать мысли такого прекрасного и талантливого человека, как ты?

– Да, ты, лучшее, что могло случиться со мной.

– Но ведь тебе со мной трудно, с другими проще?

– И примитивнее. Молчи, я знаю наперёд все, что ты скажешь: гордость, своенравие, взбалмошность и порой излишняя строгость. Я скажу по-другому: слишком чувствительное сердце, богатое воображение, нестандартное мышление и сильный характер. Да, именно сильный, иначе бы ты быстро сломалась и стала бы ещё проще и ограниченнее прочих.

– Значит таков диагноз, почему же в таком случае он проявляет себя подобным образом?

– Сейчас объясню, что ты делаешь, когда у тебя замерзают руки?

– Надеваю перчатки.

– Здесь точно так же, ты надеваешь перчатки гордости и строгости, чтобы защитить своё излишнее чувствительное сердце и слишком свободолюбивое сознание от всей боли, которую тебе нередко просто бессознательно причиняют. Всё это от того, что тебя не сумели понять, ты улетела слишком далеко от них, туда, где тебе было холодно и одиноки и, чтобы не погибнуть ты и надела эти перчатки.

– В таком случае, ты чтобы согреться жёг спички своего остроумия?

– Недурно сказано… Но вспышки моих язвительных замечаний слабо согревают. К тому же мы с тобой знаем, как опасно играть с огнём. Есть третий выход: взять в свои руки чужие и холодные ладони и, сжимая их притянуть к сердцу.

– И что же?

– Ладони маленькой и хрупкой, но смелой женщины согреются, а от них согреются и мои руки.

– А как быть с моими перчатками?

– С какими перчатками? Ах, с перчатками, они тебе идут, можешь надевать их на парадные выходы.

– Тогда и тебе будет позволено поджигать бенгальские огни, только, пожалуйста, не слишком часто.

– Как пожелаешь. Ну, что это? – Он заметил старинную шпагу, которую сжимала Милидия. – Извольте объяснить сударыня, кому решил объявить войну такой доблестный военачальник как Вы?

– Никому, просто свою шпагу ты сломал, защищая меня, поэтому считаю своим долгом возместить потерю.

Щёки молодого человека зардели.

– Разве ты забыла, как должен быть вручён такой подарок? А, теперь я понимаю, ты просто не из тех девушек, что была воспитана на рыцарских романах.

– Ты не исправим, неужели так необходимо всё обращать в шутку?

– А я не шучу – и он опустился перед ней на одно колено – отныне и в веке веков клянусь защищать жизнь, честь и счастье моей возлюбленной. Да не коснётся лица её печаль! Где бы я ни был, я всегда буду помнить, и любить мысли и сердце её, так же, как люблю руки и губы её. Я люблю девушку, ставшую не просто королевой сердца моего, но и неотделимой частью души моей.

Он поцеловал её руку.

Как в старинные времена тронула она его плечи шпагой.

– Да восторжествует любовь и жизнь! – Закончила Милидия.

Фискал аккуратно уложил дарованную ему шпагу. Рядом Милидия поставила футляр с револьверами.

– Сударыня, да Вы, оказывается опасная штучка, право слово, я бы никогда не подумал, что ты так хорошо вооружена.

– Надеюсь, ни к чему из этого мне никогда не придётся притронуться, теперь ведь всё будет по-другому?

– Я обещаю тебе это. – Юноша спокойно приобнял плечи жены и подвёл её к накрытому столу.

«Он всё предусмотрел – подумала госпожа Фейрфак – впрочем, как и всегда. Никто не станет спорить с тем, что он романтик и мечтатель, но его мечты не пусты. Он знает что делать, умеет действовать, порой даже слишком дерзко и настойчиво, но иначе ведь ничего не добьёшься. Он практичен, но действительно любит меня, значит, сердце моё не ошиблось».