Андрей Буторин - Призрак в кольчуге

– Ну и правильно! – поддержал Стаса папа, став наконец-то самим собой. – Чего ты его отговариваешь, Марина? Стас дело говорит. – Он снова посмотрел на сына: – Не переживай, мы передадим Андрону с Дашей, чтобы зашли, взяли что надо. Кстати… – снова засмущался отец, – ты упомянул, что ребята… его тоже видели…

– Не видели они! – буркнул Стас. – Только сплетни слышали.

Ему стало неловко. Он не верил ни в какое привидение, но в то же время не мог не верить маме с папой. С чего бы им так странно шутить! Тогда что? Сошли с ума? Оба разом? Непохоже. Может, над Кошковом распылили галлюциногенный газ? Тогда почему он ничего такого не видел?.. И тут Стас вспомнил свою первую ночь, когда пришёл в себя. Вспомнил странный шелест, похожий на всхлипывания, и холод, что накрыл его с головой…

Поражённый, Стас даже не заметил, как ушли родители. И вздрогнул от неожиданности, когда к нему впервые обратился один из соседей:

– Ты, парень, напрасно папке с мамкой не веришь. Моя старуха тоже его видела. А она у меня училка, врать не станет.

– И что тогда это такое? – спросил Стас. – Настоящее привидение? Неприкаянная душа? В двадцать первом веке?

– Да хоть в сорок втором, – подал голос второй сосед. – Души – они, брат, вечные. И на твою веру или неверие им наплевать.

– А почему же тогда эта душа только одна? И почему появилась только сейчас? Почему именно у нас?

– Ну, не только сейчас и не только у нас они появляются, – откликнулся второй. – Почитай вон газеты с журналами, – кивнул он на груду макулатуры на своей тумбочке. – Почти в каждом номере пишут о чём-то подобном: то там их видят, то сям.

– Если верить жёлтой прессе… – начал Стас, но его оборвал первый сосед:

– Ишь какие вы нынче, молодые-то! Ни во что не верите, никаких у вас идеалов, никаких целей в жизни.

– Привидение – это что, идеал?! – возмутился Стас. – Или цель? К этой-то цели к чему стремиться? Как говорит моя бабушка, все там будем.

– Да чего ты с ним споришь? – махнул рукой второй сосед. – Давай партию доигрывать.

Окончательно расстроенный Стас отвернулся к стене и неожиданно быстро заснул.

Ему снова приснился странный, похожий на Кошково город. Теперь Стас мог его видеть почти целиком, потому что стоял на крепостной стене, на той её части, что примыкала к реке. Стас был не один. Слева и справа длинной цепью с равными интервалами стояли люди. Здесь были только мужчины: зрелого возраста, молодые, пожилые и даже такие же мальчишки, как он сам. Почти все были одеты в кольчуги и шлемы, у всех в руках были луки с наложенной на тетиву стрелой. Воины напряжённо всматривались в даль чёрной пустыни за рекой. Стас тоже посмотрел туда, и ему показалось, что выжженная пустошь у горизонта клубится тёмной пылью.

Он опустил взгляд и ахнул: его левая рука тоже сжимала лук, а правая держала длинную оперённую стрелу. Заметил Стас и то, что на нём были надеты кольчуга, грубые холщовые штаны и сапоги – всё в точности такое, как он видел в прошлом сне на помогшем ему встать парне. Стас прижал стрелу левой рукой, а правую поднял к голове. На ней тоже был металлический шлем. А вот из-под шлема… Стас провёл ладонью от края шлема до плеч и скосил глаза. Из-под шлема, спадая на плечи, струились длинные светлые волнистые волосы. Совсем как у того парня. Да что там «у того»! «Тем парнем» и был сейчас он, Стас.

Подтверждением этого открытия стали слова кряжистого чернобородого мужика, стоявшего слева:

– Готовь стрелу, Слава, си́бры уже близко.

Стас поспешно вернул на место стрелу. Посмотрел за реку. Клубы чёрной пыли и впрямь заметно приблизились. Оттуда доносился шум – словно рокотал вдали водопад. Иногда слышались отдельные звуки, от которых зашевелились под шлемом волосы: они походили на вой, но не человеческий и даже не звериный. От этого вынимающего душу воя, хоть и был он ещё очень далёким и негромким, хотелось заткнуть уши и вжаться в кирпичную стену, самому стать камнем.

Словно в ответ на его мысли по цепи пробежала команда:

– Достать затычки! Заткнуть уши! Стрелять после зримых сигналов!

Стас – или всё-таки Слава? – снова перехватил стрелу левой рукой, а правой машинально полез за пазуху, где в холщовом мешочке лежали тряпичные, туго свёрнутые затычки. Вынул их, воткнул в уши и вновь изготовился к стрельбе, боковым зрением следя за сигнальщиками с длинными пиками, на остриях которых развевались алые флажки. Вот пика справа дрогнула, взметнулась ввысь и стала описывать флажком красные тревожные круги.

Лучники слева и справа от Стаса подняли луки и натянули тетиву. Он поспешил сделать то же. Лук был очень тугим, тетива больно врезалась в пальцы. Стиснув зубы, Стас всё-таки держал её натянутой. «Нет, это точно не я, – невольно подумал он. – Мне бы ни за что не удержать». Казалось, занемевшая рука сейчас отвалится. Ещё мгновение-другое – и всё, пальцы бы непременно разжались. Но как раз в этот миг алый флажок на пике замер и резко упал вперёд. Даже через затычки Стас услышал мощный согласный аккорд, будто сотни рук разом ударили по струнам гитар. Густой рой стрел взвился над рекой. Где-то там была и его стрела; Стас даже не заметил, что уже её выпустил, понял это лишь по тому, как облегчённо заныла рука.

А в следующий момент ныла уже не рука, а нога – не облегчённо, но привычно. Стас проснулся.

На следующий день первыми к Стасу пришли родители. О привидении они больше не говорили и вели себя как обычно. Ну почти: папа больше не шутил, да и мама чаще хмурилась, чем улыбалась. Родители сказали, что Даша с Андроном заходили к ним ещё накануне вечером, взяли учебники с тетрадями. Особых новостей ни у папы с мамой, ни у Стаса не было, так что ушли родители довольно быстро.

А вот потом… При виде следующих посетителей Стас испытал двойное удивление. Да что там удивление – настоящий шок! К нему в палату зашла Даша, но… без Андрона, что стало для Стаса первым шоком: он никогда прежде не видел Дашу отдельно от брата. Впечатление было примерно таким, как если бы в палату зашла половина человека, например его доктора, и, допрыгав до его кровати на одной ноге, единственной рукой стала бы совершать с ним врачебные манипуляции.

Но даже небывалое «располовинивание» Андроида затмил собой второй гость. В первое-то мгновение Стас подумал, что это Андрон, тем более что оба гостя были в больничных халатах. Но, открыв уже рот для приветствия, Стас захлопнул его, едва не прикусив язык. Во-первых, парень был на голову выше Андрона, а во‐вторых… он был чернокожим!

В палате повисла тишина, которую разорвал грохот рухнувшей с табуретки шахматной доски и разлетевшихся по полу фигур. У Стасовых соседей были такие физиономии, что, глядя на них, Стас наверняка залился бы хохотом, если бы и сам не находился в ступоре.