Владимир Шорохов - Одуванчик

– Что? – еле слышно спросил Степа.

– А тебе ведь и правда идет, никто не догадался, что ты парень, вот у Юльки два брата, у нее глаз наметан, и Димкины парни ничего не заподозрили. Ты точно похож на девчонку, ну просто вылитая.

– Вот спасибо.

– Ладно, я пошла, а то Алка обидится, что бросила их.

Вика вышла, Степа остался в комнате один. С одной стороны, ему было смешно, что никто не догадался, что он парень, но в то же время обидно, что так похож на девчонку. Он мял руками юбку, раньше думал, как в них ходят девчонки, но, надев ее, убедился, что это вполне приличная одежда, даже очень свободная и легкая. Нехотя Степа снял юбку, порылся в своем чемодане, достал шорты и надел их.

– Ну все, они ушли, сегодня мы свободны. Ты готов?

– Сейчас, рубашку найду.

– Стой, а тебе не нравится моя футболка?

– Нравится, но она какая-то косая, вечно сползает на плечо.

– Так и должно быть, это же писк моды, тебе надо многому научиться. Ладно, если не нравится, снимай.

Степа не стал испытывать судьбу. Найдя рубашку, переоделся и спустился вниз, где его ждала девочка.

– Идем, баба сказала, что Золушка сегодня родит, она пузатая и вчера целый день лежала. А ты видел, как рожают?

– Нет.

У Степки дома кот Марвин, однажды он по карнизу балкона залез к соседям, и после соседка сказала, что он обрюхатил их кошечку. Вот как он это мог сделать, Степа не понимал.

– Иди сюда, это хлев, тут загон, наверху сеновал, потом покажу, там еще два гнезда ласточек, вон, видишь летают, нас заметили, вот и волнуются.

Степа поднял голову вверх и посмотрел на пищащих ласточек. У ног пробежала белая козочка, Вика почесала ей макушку и, зайдя в хлев, поманила Степу.

– Идем, вон видишь, лежит.

Это было небольшое помещение, два маленьких окошка, через них можно увидеть огород, в котором копошилась баба Нюра.

– Садись, я раньше часто сюда приходила, у бабушки еще были кролики, но она их отдала. – Вика залезла на большой ящик и, свесив ноги, стала смотреть на козочку, что лежала на сене. – Это Золушка, у нее уже есть Ватрушка, она вон там бегает, а после Хаврюша, а сейчас даже не знаю кого родит. Смотри, как тяжело дышит, наверное, больно.

– А почему больно? Болеет?

– Глупый, она же беременная, что, не видишь, вон какое пузо.

– А… И что теперь?

– Подождем, я один раз видела, как она рожала. Странно, вот родится козленок и сразу может встать и побежать, а у человека ребенок даже голову поднять не может, такой беспомощный, слабенький. У моей тетки, маминой сестры, родился мальчик, бе, только и делал что орал, а козочки нет. Вон, смотри, она тужится.

– Откуда знаешь? А что такое тужиться? – поинтересовался Степа и вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть.

– Ну, тужиться это тужиться, чего тут не понять, ей надо вытолкнуть козленочка, вот и напрягает мышцы живота.

– Вытолкнуть? Куда?

– Ты что, с луны свалился, не знаешь, как рождаются телята и котята?

– Ну почему же… – хотя Степа и правда не знал, как они рождаются, он никогда над этим не задумывался, просто знал, что вот есть корова, а вот теленок, но откуда он брался, Степа представления не имел.

– Смотри-смотри, – Вика приподнялась и подошла к Золушке. – Сейчас точно родит, иди посмотришь.

Степа слез с ящика и присел около Вики. Она погладила живот козочки, и та задергала копытами, Вика схватила руку Степы и, сжав ее, замерла. Он внимательно смотрел, хотя так и не знал, на что смотреть. И тут Золушка соскочила, пошатываясь, отошла в угол, сделала несколько кругов. Теперь Степа видел ее раздутый живот. Козочка закачала головой, и тут что-то потекло.

– Рожает-рожает, – восторженно сказала Вика.

– Бе… – Степе это уж точно не нравилось, он отошел обратно к ящику и, забравшись на него, стал ждать, чем все закончится.

Козочка заблеяла, Вика восторженно закричала и, выскочив из хлева, побежала в огород.

– Бабушка, Золушка родила! Бабушка!

Теперь Степа видел, что на сене лежало что-то слизкое и дергалось. Козочка повернулась к новорожденному и тут же стала его ни то облизывать, ни то щипать.

– Бе… – брезгливо сказал мальчик.

Этот живой комок приподнял голову, уронил ее и опять приподнял.

– Сейчас бабушка придет, она обмоет его и все будет готово. Подвинься.

– А че он такой мокрый и грязный?

– Дурак, он же родился. По-твоему, козленок в магазине продается? Они, как и люди, рождаются в муках.

– Какие еще муки, что-то не заметил.

– Ну да, у Золушки не так, но ей было больно, зато сейчас она довольная.

– А зачем твоей бабушке бараны, козы, да еще куры.

– Ну с курами понятное дело, яйца и мясо, с баранами шерсть, а у коз, они пуховые.

– Пуховые?

– Ну да, это Кашмирская порода, они для пуха, бабушка их теребит, а пух продает, раньше было шесть, а сейчас осталось четыре.

В хлев зашла бабушка, она поставила ведро с водой и, взяв тряпку, стала обмывать козленка, а после убрала испачканное сено и набросала свежего.

– Ну, все готово, не лезьте, пусть оклемается, – сказала баба Нюра и, вылив воду, ушла обратно в огород.

– Теперь ты стал посвященным и знаешь, откуда берутся козлята.

– Из живота?

– Из живота-живота, – передразнила его Вика. – Откуда им еще браться. Ладно, пойдем, а то еще попадет, бабушка не любит, когда я лезу к козам. Раньше, когда была маленькой, каталась на них, но они прыгают, был еще баран Борька, вот такой огромный, но я его боялась, бодался.

– А у моей бабушки только куры и утки, а кролики в домиках.

– Ладно, пойдем на речку, уже тепло, тут недалеко, может Димка вернулся.

Но Димки в доме не оказалось, Степа надел купальные плавки, накинул рубашку и босиком пошел за Викой.

– У нас тут есть одно местечко, про него мало кто знает, со стороны моста не видно, а там коряги, тут огороды, их весной затапливает и вырастают камыши. Вон, видишь, тут не пройти, все ноги порежешь, нам надо в другую сторону. Когда обойдем, то через огород деда Шуры, выйдем к тропинке. Идем.

Степа остановился и прислушался, это был странный шум, смесь рыка трактора, стрекота кузнечиков и щебета птиц.

– Что стоишь, что-то увидел? – спросила девочка.

– Нет, а мне тут нравится.

– Еще бы, мне тоже, вот только бабушка считает, что надо в огороде работать. Раньше напрягала, а теперь отмахнулась. Мы только помогаем ей окучивать, вон, видишь, какие плантации картошки, а осенью выкапываем.

Плутая по узкой тропинке, они вышли к речке, тут был установлен небольшой мостик, с которого можно нырять в воду.

– Ну вот мы и пришли. Ты вон туда не плавай, там коряги. А ты вообще умеешь плавать?

– Да, правда, не очень и по-собачьи.

– Ха-ха… – засмеялась Вика.

– А ты хорошо плаваешь?

– Нет, тоже по-собачьи, пробовала вот так, – и она замахала руками, – но не очень, ладно, пойдем, водичка еще холодная, но ты ведь не боишься?