Михаил Самарский - Спуститься с небес

– Много выступала? – спросил он.

– Да, провела четыре тренинга по три часа каждый. Вроде время и регламентировано, но ты же знаешь, как это бывает. Сначала я говорю, потом участники задают вопросы, не оставишь же их без ответа. В общей сложности выходит не три, а все пять часов.

– Хм, конечно, знаю. Стоит мне только дать волю коллегам на совещании, и все – вопросы начинают сыпаться, как из рога изобилия. Если их не остановить, можно часами говорить, и самое удивительное, что чем дольше отвечаешь, тем больше вопросов появляется. – Он откинулся на спинку кресла и поинтересовался: – С дочерью уже поговорила?

– Да, – сказала она. – Не стала скандалить, ругаться. Зачем? Если ты уже с ней пообщался. Пришлось рассказать ей, с чем связаны твои переживания. Надеюсь, теперь она поймет, что ее необдуманные поступки могут привести к трагедии и что ее поведение вредит тебе.

Ее домашний шелковый костюм оливкового цвета удачно гармонировал с зелеными глазами и темными локонами, а на ноге ритмично покачивалась полуснятая атласная туфелька, отделанная лебяжьим пухом.

– Вредит – не то слово, – вздохнул Александр Владимирович. – Весь город гудит, как осиное гнездо. Все шушукаются за спиной, а в глаза улыбаются.

Он встал и направился к небольшому холодильнику у окна. Он открыл дверцу и выудил из него бутылку боржоми.

– Хочешь минералочки? – спросил Александр Владимирович.

– С удовольствием, – вяло улыбнулась Ольга Юрьевна. – Я знаю, у тебя здесь есть аспирин. Дай мне таблетку, как раз запью. Что-то сегодня целый день голова болит и сердце давит, наверное, от всех этих переживаний.

Александр Владимирович прихватил из шкафа пару стаканов и, подойдя к столу, разлил минералку. Достал из ящика упаковку с лекарством, подал его жене вместе с водой и вернулся на прежнее место. Осушив сразу полстакана, он довольно крякнул, вытер рот тыльной стороной ладони и сообщил очередную новость:

– Завтра рано утром улетаю в Москву.

– Надолго? – тут же спросила она.

– Надеюсь, туда и обратно. Ну а там как пойдет, это уже не от меня зависит. После обеда совещание в Министерстве финансов, потом – встреча с одним бизнесменом, и если ничего не поменяется, то сразу назад. Послезавтра надо быть здесь, дел по горло, да и очередная комиссия приедет из центра.

Ольга Юрьевна тяжело вздохнула. Ох и нелегкое это дело – быть женой высокопоставленного чиновника. Мужа видишь только утром за завтраком и, если повезет, вечером за ужином. Но такое счастье случалось не каждый день. Она с ностальгией вспоминала те времена, когда он работал простым мастером на заводе. Да, денег катастрофически не хватало, жилья своего не было, проблем и забот – хоть отбавляй, но зато они чувствовали себя свободными.

Взгляд Александра Владимировича упал на дипломат. Он так и не закончил разбираться с документами, которые подготовили для него помощники, к тому же еще нужно почту проверить. Он ждал письмо от того бизнесмена, с которым предстояло встретиться в столице.

– Оль, не волнуйся, все будет хорошо. Вот завтра слетаю в Москву, и все наладится. Там и мероприятие не за горами, а когда оно закончится, все встанет на свои места, – успокоил он. – Ты пока сообрази что-нибудь перекусить, а мне тут еще нужно кое-что сделать. Зови Вику, все вместе поужинаем, а заодно и пообщаемся перед командировкой.

Ольга Юрьевна кивнула и поднялась с дивана.

– Ждем тебя в столовой, – сказала она, прежде чем покинуть кабинет.

В этот раз семейный ужин проходил в теплой дружеской атмосфере. Отец был в приподнятом настроении, которое передавалось жене и дочери. Родители шутили, как обычно, вспоминая забавные истории из своей жизни и детства Вики.

Водитель и машины сопровождения ждали Александра Владимировича возле дома в шесть часов утра. Конечно же, Вика не вышла провожать отца, встать в такое время для нее было сродни катастрофе. Но как же потом она жалела об этом. За все годы учебы в школе она с трудом переносила ранние подъемы. Как она могла быть жаворонком, если вела ночной образ жизни и зачастую спать ложилась далеко за полночь? В ее голове не укладывалось, как люди могут изо дня в день вставать ни свет ни заря и ехать на работу за тридевять земель на общественном транспорте. Ее родители тоже вставали рано, но в случае с отцом она понимала, ради должности и власти можно потерпеть и ранние подъемы, и поздние возвращения домой, и постоянные командировки. В старших классах Вика стала все чаще и чаще пропускать первые уроки – ей было просто лень вставать, а в одиннадцатом так и вовсе перестала на них ходить. Учителя делали вид, что так и надо, никому не хотелось вступать в конфликт с дочерью губернатора. Мать поначалу билась, пытаясь вразумить ее, а когда устала бороться, махнула рукой. Ольге Юрьевне было тяжело воевать с дочерью, та пользовалась безоговорочной поддержкой отца. Он всегда становился на ее сторону и находил ей массу оправданий. Стоило только Ольге Юрьевне завести с ним разговор о недопустимом отношении дочери к учебе, он тут же выходил из себя:

– Оля, не морочь мне голову. Это всего лишь школа. Она скоро закончится, и, как только Вика поступит в университет, она забудет о ней и будет вспоминать, только когда увидит фотографии своих одноклассников в социальных сетях. Так зачем рвать сердце и постоянно зудеть на эту тему? Если честно, она уже и меня достала.

На этом все разговоры заканчивались. Ольга Юрьевна понимала, что ничего не может изменить, и ей хотелось выть от собственного бессилия. Иногда она думала о разводе. Она мечтала о спокойной жизни, без постоянного пристального внимания общества, без этих бесконечных светских и деловых мероприятий, без сплетен и кривотолков. Первое время женщина очень остро реагировала на это, но со временем смирилась и стала пропускать мимо ушей. Вот только когда до нее доходили разговоры о похождениях и изменах мужа, она мириться не могла. В душе разгорался такой огонь ненависти, что она вспыхивала как спичка. А муж на все ее истерики отвечал с удивительным спокойствием:

– Дорогая, это все чушь собачья. Конечно, обо мне говорили, говорят и будут говорить, я же публичный человек. Это закономерно. Тебе просто нужно научиться перестать реагировать на слухи.

Ольга Юрьевна верила ему и пыталась учиться, но, увы, ученица из нее была плохая. Чувство обиды росло в ее сознании пропорционально количеству появляющихся слухов.

Водитель привез Александра Владимировича к месту стоянки самолета как раз в тот момент, когда пилот позвонил и сообщил о готовности к вылету. Губернатор не летал регулярными рейсами, для командировок он использовал бизнес-джеты, что позволяло ему с комфортом передвигаться не только по стране, но и за границей. А для перелетов по своему региону у него был личный вертолет, рассчитанный на десять пассажиров. Охранник открыл дверь, выпуская Александра Владимировича из бронированного служебного «мерседеса». Чуть в стороне от трапа стоял черный наглухо затонированный внедорожник. Из него выскочила высокая стройная блондинка лет двадцати пяти с ногами от ушей и зашагала навстречу Александру Владимировичу. Шустрый ветерок игриво трепал ее густые волнистые волосы, переливающиеся всеми оттенками солнца. Приталенный жакет и облегающие кожаные брюки подчеркивали достоинства великолепной фигуры, а большие темные очки скрывали половину лица. Александр Владимирович забрал из ее рук сумку и, придерживая девушку за талию, вместе с ней направился к трапу самолета. Вскоре они расположились рядом друг с другом на больших удобных креслах, обтянутых нежной кожей персикового цвета.